Дмитрий Казаков - Грязная магия Страница 5

– Да, – неимоверным напряжением воли Арс заставил себя сесть.

Одной из хитрых и до сих пор не изученных особенностей студенческого организма является полное отсутствие в нем бодрости в утренние часы, когда необходимо посещать занятия. Зато кипящая энергия пробуждается в телах учащейся молодежи ближе к вечеру, когда учеба давно закончена, и излишек сил волей-неволей приходится употреблять на развлечения и проказы.

Шнор и Арс в этом ничем не отличались от прочих студентов. Только угроза в лице поцента Злоста Простудилиса, обещавшего на сегодня зверскую контрольную, могла заставить их проснуться в такую рань.

Поминутно зевая и едва не засыпая на ходу, приятели добрались до университета, благо до него было всего десять минут ходу. Тут их глаза, до сего момента безжалостно слипавшиеся, одновременно вытаращились.

– Ничего себе, – сказал Шнор.

У самых ворот Магического Университета расположилась небольшая палатка, вроде тех, что используют торговцы. Она была такого ярко-пурпурного цвета, что при взгляде на нее любой мог ощутить себя бешеным быком. Внутри виднелось толстое лицо. Поверх всего этого трепетал на ветру намалеванный ядовито-желтыми буквами плакат: «Работта для студентов! Скидки! Горантия!».

При чем тут скидки и гарантия, догадаться было сложно.

Драконьи головы, охраняющие ворота, косились на палатку неодобрительно, но поделать ничего не могли – стояла она за территорией МУ.

– Подходите, молодые люди, – сказало лицо с натужной благожелательностью, – записывайтесь! Заработаете кучу денег, не прилагая особенных усилий!

Винтус Болт торчал на вербовочном пункте с самого восхода, и пока дело у него шло ни шатко ни валко. За годы, прошедшие после окончания университета, волшебник напрочь забыл, что студенты очень редко приходят на учебу вовремя.

– А чего надо будет делать? – поинтересовался Арс.

– Работа очень разнообразная, зависит от имеющихся навыков и способностей, – с энтузиазмом, достойным расхваливающего товар торговца старьем, сказал Винтус Болт, – вот вы с какой кафедры?

Студенты стояли далеко, и разглядеть вышитый на их мантиях символ было сложно.

– Демонологии, – вздохнул Топыряк.

– Ну... э... ы... и для вас дело найдем! Демонов, конечно, заклинать не придется, но навыки практического колдовства, я думаю, у вас хорошие...

– Ничего не понял, – недоуменно проговорил Шнор Орин. – Что за работа? На кого?

– Если вам интересно, приходите сегодня в семь вечера в дом шесть по улице Дымных Холмов, – поспешно сказал Винтус Болт, чуя, что добыча готова сорваться с крючка. – Там узнаете подробности!

– Пойдешь? – спросил Шнор у Арса, когда они миновали драконьи головы.

– А то, – ответил Топыряк мрачно. – Даже если там заставят подметать пустыню или шнурки гладить. Деньги нужны. Если не найду подработку, то скоро жрать будет нечего...

Из недр здания донесся мощный тягучий гул – висящий У ректората колокол давал знать, что занятия начались. Арс и Шнор перешли на бег – поцент Злост Простудилис очень не любил, когда к нему опаздывали.

А во гневе он был страшнее всех демонов Нижнего мира.

Улица Дымных Холмов нашла себе место на левой окраине Ква-Ква. В городе имелись улицы куда более древние, длинные, широкие или прославленные, но улица Дымных Холмов всегда гордилась безупречной репутацией. Прямая, как полет стрелы, она тянулась с востока на запад между трехэтажными домиками с красными черепичными крышами.

Если бы дома умели ходить и разговаривать, то эти при встрече непременно снимали бы друг перед другом шляпы и осведомлялись о здоровье. Жаловались бы на воду в подвалах, дыры в стенах и обсуждали поведение соседей.

Дом номер шесть выбивался из общего ряда, словно дог в стае болонок. Вокруг мрачного строения, помеченного этой цифрой, оставалось пустое место, будто соседние здания шарахнулись от него, желая стоять подальше. Судя по заколоченным окнам, здесь не жили.

Арс постучал в дверь не без робости.

– Входите! – донесся изнутри голос, радушия в котором было меньше, чем в рыке разбуженного медведя.

В доме пахло чем-то сухим и сладким, словно в доме обитали призраки погибшего страшной смертью печенья.

– Вам прямо, – сказал скучающий на хлипкой табуретке поллитртриналох Цук Цурюк, посаженный у двери встречать визитеров, – там сейчас начнут...

Арс кивнул и зашагал по темному коридору. Доски под ногами скрипели, словно старые кости, а под полом что-то шуршало, точно из земли там выкапывались скелеты, срочно желающие устроиться на работу...

Дверь в конце коридора открылась с душераздирающим скрипом. Но вместо мрачного и плохо освещенного помещения, подходящего для темных дел, которым только и твориться в таком доме, за ней оказался похожий на учебную аудиторию зал.

И здесь, судя по всему, собралась добрая половина университета. В глазах рябило от мантий красных, черных, зеленых и синих, среди повернувшихся к Арсу лиц было немало знакомых. Из задних рядов ему помахал ручишей двоечник Рыггантропов.

– Закройте дверь, молодой человек и не стойте на пороге, – резкий голос донесся от расположившейся у стены кафедры. Стоящий за ней волшебник ростом поспорил бы с крепостной башней, а худобой – с последователями секты Об-Мани-Падла-Хам, которые съедают по рисовому зернышку в день. – Мы начинаем.

Кивая по дороге знакомым, Топыряк протиснулся к Рыггантропову. Рядом с двоечником, шевеля мохнатыми длинными ушами, устроился представитель расы йода Тили-Тили, больше известный под прозвищем Трали-Вали.

Арса он приветствовал бодрым шипением и радостной гримасой на коричневом, словно сгнившее яблоко, лице.

– И вы тут? – спросил Топыряк, осторожно усаживаясь на стул, который по древности мог, судя по всему, поспорить с самим городом.

– А то, – отозвался Рыггантропов рокочущим басом, – мы тут, типа, в натуре...

– Тихо! – волшебник за кафедрой постучал по ней костлявым кулаком. Звук получился такой, словно палкой лупили по дереву. – Мы начинаем. Позвольте представиться. Мое имя – Дубус Хром-Блестецкий, но те из вас, кто станет работать у нас, будет называть меня проще – босс...

– А что это значит? – спросил Рыггантропов таким гулким шепотом, что слышно его было, наверное, даже на улице.

Хром-Блестецкий не снизошел до ответа, лишь посмотрел так презрительно, что Рыггантропов сгорел бы от стыда, если бы знал, что это такое.

– Скоро выборы мэра, – сообщил волшебник, – и именно на этих выборах вам предстоит работать агитаторами.

В наступившей тишине стало слышно, как потрескивает что-то в голове у Рыггантропова.

– Вы будете делать, что я скажу, – продолжал Хром-Блестецкий, – выполнять мелкие магические работы, всякие поручения, и получать за это... бубль в день. Кто не согласен – может уходить.

Желающих не нашлось. Хром-Блестецкий пожалел, что предложил так много.

– Отлично, – кивнул он и зашуршал пергаментом, – тогда по одному подходите ко мне и записывайтесь...

В помещении тут же воцарилась суматоха, которая бывает, если в толпу бросить несколько золотых монет – все дружно ринулись в одном направлении, раздались взвизги, крики и треск держащихся на последнем издыхании ребер.

– По одному! По одному! – вопиял Хром-Блестецкий, тщетно пытаясь навести порядок. У него был бы шанс, имей он дело с сатирами, кентаврами или еще какой буйной расой.

Но не со студентами. Каждый стремился попасть в список первым, и для этого был готов топтать, пихать и давить конкурентов.

Лишь будущие демонологи да еще несколько особо умных или тормозных студиозусов остались сидеть.

– Ну что, типа, – сказал Рыггантропов, – запишемся, в натуре?

– Почему нет? Деньги неплохие!

Тили-Тили прошипел что-то одобрительное. Говорить он просто не умел, а если и умел, то тщательно это скрывал.

– Ладно, побудем этими, как их, – подвел итог дискуссии Рыггантропов, – аллигаторами...

Он встал и медленно, словно айсберг, двинулся к кафедре. Дорога перед Рыггантроповым, внешностью напоминающим смесь носорога с гориллой, освобождалась словно по волшебству. Должно быть, заслуженный двоечник знал какую-то магию, неподвластную другим.

В арьергарде однокашника следовали Арс и Тили-Тили.

– Фамилия? – прохрипел Хром-Блестецкий, когда перед ним возникло лицо (за неимением другого употребим это слово) Рыггантропова. Волшебника пихали и толкали со всех сторон, и левой рукой он крепко держался за кафедру, правой пытаясь водить пером по пергаменту.

На лице у него застыло настолько скорбное выражение, что ему позавидовал бы любой взыскующий славы мученик.

– Чья? – тупо моргая, спросил Рыггантропов.

– Имя?

– Чье?

– Чья Чье, ну и имечко. Специализация?

– Демонология! – подсказал из-за спины двоечника Арс, заподозривший, что без помощи со стороны Рыггантропов составит правильный ответ не скоро.