Терри Пратчетт - Монстрячий взвод Страница 5

О боже… она ведь почти забыла. На что же похожа здесь мужская уборная? Дома она была достаточно жуткой. Каждое утро девушка выплескивала в нее по два огромных ведра воды, стараясь не дышать, а на полу рос какой-то странный зеленоватый мох. И ведь «Герцогиня» считалась хорошей таверной: прежде чем завалиться в постель, постояльцы снимали обувь.

Она прищурилась. Этот болван, что стоит перед ней, поигрывая бровью, подает им помои с каким-то уксусом, а ведь они идут на войну…

— Это пиво, — произнес Игорь справа от нее, — по вкушу похоже на лошадиную мочу.

Полли отступила назад. Даже в подобном заведении за такие слова могут попросту убить.

— О, ты так думаешь, да? — бармен навис над парнишкой. — Пробовал ее, а?

— Да, — ответил Игорь.

Хозяин сжал кулак прямо перед лицом Игоря.

— Слушай ты, мелкий шепелявый…

Из ниоткуда вдруг появилась тонкая черная рука, и бледные пальцы сомкнулись на запястье бармена. Его лицо исказилось от боли.

— Давай посмотрим на все вот так, — спокойно произнес Маледикт. — Мы — солдаты герцогини, так? Просто скажи «аргх».

Он сжал еще сильнее. Мужчина застонал.

— Благодарю. А вы подаете нам вместо пива жидкость, которую лучше всего назвать «грязной водой», — продолжал вампир в том же духе. — Я, конечно же, не пью… лошадиную мочу, но у меня чрезвычайно чувствительное обоняние. И лучше я умолчу обо всем том, что содержится в этой дряни, так что, давайте скажем «крысиный помет» и остановимся на этом? Просто кивни. Отлично, — Маледикт удовлетворительно кивнул. Одного из новичков стошнило. Пальцы бармена побелели.

— Унижение достоинства солдата ее светлости в военное время равносильно предательству, — продолжил он, подвинувшись ближе. — Наказание за это, конечно же… смерть, — это слово вампир произнес с каким-то восхищением. — Как бы то ни было, если где-то здесь есть еще одна бочка, из тех, что ты приберег для своих друзей, если они у тебя вообще есть, то, я просто уверен, мы все забудем об этом инциденте. Теперь я отпущу твою руку. Судя по твоим бровям, ты — мыслитель. Так что, если ты хочешь вернуться сюда с дубинкой, лучше подумай вот о чем: ты видишь черную ленту, что я ношу? Знаешь, что это?

— Л-лига Воздержания, — пробормотал бармен.

— Верно! Очень хорошо! — отозвался Маледикт. — Тогда поразмысли и вот над этим, если сможешь: я дал обет не пить человеческую кровь. Но это не значит, что я не могу ударить тебя так, что ты тут же оглохнешь.

И он отпустил запястье. Бармен медленно выпрямился. Под стойкой должна быть дубинка, Полли знала это. Даже у ее отца была такая. Она очень помогала, говорил он, в смутные времена. Девушка заметила, как трактирщик подергивает пальцами здоровой руки.

— Не стоит, — посоветовала она. — По-моему, он может.

— Простое недоразумение, парни, — произнес бармен, немного расслабившись. — Не ту бочку занесли. Без обид, — он ушел прочь; руки его едва заметно подрагивали.

— Я прошто шкажал, что это была лошадиная моча, — объяснил Игорь.

— Он не будет нарываться на неприятности, — обратилась Полли к Маледикту. — Отныне он станет твоим другом. Он понял, что не сможет тебя победить, и потому станет твоим лучшим приятелем.

— Мне это известно, — ответил вампир, одарив ее задумчивым взглядом. — А тебе-то откуда?

— Я работал в трактире, — Полли почувствовала, что ее сердце начинает биться быстрее, как всегда случалось, когда одна ложь находила на другую. — Там быстро учишься понимать людей.

— И чем же ты занимался там?

— Был барменом.

— В этой дыре есть еще одна таверна?

— Я не отсюда.

Полли внутренне застонала, ожидая вопроса, вроде «Так почему решил завербоваться здесь?» Но его не было. Вместо этого Маледикт лишь пожал плечами:

— Не думаю, что хоть кто-нибудь отсюда.

Пара новичков подошла к стойке бара. Все они выглядели одинаково: застенчиво, немного вызывающе, в не слишком подходящей одежде. Вернулся бармен, неся с собой небольшой бочонок, который он мягко опустил на стойку и осторожно открыл. Откуда-то из-под бара он достал оловянную кружку, налил в нее пиво и протянул Маледикту.

— Игорь? — позвал вампир, отмахиваясь от предложения.

— Я буду лошадиную мочу, ешли вам не вще равно, — он посмотрел на их лица. — Эй, я ведь не говорил, что мне не нравитщя, — он подтолкнул свою кружку к бармену. — Повтори.

Полли взяла новую кружку и принюхалась. Потом глотнула.

— Не плохо, — произнесла она. — По крайней мере, вкус похож на…

Дверь распахнулась, и в зал ворвались гроза. Около двух третей тролля протиснулось внутрь, а затем появилось и все остальное.

Полли ничего не имела против троллей. Иногда она встречала их в лесу, сидящих посреди деревьев, или целенаправленно тащившихся по тропам в поисках чего-то, известного только троллям. Они не были дружелюбными, скорее… смирившимися. В этом мире есть люди, так что придется жить с этим. Несварение того не стоит. Всех их не убьешь. Обходи их. Хождение по ним надолго не срабатывает.

Порой фермеры нанимали их на какую-нибудь тяжелую работу. Иногда они приходили, иногда нет. Порой они появлялись, бродили вокруг поля, вытягивая древесные пни, точно морковки, и уходили, не дожидаясь оплаты. Многое в людях озадачивало троллей и наоборот. В общем и целом, они избегали друг друга.

Но она никогда не видела троллей, подобных этому. Он был похож на валун, пролежавший века в сыром сосновом лесу. На нем рос лишайник. Волокнистый серый мох точно занавески свисал с его головы и подбородка. В одном ухе птицы свили гнездо. У него даже была дубинка, сделанная из выкорчеванного деревца. Этот тролль был почти смешон, вот только никто не смеялся.

Дубинка ударялась об пол, пока тролль тащился к столу под пристальными взглядами рекрутов и перепуганного капрала Страппи.

— Хочу Завер Боваться, — проговорил он. — Это долг. Дай шиллинг.

— Ты ведь тролль! — взорвался Страппи.

— Перестань, капрал, — произнес сержант Джекрам. — Не спрашивай, не отвечай.

— Не спрашивай? Не спрашивай? Это же тролль, сержант! У него из-под ногтей трава растет! Это же тролль!

— Верно. Запиши его.

— Ты хочешь драться с нами? — проскрипел Страппи. Тролли не придают значения собственным размерам, и сейчас тонна того, что, в принципе, можно считать скалой, нависало над столом.

Тролль обдумывал вопрос. Рекруты застыли в тишине, держа кружки на полдороги ко рту.

— Нет, — наконец ответил тролль. — Хочу сражаться с Армией. Боги хранят… — тролль остановился и уставился в потолок. Что бы он там ни искал, это все равно было невидимым. Потом он перевел взгляд на свои ноги, где так же росла трава. Потом посмотрел на свободную руку и пошевелил пальцами, будто считая что-то, — … герцогиню, — закончил он. Стол скрипнул, когда тролль положил на него ладонь. — Дай мне шиллинг.

— У нас только клочки бума… — начал было капрал Страппи, но сержант пихнул его локтем под ребра.

— Черт возьми, ты рехнулся, что ли? — прошипел он. — Да один тролль стоит десяти парней! — свободной рукой он достал из кармана серебряный шиллинг и аккуратно положил его в огромную лапищу. — Добро пожаловать в новую жизнь. Мне только нужно записать твое имя, хорошо? Как тебя звать?

Тролль посмотрел на потолок, на ноги, сержанта, стену, стол. Полли видела, как двигаются его губы.

— Карборунд? — предложил он.

— Мда, возможно, — откликнулся сержант. — Э, как тебе побри… подстричь твои воло… мох? У нас есть, ммм, вроде как… устав…

Стена, пол, потолок, стол, пальцы, сержант.

— Нет, — ответил Карборунд.

— Конечно, конечно, — поспешно проговорил сержант. — Это даже не столько устав, сколько совет. Довольно глупый, да? Я сам всегда так считал. Хорошо, что ты с нами, — добавил он.

Тролль попробовал на язык монетку, которая сверкнула в его руке точно бриллиант. Под его ногтями действительно росла трава, заметила Полли. Карборунд направился к бару. Новобранцы тут же расступились, потому что троллям не приходится стоять за спинами других, пытаясь привлечь к себе внимание бармена.

Он разломил монетку и бросил обе половинки на стойку. Трактирщик сглотнул. На его лице было точно написано «Ты уверен?», хотя подобные вопросы вряд ли стоит задавать тому, кто весит более полтонны. Немного подумав, Карборунд произнес:

— Дай выпить.

Бармен кивнул, проскользнул в комнату за баром и вскоре вышел, держа в руках кружку с двумя ручками. Маледикт чихнул. Глаза Полли прослезились. Этот запах был из тех, что чувствуешь зубами. Пиво в баре, конечно же, могло быть ужасным, но от этого глаза прожигало насквозь.

Трактирщик бросил в кружку половинку серебряной монетки и достал медный пенни из ящичка с мелочью. Тролль кивнул. С некоторой церемонностью, точно официант, опускающий зонтик в Коктейль Двусмысленности, бармен отпустил медяк.