Йен Макдональд - Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк Страница 49

Джей'джел промолчал.

— Она исчезла, — пробормотал Памир.

— И вы полагаете, что она здесь?

— Да, наверняка.

Библиотекарь поспешно выстраивал стратегию. Зазвенела общая тревога, но двери, которые он запер из добрых побуждений, внезапно отказались открываться. Персонал и прочие помощники вполне могли быть на другом конце корабля. И если пришелец выстрелит, потребуется несколько секунд, чтобы наполнить комнату достаточным количеством азота и наркотических веществ — остановить пожар и обездвижить разъяренного человека. И эти секунды могут решить все.

Выбора у Леон'арда не было.

— Да, возможно, я в силах помочь вам. Памир гаденько усмехнулся:

— Вот это другое дело.

— Если вы назовете имя своей жены…

— Едва ли она им воспользовалась, — предупредил он.

— Тогда покажите ее голограмму, пожалуйста. Сердитый муж тряхнул головой:

— Она изменила внешность. По крайней мере один раз, а то и больше.

— Естественно.

— А может, и пол.

Библиотекарь проглотил очередное затруднение. Он не собирался давать незнакомцу то, чего тот требовал, но если потянуть время… до тех пор, пока отряд безопасности не ворвется сюда и не заберет коллегу…

— Вот, — сказал Памир, сливая небольшой файл.

— Что это?

— Ее близкий приятель, насколько я понимаю.

Леон'ард взглянул на картинку и приложенную биографию. Мягкие зеленые глаза, едва прочитав имя, сделались огромными — возможна ли реакция выразительнее? — и со вздохом, так похожим на человеческий, джей'джел признался:

— Я знаю этого мужчину.

— Неужто? — Человек протянул это короткое слово медленно, многозначительно.

— В каком смысле? Что-то не так?

— Да. Моя жена пропала. И этот дохлый кусок дерьма единственный, кто мог помочь мне отыскать ее. Кроме тебя, конечно.

Леон'рд попросил предъявить доказательства смерти изображенного на фотографии.

— Доказательства? — хохотнул Памир. — Может, мне стоит звякнуть моему боссу и сообщить ей, что я нашел усопшего джей'джела, и мы с тобой предоставим закону делать его важную, громогласную и весьма публичную работу?

Секунду спустя беззвучной командой библиотекарь отменил общую тревогу. Проблемы нет, соврал он и, слегка поклонившись, спросил:

— Все останется между нами, не так ли? Могу ли я доверять вам, сэр?

— Я выгляжу человеком, заслуживающим доверия? Джей'джел ощетинился, но ничего не сказал. Он взглянул на полки в дальнем конце комнаты, решительно подошел к некоему тонкому томику, вытащил его, открыл, и изящные пальцы начали стремительно переворачивать страницы.

Грубо, точно уличный грабитель, Памир выхватил из рук библиотекаря добычу. Синяя обложка из мягкого дерева говорила о том, что объект описания еще относительный новичок в Вере.

Страницы были из пластика, тонкие, но плотные, и пестрели данными «текущего счета» мертвеца. За последнее столетие библиотекари встречались с Се'леном множество раз и заносили в журнал его неравномерный прогресс в их очень сложной вере. Аудиозаписи, извлеченные из личного дневника, позволили покойнику заговорить снова, разъясняя его точку зрения себе и каждому интересующемуся.

«Моя раса крохотна и развращена, — исповедовался Се'лен вполне человеческим голосом. — Каждая раса мала и грязна, и лишь вместе, спаявшись в полном согласии, мы можем создать достойное общество — Вселенную искренне объединившихся».

Несколько страниц содержали голограммы — застывшие, честные изображения религиозных обрядов, которые в большинстве галактик сочли бы омерзительными. Памир почти не задерживался на картинках. Он прекрасно представлял, что именно ищет, и ему очень помогало то, что лишь одна из жен джей'джела была человеком.

Разгадка обнаружилась на последних страницах. Памир уставился на изображение, глухо фыркнул, с отвращением покачал головой и объявил:

— Вот это она.

— Не может быть! — выпалил библиотекарь.

— Нет, может. Мужчина, как-никак, способен опознать собственную жену. Верно?

Леон'ард оскалил все зубы в ухмылке:

— Нет. Я отлично знаю эту женщину, и она не…

— Где ее книга?! — рявкнул Памир.

— Нет, — твердо заявил библиотекарь. — Поверьте, с этой особой вы не знакомы.

— Докажи. Тишина.

— Как ее зовут?

Леон'ард расправил плечи, очень стараясь казаться храбрым.

Тогда Памир подвел плазменную горелку к полке, и над раскаленным стволом, прижатым к обложке красного дерева истинно верующего, заклубился дымок.

Журнал женщины хранился в другой комнате, глубоко в библиотеке. Леон'ард приказал доставить книгу и, пока Памир листал страницы, фиксируя большую часть данных в сетях памяти, стоял рядом. Только раз человек сказал:

— Надеюсь, ты позволишь мне позаимствовать кое-что. Джей'джел вспыхнул и ответил дрожащим от ненависти голосом:

— Если вы попытаетесь забрать это, вам придется убить меня.

Памир подмигнул ему:

— Ты думаешь, я сам не догадаюсь? На твоем месте я бы не стал подкидывать своим врагам столь заманчивые идейки.

VI

Почему одни расы процветают, богатеют, растут числом и влиянием, в то время как другие, одаренные теми же возможностями, существующие в сотню раз дольше, ничего не значат для Галактики?

Ученые и фанатики веками мусолили этот вопрос.

Джей'джелы развивались в плодородном, теплом мире с голубыми морями, омывающими зеленые континенты, с землей, изобилующей железными рудами и углеводородами, с фланирующей по небу массивной луной, помогающей удерживать ось планеты под небольшим наклоном, достаточным, чтобы обеспечить повсюду умеренный, мягкий климат. Возможно, это богатство и сослужило джей'джелам плохую службу. Рожденные в мире победнее, люди вынуждены были жить крохотными, легко приспосабливающимися к условиям группками человек по двадцать, в которых каждый состоял в родстве с каждым — по крови или браку. А древние джей'джелы кочевали отрядами по сто и больше особей, что способствовало процветанию более толерантной политики в обществе. Гармония воспринималась как данность. Конфликты по возможности разрешались мирным путем: группа ничто не ценила так, как собственный, освященный веками покой. А когда естественный жизненный цикл растянулся на три столетия, изменения замедлились, все затруднения, даже внутрисемейные, стали решаться путем консенсуса. В случае же абсолютной необходимости молодые подчинялись воле старейшин.

Но причуды природы — лишь одно объяснение будущего. Многие великие расы развивались неторопливо. Некоторые из наиболее известных, вроде риткеров или удальцов, все еще строго блюдут стародавние традиции. Даже люди не избежали этого прискорбного свойства: люди внимали мудрости почивших греков и забытых иудеев еще долго после того, как их слова утратили первоначальную ценность и перестали приносить пользу. Но джей'джелы носились со своими предками и их ветхими мыслями еще пуще. Для них прошлое было сокровищем, и терпеливые машины помнили малейшие перипетии ранних цивилизаций, все неверные повороты и все тихие успехи.

После пары тысяч веков кремния и железа люди шагнули в космос, а джей'джелам потребовались миллионы лет, чтобы изобрести оправдание для такого рода авантюры.

И им убийственно не повезло.

В Солнечной системе джей'джелов вращались богатые металлами миры и изобилующие водой луны, а соседние солнца выпестовали звезды класса G, где возник и развился превосходный разум. Пока джей'джелы сидели дома, благополучно заучивая речи давно покойных королев, три различные инопланетные расы колонизировали их внешние миры — проигнорировав галактический закон и древние соглашения.

В небесах над головами ничего не подозревающих джей'джелов кипели великие войны.

Победителями вышли крошечные существа, привычные к низкой гравитации и экзотическим технологиям, — к'мэлы, создания кибернетические, быстроживущие, подверженные прихотям, капризам и внезапным судорожным сменам правительств. К тому времени, как джей'джелы запустили свою первую ракету, к'мэлы намного превосходили их числом — в их же собственной Солнечной системе. Этот момент истории выглядел позорным даже миллионы лет спустя. Ракета джей'джелов пошла по низкой орбите, а навстречу ей с баз на обратной стороне луны поднялся флот к'мэлов. Реактивный летательный аппарат был уничтожен, а джей'джелы внезапно из хозяев рая превратились в безвестных существ, запертых на поверхности своего маленького мирка. Начинались и заканчивались победой войны. Устанавливался и рушился мир, и новые войны оборачивались поражением.

Проигравшие не становились рабами, даже в худшие периоды долгой Тьмы. И к'мэлы не были подлыми тиранами или тупыми бюрократами. Но постепенный упадок лишил мир джей'джелов богатства. Рождаемость снизилась. Граждане переселялись, вынужденные на скверных условиях создавать богатства для других рас. Оставшиеся дома жили на стремительно скудеющей земле, разрабатывая глубокие мантийные шахты и управляя гигантскими рельсотронами, забрасывающими кости обнищавшего мира в чужое пространство.