Ольга Пашнина - Драконьи Авиалинии Страница 5

— Кажется, нас совсем не тому в Академии учат, — пробурчала я.

— Не вешай нос. — Зейн остановился в конце улицы. — Куда дальше?

Я будто врезалась в столб. А сердце пропустило несколько ударов.

— Я… не надо меня провожать. — При мысли, что Зейн увидит старый, обшарпанный приют с высокими стенами и забором, становилось плохо. — Здесь совсем недалеко!

— Правда? — Погонщик посмотрел на меня с сомнением. — Ладно, как скажешь. Еще светло, но…

— Все будет хорошо! — Я поспешила его уверить в этом. — Здесь совсем близко, идите домой. Спасибо вам за все!

— Ну до завтра, Блейк, — улыбнулся мне Зейн и быстро зашагал в противоположную сторону.

Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся вдали. И всю дорогу до дома улыбалась как дура.

Едва слышный стук в окно заставил меня поднять голову. Можно было легко объяснить звук ветками, стучащими в окно, но деревьев у приюта никогда не росло, а потому я быстро накинула теплую вязаную кофту и выглянула.

— Блейк! — внизу, улыбаясь, стоял Андр. — Вылезай!

Я тяжело вздохнула. И зачем он приходит постоянно? Мало того что себя подставляет под удар, так еще и я из-за него рискую вылететь из приюта. Не приведи Высший, кто узнает, тут же с позором выгонят. А может, и в Академию настучат.

— Привет, — радостно улыбнулся парень, когда мы разместились на крыше, ключ от которой я стащила лет в десять.

— Я же просила ночью не приходить.

— А когда мне теперь приходить? Мы все время в «ДА», а потом мне надо помогать отцу. Вот, держи!

Он положил на мою ладонь четыре круглых светло-коричневых таблетки и два больших леденца.

— Что это? — нахмурилась я.

— Таблетки от кашля, леденцы от горла. Вылечишься вмиг!

— Андр!

Я подавила желание поругаться с другом. Он, сколько я себя помню, всегда что-то мне приносил. Чаще всего сладости и фрукты. А в последнее время повадился носить лекарства; приютские были не положены, и когда я болела, то становилось совсем невыносимо. В этот раз я умудрилась простыть перед самой практикой. Не свалилась с температурой, но кашляла много и твердое есть было тяжело.

— Бери, Блейк, — поморщился парень. — Еще заразишь всех. Выпьешь таблетку сегодня, две завтра и одну утром послезавтра. А леденец вообще один поможет, второй на будущее.

Мать Андра была лекаркой, он знал толк в лекарствах.

— Спасибо, — прошептала я, отвернувшись.

До восемнадцати лет я думала, что привыкла к подачкам. А после поняла, что даже и не начинала привыкать.

— Чего ты нос повесила, Блейк?! — рассердился друг. — Да плюнь ты на эту практику! Поехали после всего на раскопки Лесного до апокалипсиса, а? Там жуть как интересно!

— Андр, — я усмехнулась, — у меня денег нет. И не будет. Конечно, за практику заплатят, но мне еще нужно будет кое-что купить…

Но друг не дал мне говорить, перебив взмахом руки:

— Деньги будут, Блейк!

— Я не возьму у твоих родителей.

Его родители действительно не раз предлагали мне деньги или работу. Но уж до такого опускаться мне не хотелось. Не в том смысле, что работа — это плохо, но я все же понимала, что госпожа Белая наверняка станет платить мне куда больше, чем я заслуживаю.

— Не надо. Есть вариант лучше. Заработаем! И на поездку, и на все остальное!

— И какой же вариант?

Разумеется, я заинтересовалась. Мне пока еще не попадалась работа для студентки с приличной оплатой.

— Все узнаешь со временем. Давай как-нибудь в парк сходим, я тебе все расскажу. А то ведь так не поверишь.

Я с сомнением глянула на Андра. Парнем он был неплохим, но вот сумасбродные идеи частенько посещали его голову.

— Андр, это законно? — наконец решилась спросить я.

Друг лишь рассмеялся и, взяв травинку, пощекотал мою шею.

— Обижаешь. Все в лучшем виде. Ладно, я побежал, мать узнает — убьет. Хотя кого я обманываю? Она еще десять лет назад знала, что я бегаю ночами к тебе. И специально оставляла на столе пирожки.

Я рассмеялась вслед Андру. Мы оба хорошо помнили эти ночи с вкуснейшими пирожками от госпожи Белой. Она всегда поддерживала нашу дружбу, несмотря на то, что я была дочерью… недостойной женщины. Ее угощения нередко спасали меня, особенно в те времена, когда меня часто наказывали, лишая ужина. Я была больше чем уверена, что даже сейчас Андр обмолвился о том, что я болею, и ему пришлось не воровать таблетки из шкафчика, а лишь взять со стола. Хорошая она, госпожа Белая.

Глава вторая

ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ

Лесной город — один из пяти городов на планете. Царство магии земли; населяют люди. Почти полностью покрыт лесами.

Около десяти тридцати следующего дня я сидела в небольшом закутке для курения, размазывая по щекам слезы. И никак не могла закурить.

Вообще, я не курила. Вернее, делала это очень редко, но после разноса, устроенного Кайлом, хотелось пить, курить и вести разгульный образ жизни. Ибо большее мне в жизни не светило.

Он опоздал минут на десять, но выглядел заметно лучше, чем в первый день практики. И, проходя мимо приемной, будто бы даже не заметил меня, ждущую с, планом наготове. Но потом все же вернулся, небрежно бросив куртку куда-то в гору хлама.

— Кофе хочу, — сообщил он мне, зевая и усаживаясь на мое место.

Я в этот момент поливала несчастные цветы.

— Поздравляю. Но я не секретарша.

— Ты сидишь на ее месте.

— Я могу и на вашем месте посидеть, но от этого я не стану Погонщицей, — резонно возразила я.

— Ну тебе что, кофе сложно сделать? А двояк в табель не хочешь?

От такой наглости я едва не полила заодно с цветами и Погонщика.

— Вы что, будете шантажировать меня оценками?!

— Буду. Без сахара, но с молоком.

И все это без тени улыбки. Ни намека на шутку. Короткий приказ и обещание запороть всю практику. Вздохнув, я поплелась варить кофе.

— Кстати, что там с твоим заданием?

— Сейчас! — Я разбила чашку от возмущения и природной неуклюжести. — Давайте не все сразу, у меня не десять рук!

Вопреки моим ожиданиям, Кайл замолчал. И я более-менее справилась с кофе, который даже не нужно было варить, а требовалось лишь подогреть. И долить молока, которого я решила налить чуть-чуть. Во избежание. Добавить всегда можно, а вот если Погонщику кофе не такой подать, он сделает мой день невыносимым.

— Ну? И где?

Я не дождалась ни «спасибо», ни еще чего-либо по поводу кофе. Как будто это входило в мои обязанности. Да даже помощницам говорят спасибо!

Положила перед Кайлом лист с планом, радуясь, что хоть за это не получу от Погонщика. Как оказалось, совершенно напрасно.

Он с минуту рассматривал план, то хмурясь, то вздыхая. А потом отложил его и уставился на меня долгим, не предвещающим ничего хорошего взглядом. Я почувствовала себя не в своей тарелке и срочно захотела куда-то смыться. Желательно навсегда.

— И что это? — Он кивнул, указывая на задание. — Что ты притащила?

— То, что вы задали. — Я едва нашла в себе силы ответить. — План тренировочного полета.

Мне не нравился мой голос, тоненький и дрожащий. Но взять себя в руки было сложно, Кайл так смотрел, словно я сделала величайшую глупость в мире. Лучше бы орал.

— Неправильно? — Я закусила губу.

— Неправильно, — подтвердил он. — Двояк.

— А что неправильно? Траектория? Формулировка?

— Да все неправильно. — Он бросил план в урну, стоявшую неподалеку. — Ты мне скажи, в Академии учат этому?

— Ну, — замялась я, — нет, но…

— Тогда такой вопрос. Я тебя попросил это сделать?

— Да! — Я никак не могла понять, чего он от меня хочет. — План полета.

— Расчет полета, Сияющая. Расчет!

Он запомнил мою фамилию. И рявкнул на меня.

— Я не сомневаюсь, что даже такие идиоты, как вы, могут сделать эту картинку, которая выглядит, как рисунок детсадовца младшей группы. Однако, моя дорогая, это все — просто детские рисуночки. А работа Зрячей — это ра-сче-ты. Мне плевать, умеешь ли ты накладывать друг на друга листочки. Я хочу, чтобы ты сделала нормальный расчет, по всем правилам. Иначе можешь отчисляться, потому что ни на что, кроме приготовления отвратительного кофе, ты не способна, как я погляжу. Все, пошла вон. И передай своему помощнику, уж не знаю, кто тебе эту ерунду посоветовал, чтобы он засунул этот план себе в одно место и так ходил. Это единственная польза от него.

Чувствуя, что вот-вот расплачусь, я быстрым шагом выскочила из приемной, направившись в единственное место, где я могла успокоиться.

О вреде табачного дыма талдычили с самого детства, но как ни крути, а приютская романтика сказалась на мне сильнее, чем того хотелось бы. И единственное, что спасало от истерики — сигарета. Поэтому я, будучи не в силах сдерживать поток слез от обиды, пыталась закурить минут пять, но даже не могла вызвать простое заклинание огня.