Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ) - Флоренская Юлия Страница 49

Закрыв дверцу террариума, я обнаружила, что в голове у меня завелась примечательная мысль. Дракон, первопричина и залог существования Мережа, держит хамелеона. Для чего? Чтобы не чувствовать себя одиноким? Делиться наболевшим со своим дальним родственником, когда некому излить душу?

Хвостатый поедатель сверчков – личный психотерапевт, который выслушает тебя в любое время суток, многозначительно помолчит в паузах и одним своим видом напомнит тебе, что всё – тлен. А что, удобно.

Стоило в красках вообразить, как дракон доверительно жалуется хамелеону на свою горькую долюшку, и я расхохоталась, согнувшись пополам, словно перочинный ножик. Мастер Хаги Тко в тот же миг в бешенстве подлетел ко мне.

– Что тебя так рассмешило? – вскинулся он на меня. – А ну стоять! Объясни сейчас же, по какому поводу веселье!

Но я улизнула, поднырнув ему под руку, и ударилась в бегство.

Догнал он меня в какой-то необитаемой комнате, где царила непроходимая тьма. И повалились мы оба на что-то мягкое. Лбами стукнулись, совершили, обнявшись, пару оборотов вокруг оси, а затем позорно улетели на пол, чересчур уж активно друг на друга дыша.

– Нойта, – предупредил меня хмырь летучий в миллиметре от моей щеки, – если вздумала сбежать, распрощайся с этой идеей прямо здесь. Я не отпущу тебя до выяснения всех обстоятельств.

– Настолько мне не доверяешь? – ужаснулась я, краем глаза заметив во мраке маленького серебристого паучка. – А как же наша дружба?

– Дружбе конец, – прошипел тот, стискивая меня под рёбрами. – Ты арестована.

С такими словами он поднял меня на руки, как пушинку, и швырнул на кровать, а потом что-то блеснуло во тьме, защёлкнувшись на моём запястье. И оказалась я прикованной наручниками к ажурному изголовью.

Вот так поворот.

Всегда догадывалась, что драконы и наручники – вещи, которые не следует совмещать во избежание двусмысленных ситуаций.

Но надо отдать ему должное: он не бросил меня на растерзание мраку и одиночеству, как истинный похититель, которому чихать на жертву. А прилёг рядышком, сторожить. Руку свою на живот мне закинул и настойчиво задышал в ухо.

– Не понимаю, что со мной происходит, – горестно поведал он. Не иначе, вознамерился психотерапевта сменить.

– Аналогично. Я тоже не понимаю, что с тобой происходит.

Опрометчивую глупость сморозила, знаю. Ещё решит, чего доброго, что потешаюсь над ним, обидится. Но надо же как-то беседу поддерживать. А то докатимся до обоюдного молчания, думать разное начнём. А нам думать никак нельзя. У нас на почве мыслительных процессов поведение портится.

– Я запутался, – снова пустился откровенничать Мастер Хаги Тко. – В какую сторону копать? Кто настоящий преступник? Не верю, что ключевая фигура – ты. Может, ещё крылатые есть, не подскажешь?

А, так это у нас допрос такой!

Но я своих не выдам, буду до последнего держаться.

– Не пойму, о чём ты. Крылатые? Кроме меня? Они что, правда существуют? Хотелось бы их увидеть.

Я всё отрицала, но со стороны сыщика недоверие лишь росло. Похоже, Нойта Сарс не умеет врать. Моя интонация была недостаточно убедительна, так что меня мигом раскусили.

– Лгунья, – произнёс дракон в человеческом обличье и томно потёрся носом о мою щёку, после чего застенчиво сообщил, что желает меня съесть.

– Со мной впервые, что я кого-то съесть хочу. Ты кажешься такой вкусной, просто кошмар. Сам себя уже боюсь.

– Правильно. Бойся, – поддержала я, холодея до кончиков пальцев. – Особенно своих желаний бойся. – Тут во мне пробудился ораторский дар. – А то заведут они тебя в такие дебри, что назад без посторонней помощи дорогу не найдёшь.

Сыщик задумчиво провёл тяжёлой ладонью по моему животу вверх, к груди, и задержал руку на солнечном сплетении, слегка на него надавив.

– Нет, всё-таки это не голод, – заключил он.

– А что тогда? – Я подняла голову, но та, за неимением опоры, рухнула обратно на подушку. – А, знаю! – дошло до меня. – Шантаж! Это ведь он сейчас был?

– Ни в коем случае, – ахнул великий детектив, продолжая на ощупь оценивать мои внешние данные.

– Слушай, у меня уже рука затекла. Сними ты наручники, будь человеком, – взмолилась я, готовясь умереть от щекотки. – И прекрати меня трогать. Всё-таки не домашний питомец.

– Почему ты такая худющая? Сплошные острые углы, – пожаловался тот, игнорируя мою просьбу.

– Твоими стараниями, шеф-рабовладелец.

– Теперь меня одолевает желание привязать тебя к стулу и безостановочно кормить.

Откормить, чтобы съесть? Звучит как план.

– Мне и без того хреново, а тут ещё ты добрый такой, – съязвила я. – Просто сними наручники. Честное слово, не убегу.

Со вздохом, означающим буквально что угодно, Мастер Хаги Тко потянулся к моему запястью, повернул в замке миниатюрный ключик и наконец-то выпустил затёкшую конечность на свободу. И с кровати слез – но только лишь затем, чтобы через минуту-другую укутать меня в мягкий плед.

– В последнее время ночи становятся холоднее, укройся, – сказал он, вновь пристраиваясь рядом. – А я глаз с тебя не спущу.

Сказал – и в очередной раз заключил меня в объятия, умостив голову на подушке.

– Думаю, голод всё-таки ни при чём, – засыпая, пробормотал он. – Просто ты мне очень нравишься, Нойта…

Вот тут я и оцепенела. Простые, вроде бы, слова, но от них стало так тепло и одновременно так страшно, словно меня вдруг занесло к полуденному солнцу на душераздирающую высоту, а вся моя прежняя жизнь осталась где-то там, необозримо далеко внизу.

Дальнейшие попытки сбежать я решила перенести на завтра. Очень уж изматывающими оказались и поездка, и оглушительная правда о детективе, и разоблачение. Сейчас хотелось только лежать и греться, ощущая такую правильную и нужную тяжесть его руки у себя на талии.

И ещё, может быть, чтобы меня к стулу привязали, да. Разумеется, с целью накормить.

Глаза слипались. Сон накатывал, как морской прилив. Но перед тем как смежить веки, я опять заметила серебристого паучка. Одного, другого, третьего, целую вереницу паучков, светящихся во тьме.

Траектория их передвижения была линейной.

Они резво перебирали лапками вдоль плинтуса и исчезали в стене, где явно находилась дыра, дизайном не предусмотренная. Это ведь про них профессор Деус Ним говорил. Нам их, если не ошибаюсь, надо сотню собрать, чтобы они потом на дне Цитадели Мучений паутину для создания Врат сплели. Без них никуда.

Что ж, подумала я, будучи не в силах дольше сопротивляться усталости, прикинусь завтра паинькой, попрошу у дракона банку из-под мёда или варенья под каким-нибудь невинным предлогом и займусь поимкой паучков. А теперь спать, спать, спать…

Я проснулась как от удара и резко открыла глаза. Солнце неистово било сквозь шторы, оповещая мир о новом дне, а сыщик-оборотень, знай себе, дрыхнет рядом со мной. Хотя нет, правильнее было бы сказать, частично на мне. Тело он в отключке, конечно же, не контролирует, поэтому смотрите-ка внимательно, показываю: ногу свою он наглым образом закинул на меня, словно Нойта его собственность. Руками всю облапал (ненамеренно, само собой), а лбом приткнулся к плечу – и давай сладко сопеть.

Насилу его растолкала.

– А? Что? Уже утро? – пробормотал тот еле ворочающимся языком. – Ой…

Это его «ой» лучше любых слов засвидетельствовало высшую степень смущения.

Сначала он аккуратно убрал с меня руки, затем ногу, после чего торжественно поклялся, что ничего постыдного у него в мыслях не было, просто он себя отвратительно ведёт во сне.

– Да всё в порядке, – заверила я его.

В действительности всё было очень не в порядке, и внутри я ощущала необъяснимое беспокойство. А потом вдруг меня как осенило! Сегодня же первый день поры увядания, день, когда на меня рассчитывает Птица-Весень, а я, негодяйка такая, с разными драконами в обнимку сплю и в ус не дую.

– Слушай, – сказала, – ты ведь меня не отпустишь?

– Теперь, когда между нами столько всего было, безусловно, не отпущу, – ухмыльнулся Ли Фаний Орл и поспешил исправиться: – Шутка. А если серьёзно, ты до сих пор арестована. Из-за тебя цепочка моих умозаключений полетела в бездну огненную (или, как у вас говорят, к свинорылым кадаврам), и я должен пораскинуть мозгами, прежде чем выяснить, как тебя использовать… Или защитить, – вполголоса добавил он.