Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц Страница 5

— Гордыня не позволяет, — ответил он бодро, — а вежливость просто настаивает!.. Ваше высочество, я с глубочайшим сочувствием хочу выразить искреннее сожаление по поводу… этого случая… с Мунтвигом.

Я сказал саркастически:

— Ну да, можно подумать, что не ваших рук дело. Да сядьте же! А то как издевательство какое… непонятное.

Он опустился в кресло, очень серьезный и растерявший светскую ироничность.

— Моих, — произнес он сдержанно, — или не моих, это ни при чем. Я вовсе не хотел причинять вам не только неприятностей, но даже беспокойства. Я в восторге от вашего размаха, ваших преобразований… и чтоб все это смахнуть нашествием какого-то северного варвара?

— А как же, — сказал я едко, — насчет вредить всегда, вредить везде, вредить до дней последних донца? Вредить — и никаких гвоздей?

Он усмехнулся, покачал головой.

— Сэр Ричард, вы запомнили обо мне только то, что я, дескать, поссорившись с Творцом, который заставлял нас, ангелов, поклониться человеку и признать его царем вселенной, поклялся вредить этому самому созданию, чтобы доказать его недостойным такого высокого звания. Остальное просто пропускаете мимо ушей. Да и то… та информация пришла к вам от моих противников.

— Вас я тоже слушал очень внимательно, — ответил я. — Так что не совсем односторонне, если уж быть справедливым.

— Да? А то, что я для вас то же самое, что и дьявол? И что сижу в аду и тыкаю вилами в бок грешников?

Я ощутил некоторое смущение, все-таки в самом деле долгое время считал примерно так, хотя сейчас понимаю, как это глупо, но выказывать свои чувства перед Сатаной не стал, еще чего не хватало.

— Но все-таки, — сказал я примирительно, — грешники где-то отбывают наказание?

Он посмотрел на меня с жалостью.

— Вы что, Библию не читали? Я вот, к примеру, ее наизусть помню. Ад был создан для восставших ангелов, не знали?.. Именно для них!.. Людей тогда вообще не было. А первые попали туда очень не скоро, так как жили почти по тысяче лет!.. И первым туда попал Адам, хотя Каин погиб раньше… Но потом, конечно, ад расширялся, совершенствовался, ибо появились грехи, как вы понимаете, которых просто не могли знать ни Адам с Евой, ни даже целомудренные с нынешней точки зрения их внуки… Сейчас там целый мир, сэр Ричард!.. Я не руковожу адом непосредственно, для этого существуют демоны, но могу устроить вам занятную прогулку.

— Нет уж, спасибо.

— Мое дело предложить, — ответил он любезно. — Это расширило бы ваше понимание мира.

— Я бы предпочел сузить, — ответил я. — А то человек слишком широк.

— Хорошо сказано.

— Не мною, — уточнил я. — Нужно сперва сузить человека, очень сильно сузить, пустить его буквально по лезвию ножа, чтоб ничего лишнего, а потом постепенно можно и расширять сверкающее лезвие… Но это будет уже расширение христианского мира, а все остальные язычества останутся внизу во тьме.

Он фыркнул:

— А как же всестороннее развитие человека, которое пропагандирую я?

— Всестороннее, — ответил я, — это развивать во все стороны? Светлые и темные?

Он поморщился.

— Что у вас за примитивное деление? Нет Света и Тьмы! Я говорю о развитии всех способностей и возможностей человека! О гармоничном развитии.

— Хорошо, — сказал я, — это значит, развивать среди всего остального способность врать, предавать, подличать, убивать в спину, о возможности идти по трупам к богатству, власти, известности…

Он вздохнул, закатил глаза.

— Это все ярлыки, не отражающие суть. Человек, как вы однажды сказали, а я запомнил, начал соревноваться с другими с момента, когда покинул семенники и помчался к яйцеклетке, стремясь обогнать остальных триста миллионов таких же… Если он и не ставил другим подножки, то лишь потому, что еще не умел или еще ноги не выросли. Но как только научился… Однако, горячо сочувствуя вам, я бы подсказал вам решение…

Я поморщился.

— Спасибо, но я уже взрослый.

— Даже седобородые короли, — произнес он серьезно, — прислушиваются к советникам.

— Вот когда отрастет седая борода, — отрезал я, — и я наверняка выживу из ума…

— Сэр Ричард, — прервал он. — У вас грандиозные планы насчет экспансии на Южный континент, у вас уже есть флот или хотя бы часть флота, почти готова железная дорога… вам просто нужно оставить все по ту сторону Большого Хребта! Просто бросить все и забыть! Вы не потянете, вы сами это понимаете. У вас переломится хребет. Вы растеряете и то, что здесь, по эту сторону Хребта. Без вас сгинет флот, растащат на железо рельсы… и все вернется в привычную дикость. Привычную для них, ужасающую для вас. Хотя, скажу с удивлением, вы сумели приспособиться с удивительной легкостью. Похоже, люди со временем не теряют жажду жизни…

Я рухнул в кресло и сжал голову ладонями. Он подошел ближе, я чувствовал его ладонь, что зависла на моим плечом, но так и не коснулась.

— Все бросить? — прошептал я. — Да, это было бы разумно…

Его голос прозвучал над моей головой с явным облегчением:

— Вы приняли верное решение. Тяжелое, но верное.

— Что? — переспросил я. — Разве я уже принял?

— Думаю, да.

— Еще нет, — ответил я сквозь зубы. — Самое разумное решение… не всегда самое лучше.

Я поднял голову, он смотрит с явным сочувствием.

— Все остальное — катастрофа. Быстрая.

— Страх перед катастрофой, — проговорил я с трудом, — лишь увеличивает ее вероятность.

Он покачал головой, а в голосе прозвучала неподдельная горечь:

— Люди еще меньше учатся на своих ошибках, чем насекомые.

— Однако насекомые правят миром, — сказал я. — Они непобедимы. А умничающих динозавров уже нет… Нет, я все-таки рискну. Как бы это не было глупо. Нет, глупо — не то слово. Безрассудно… да, безрассудно. Потому что рассудок наш еще молод, не всегда успевает все просчитать и решить действительно правильно.

Он с досадой ударил кулаком в раскрытую ладонь.

— Как вы можете это говорить?

— Что именно не нравится?

Он сказал со все нарастающим раздражением:

— Рассудок!.. Разум!.. Это самое ценное, что есть у человека!

— Да? — спросил я с сомнением. — Я тоже так думал.

— А теперь?

Я ответил медленно:

— Теперь… не уверен.

Он прислушался к шагам в коридоре, отступил к стене и вошел в нее без остатка.

Жерар появился бесстрастный и еще более угрюмый, чем обычно, но повел носом, словно ощутил запах серы, хотя Сатана уходит всегда бесшумно и без всяких запахов.

После того, как постоял с каменным лицом и отсутствующим взглядом, я вздохнул и сказал с легким раздражением:

— Сэр Жерар.

— Ваше высочество…

— Что там?

— Ваше высочество, — произнес он голосом, не предвещающим ничего хорошего, — к вам герцог Чарльз Фуланд, вельможные лорды Фридрих Рюккерт, Карл Кнебель и Оскар Лаубе.

Я ответил настороженно:

— Проси.

Он отступил и не просто оставил дверь открытой, а распахнул и вторую половинку, что делается только для особо торжественных или церемониальных случаев.

В кабинет лорды вошли важно и церемонно, с неспешностью испанских голионов, груженных золотом Монтесумы. Я с трудом удержался от непроизвольного желания отвесить поклон, словно это я к ним вошел, а они определяют, какую работу мне поручить на кухне.

Все держатся с властностью высших лордов, у которых и земельные владения побольше, чем у короля, а дружины получше, и золота в разы, так что на самом деле короля выбирают они, что бы там ни хотели другие лорды, которые попроще.

На этот раз все при полном параде, и хотя не в доспехах, но бриллиантов на одежде и драгоценных камней столько, что та же защита.

Остановились, что показалось мне похожим на боевой порядок, так корабли готовятся к залпу, чуть-чуть наклонили головы вместо традиционного поклона, плохой признак.

— Лорды? — сказал я вопросительно.

— Ваше высочество, — ответили они почти в один голос.

— Что привело вас на ночь глядя? — спросил я. — Кстати, проходите дальше, располагайтесь. Вина?

Герцог Чарльз Фуланд, как самый старший, величественно и неспешно сделал отметающий жест.

— Нет-нет, спасибо. Мы зашли на минутку, рассаживаться некогда.

В ровном голосе я не услышал враждебности, скорее, как бы слегка извиняющуюся нотку, вроде того, уж простите, но приходится вам отрубить голову, не обижайтесь, жизнь такая вот смешная.

— Слушаю.

Он заговорил достаточно почтительно, но твердым и властным голосом именно верховного лорда, облеченного властью и полномочиями:

— Ваше высочество, вы знаете… просто не можете не знать, что, когда шла подготовка к избранию нового короля, большинство стояли за герцога Готфрида.

Я ответил настороженно: