Сергей Шведов - Оракул Страница 49

— Иными словами, ты хочешь сказать, что никакой засады в доме Иванова не было? — спросил от руля Кравчинский.

— Не было, — подтвердил Ярослав. — Они переступили порог и скончались от ран, полученных трое суток назад.

— А еще раньше от ран, полученных сутки назад, скончались Хлестов и компания, — дополнил картину Рябушкин, качая головой. — Но это же абсурд! Не могут люди с такими ранами прожить и пяти минут, не говоря уже о сутках. Я лично осматривал убитых.

— Вы, Анатолий Сергеевич, осматривали их дважды, — напомнил следователю Аполлон. — Пока что очевидно одно, все убитые сегодня ночью были уже однажды убиты в зоне отчуждения.

С этим утверждением Кравчинского спорить было трудно, его только оставалось принять к сведению, что Рябушкин и сделал скрепя сердце. Светлана Алексеевна Хлестова гостей явно не ждала и была весьма возмущена тем обстоятельством, что ее сон был столь бесцеремонно прерван среди ночи группой невоспитанных лиц во главе со следователем прокуратуры. Дверь непрошеным гостям она хотя и открыла, но тут же пообещала обратиться с жалобой в вышестоящие правовые инстанции. Кстати, если судить по внешнему виду хозяйки, то спать она еще не ложилась. А присутствие в квартире постороннего лица наводило на размышления о предосудительном характере отдохновения замужней женщины, впрочем, совсем недавно овдовевшей. Посторонним лицом, естественно, был Колян Ходулин, которому пришлось-таки натянуть штаны для беседы с представителем власти.

— Ба, знакомые все лица! — сказал он, поднимаясь с дивана.

— От графа слышим, — не остался в долгу Кравчинский. — Колись давай, чем вы досадили оракулу?

— А при чем тут оракул? — насторожилась Хлестова.

— Должен вам сообщить, Светлана Алексеевна, — начал официальным тоном Рябушкин, — что ваш супруг Петр Васильевич Хлестов убит сегодня ночью в своем доме. Вместе с ним убито еще одиннадцать человек. Как видите, повод для визита у меня более чем серьезный. Скажу более, у меня есть основания подозревать вас в причастности к этому чудовищному преступлению.

— Не смешите, — бросила Хлестова и нервно раскурила сигарету.

— Скажите, Светлана Алексеевна, вы посылали своих людей в село Горелово с целью, мягко скажем, попугать своего мужа?

— Никого я никуда не посылала, — резко отозвалась Хлестова и демонстративно уселась в кресло, закинув ногу на ногу.

— Уточняю вопрос, — продолжал Рябушкин. — Среди убитых в императорском дворце лиц были ваши знакомые?

— Послушайте, Анатолий Сергеевич, — вмешался в разговор Ходулин, — вы же были там и отлично знаете, что никто во дворце убит не был. Так зачем же задавать провокационные вопросы?

То, что вопрос следователю задал Ходулин, а не граф Глинский, у Ярослава не было никаких сомнений, он от души порадовался за вернувшегося в нормальное состояние приятеля. Другое дело, что теперь сошел с ума окружающий мир, а Колян никак не может взять этого в толк. Пришлось Рябушкину, Кузнецову и Кравчинскому просветить «императрицу» и ее «фаворита», в какой непростой ситуации они оказались. Если следствие установит, что среди убитых в особняке людей есть хорошие знакомые Светланы Алексеевны, то, естественно, все подозрения падут на супругу и наследницу несчастного Петра Васильевича.

— Так были или не были? — повторил в третий раз свой вопрос настойчивый следователь.

— Допустим,—нехотя призналась Хлестова.—Но это же был маскарад. Шутка. Вот эти двое, Кузнецов и Кравчинский, убедили меня, что моему мужу ничего не грозит. И он действительно уехал из дворца живехонек.

Конечно, Светлана была права в своем возмущении, и, конечно, она не имела никакого отношения к тому, что случилось в загородном особняке ее мужа. К сожалению, у следствия очень скоро появятся очень серьезные основания предполагать обратное.

— Что с вами происходило в храме Йо? — спросил Ярослав у Ходулина.

— Да практически ничего, — пожал плечами Колян. — Мы прошли в какую-то дверь, попали в огромный зал, увидели кристалл. Я подошел к нему вплотную, заглянул… И очнулся уже на дороге рядом с «мерседесом». Клянусь, мы ничего в этом храме не брали. Может быть, Иванов что-то там нахимичил?

— Иванов мертв. Стеблов с Григорием тоже. Откуда У тебя этот перстень?

— Понятия не имею, — отозвался Колян, с удивлением разглядывая свою правую руку. — Вероятно, Светлана подарила.

— Ничего я тебе не дарила! — воскликнула Хлестова.

— Ну, не знаю, — проговорил Ходулин, — видимо, подобрал где-нибудь во дворце.

— Дай-ка взглянуть. — Аполлон без церемоний стянул с пальца приятеля загадочное украшение.

Перстень был в своем роде примечателен. Скорее всего, он действительно принадлежал Глинским, во всяком случае, изображение вырезанной на нем летучей мыши Ярослав видел неоднократно на посуде и мебели в родовом гнезде аристократов.

— Скажите, Светлана Алексеевна, а зачем вы поехали этой ночью на свидание с оракулом? — спросил Ярослав Хлестову.

— Аркадий уговорил, — вздохнула «императрица», — сулил золотые горы. Между прочим, точно такой же перстень я видела на его руке.

— Вы уверены? — насторожился Рябушкин.

— Ну, не знаю, — протянула Светлана. — Я к нему не присматривалась. А Аркадий был очень уверен в себе, когда мы собирались в Горелово. Зато возвращался он практически раздавленным.

— А зачем вы ему понадобились, если он был уверен в успехе?

— Ему не я была нужна, а Николай. В общем, я как императрица должна была склонить графа Глинского к сотрудничеству с фон Дорном, а это совсем не просто было сделать. Глинский терпеть не может этого негодяя. Я имею в виду фон Дорна.

— Скорее всего, Иванову нужен был этот перстень, — предположил Кравчинский. — Возможно, эти два перстня являются ключом к оракулу. К его тайнам.

— И тем не менее замочек не открылся, — задумчиво проговорил Рябушкин. — Почему?

Вопрос был интересным, но, к сожалению, ответа на него не знал никто. Мало того, что оракул не выдал насильникам своих тайн, он еще и отомстил им довольно жестоко. Иванов мертв, а Ходулина с «императрицей» ждут большие неприятности.

— Между прочим, неприятности ждут не только Ходулина и Светлану, но и Круглова с Куницыным, — хмуро бросил Ярослав. — Вы не помните, Анатолий Сергеевич, были вокруг убитых в особняке стреляные гильзы или нет?

— Гильз не было, — твердо сказал Рябушкин. — По этому поводу очень возмущался эксперт Селезнев.

— Гильзы остались во дворце императора, — усмехнулся Кравчинский. — Ведь все они были убиты именно там.

Рябушкин вздохнул с облегчением. Конечно, предстоял еще непростой разговор с прокурором по поводу непонятной отлучки и совершенно бредовых заявлений милиционеров, но все это были мелочи, которые тянули разве что на выговор в приказе. Серьезной проблемой для Анатолия Сергеевича были, безусловно, Ходулин и Хлестова. Если Светлану Алексеевну арестуют, то она, естественно, молчать не станет. И хотя ее показания, скорее всего, посчитают бредом, но тень на репутацию Рябушкина падет солидная. Доказать, конечно, ничего не докажут, но подозрение останется. И прощай тогда карьера.

— Вам следует уехать, — предложил Рябушкин Хлестовой.

— Куда? — возмутилась та.

— Ну, хотя бы под крылышко к оракулу, — усмехнулся следователь. — Вряд ли прокуратуре удастся вас извлечь из восемнадцатого века, где, если не ошибаюсь, вы числитесь императрицей.

Идея Рябушкина Ярославу показалось разумной, и он горячо ее поддержал. После столь громкого преступления прокуратура, понукаемая со всех сторон, начнет рвать и метать в поисках исполнителей и заказчиков убийства. А Светлана Алексеевна Хлестова вместе со своим любовником Ходулиным являются идеальными объектами для приложения усилий правоохранительных органов. Другое дело, что их арест не только не прояснит, а окончательно запутает ситуацию с оракулом, ибо эти двое, судя по всему, являются ключевыми фигурами в разгадке тайны, над которой Ярослав бьется все эти дни.

Домой детектив попал уже на рассвете. Они с Катюшей устали до такой степени, что сразу же легли спать, оставив на потом и объяснения, и объятия. Но, к сожалению, выспаться им не дали. Во всяком случае, Кузнецову показалось, что он не успел еще и глаз сомкнуть, как в дверь его квартиры начали ломиться какие-то нетерпеливые люди. Впрочем, как вскоре выяснилось, он слегка ошибся в своих расчетах, и время уже стремительно приближалось к трем часам пополудни.

— Пожар, что ли?! — встретил он недовольным вопросом неуемного Аполлона Кравчинского.

Лицо у поэта было заспанным и ошеломленным одновременно. Создавалось впечатление, что его сначала пристукнули из-за угла мешком, а потом направили на квартиру старого друга, которого этот неурочный визит нисколько не обрадовал.

— Хуже, — сказал поэт, падая на стул без разрешения хозяина. — Покойники очнулись! Какой скандал! Главное ведь, уже все местные газеты вышли с подробными описаниями места преступления и кровавыми подробностями. Плюс некрологи. В прокуратуре паника. Мне Рябушкин только что звонил. Шутка сказать, пятнадцать официально зарегистрированных покойников как корова языком слизнула. И что теперь с этим делать, никто не знает.