Дуглас Адамс - Путеводитель по Галактике для автостопщиков Страница 5

Форд кинулся было за ним, но вернулся и спросил у бармена четыре пакетика орешков.

— Пожалуйста, сэр, — сказал бармен, кладя пакетики на стойку, — двадцать восемь пенсов, будьте любезны.

Форд был несказанно любезен: он дал бармену еще одну пятифунтовую банкноту и не взял сдачи. Бармен посмотрел на деньги, а потом на Форда. С внезапной дрожью он вдруг испытал некое мгновенное ощущение, которое никак не смог бы описать, потому что никто на Земле еще никогда его не испытывал. В минуты сильного стресса все существующие формы жизни подают слабый неосознанный сигнал. Этот сигнал передает точное эмоциональное осознание того, насколько далеко это существо находится от места, где оно родилось. На Земле невозможно находиться от места своего рождения дальше, чем на шестнадцать тысяч миль, что не очень далеко, поэтому такие сигналы слишком слабы, чтобы их можно было заметить. Форд Префект в этот момент испытывал очень сильный стресс, а родился он в шестистах световых годах от этого паба, невдалеке от Бетельгейзе.

Бармен пошатнулся, потрясенный шокирующим, непостижимым чувством расстояния. Он не знал, что это было, но посмотрел на Форда с новым чувством уважения, почти что трепета.

— Так вы серьезно, сэр? — спросил он тихим шепотом, который заставил замолчать всех в пабе. — Вы думаете, что наступает конец света?

— Да, — сказал Форд.

— Именно сегодня?

Форд пришел в себя. Расположение духа у него было самое игривое.

— Да, — ответил он весело, — по моим расчетам, уже через пару минут.

Бармен не мог поверить тому, что слышал.

— Разве ничего нельзя сделать? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответил Форд, запихивая орешки в карман.

Кто-то из посетителей громко захохотал над всеобщей глупостью.

Человек рядом с Фордом был уже пьян. Он кое-как зацепился за Форда взглядом.

— А по-моему, — исторг он, — когда наступает конец света, нужно лечь и натянуть на голову бумажный пакет или что-то в этом роде.

— Да, если хочешь, — сказал ему Форд.

— Так нас учили в армии, — сказал человек и стал пытаться поймать в фокус свой стакан.

— А это поможет? — спросил бармен.

— Нет, — ответил Форд и дружелюбно улыбнулся. — Извините, — сказал он, — мне нужно идти. — Помахав рукой, он вышел.

Еще мгновение люди сидели молча, а потом человек, громко смеявшийся, засмеялся снова. Девушка, которую он затащил с собой в бар, уже возненавидела его всем сердцем за последний час, и, возможно, была бы рада узнать, что через полторы минуты он испарится, превратившись в облачко из водорода, озона и углекислого газа. Однако когда момент наступил, она была слишком занята собственным испарением, чтобы обратить на это внимание.

Бармен прочистил горло и услышал свой голос:

— Последние заказы, джентльмены.

Огромные желтые машины начали снижаться, наращивая скорость.

Форд знал об этом, и это ему не нравилось.

Артур почти добежал до своего дома. Он не заметил, как вдруг стало холодно, подул ветер и неожиданно налетел совершенно противоестественный дождевой шквал. Он не замечал ничего, кроме бульдозера, ползающего по обломкам, которые были его домом.

— Варвары! — кричал он. — Я подам в суд на муниципалитет. Вас повесят, растянут на дыбе и четвертуют! И высекут! И будут пытать, пока… пока… не устанут.

Форд бежал за ним. Очень, очень быстро.

— А потом начнут снова! — орал Артур. — А потом я соберу все кусочки и буду прыгать на них!

Артур не замечал, что бульдозеристы бегут прочь, а мистер Проссер в ужасе смотрит на небо. Мистер Проссер смотрел, как сквозь облака с ревом несется нечто огромное и желтое. Нечто невероятно огромное и желтое.

— Буду прыгать на них, — кричал Артур на бегу, — пока у меня ноги не заболят, а потом…

Тут Артур споткнулся, с размаху упал и перевернулся на спину. Наконец, он заметил, что что-то не так. Он вытянул палец в небо.

— А это что такое? — прохрипел он.

Что бы «это» ни было, оно неслось по небу в своей чудовищной желтизне и, разрывая воздух с громом, от которого уши вдавливались в голову, исчезало вдали. За ним появлялось другое, гремевшее еще громче.

Трудно сказать, что делали сейчас люди на поверхности Земли, они и сами не знали, что они делают. Все было бессмысленно — бежать домой, бежать из дома или просто стоять и выть на небо. Во всех городах мира улицы взрывались толпами людей, машины сталкивались друг с другом под обрушивающимся на них шумом, который волнами перекатывался над горами и долинами, пустынями и океанами, и казалось, давил все.

Лишь один человек стоял и смотрел в небо с грустью в глазах и с ватой в ушах. Он совершенно определенно знал, что происходит. Он узнал об этом, когда его суб-эфирный сенсор неожиданно замигал среди ночи и разбудил его. Он ждал этого момента долгие годы, но, расшифровав сигнал, сидя один в своей маленькой темной комнате, он похолодел, и сердце его сжалось. Почему из всех рас в Галактике, которые могли прийти и сказать «Привет!» планете Земля, подумал он, это должны были быть именно вогоны?

Но он знал, что нужно делать. Когда корабли вогонов заревели в небе над ним, он раскрыл свою сумку и выбросил оттуда пару книг и рукописи. Там, куда он собирался, они были ему не нужны. Все было готово, и он был готов. Он был при полотенце.

Внезапно Землю охватила тишина. Она была еще ужаснее шума, если могло быть что-то ужаснее. Какое-то время ничего не происходило.

Корабли висели без движения в воздухе над всей Землей. Они висели, огромные, тяжелые, неподвижные, как будто издеваясь над природой. Многие люди впали в истерику, пытаясь понять, что перед ними. Корабли висели в небе, как на кирпичи, но не падали.

По-прежнему ничего не происходило.

Затем в воздухе раздался тихий, но всепроникающий шепот. Все стереосистемы в мире, все радиоприемники, телевизоры, магнитофоны, громкоговорители и динамики начали тихо настраиваться на одну частоту. Все консервные банки, мусорные ведра, все окна, автомобили, стаканы, все ржавые жестянки превратились в совершенные акустические устройства.

Земле, прежде чем ее уничтожить, продемонстрировали великолепнейшую систему всеобщего оповещения. Но никакого концерта, музыки или фанфар не было. Было простое сообщение.

— Люди планеты Земля, минуточку внимания, — произнес голос, и это было удивительно: непостижимо чистый квадрофонический звук с таким низким уровнем искажений, что наворачивались слезы.

— Говорит Простетный Вогон Джельц из Галактического Отдела Гиперкосмического Планирования, — продолжал голос. — Как вам, без сомнения, известно, план развития периферийных районов Галактики предусматривает прокладку гиперкосмической трассы через вашу звездную систему, и, к сожалению, ваша планета относится к числу подлежащих уничтожению. Процедура займет не более двух земных минут. Спасибо.

Система оповещения замолкла.

Необъяснимый ужас охватил людей на Земле. Ужас катился по толпам, как будто они были железными стружками на листе картона, под которым двигали магнит. Снова поднялась паника, влекущая спасаться бегством, но бежать было некуда.

Увидев это, вогоны снова включили свою систему оповещения. Голос в ней сказал:

— И незачем притворяться удивленными. Все планы и графики строительства висели на доске объявлений в местном плановом отделе на Альфе Центавра в течение пятидесяти ваших земных лет. Так что у вас было достаточно времени подать официальную жалобу. Теперь уже поздно суетиться.

Система снова замолчала, эхо от нее затихло. Огромные корабли медленно развернулись в воздухе. В днище каждого из них открылся люк, зияющий черной пустотой.

К этому времени кто-то, видимо, настроил радиопередатчик, поймал волну и передал на корабли вогонов сообщение с мольбой от имени всех землян. Никто не слышал сообщения, только ответ. Громкоговорители снова ожили. Голос звучал раздраженно:

— Что значит: вы не были на Альфе Центавра? Это же всего четыре световых года отсюда. Извините, но если вы не желаете интересоваться тем, что происходит вокруг вас, то это ваши проблемы. Включайте уничтожающие лучи.

Из люков полился свет.

— Я не понимаю, — сказал голос в системе оповещения, — что за апатичная планета! Мне их даже не жаль. — Он отключился.

Наступила ужасная, жуткая тишина.

Раздался ужасный, жуткий шум.

Наступила ужасная, жуткая тишина.

Вогонский строительно-монтажный флот уплывал в черное звездное пространство.

Глава 4

Очень далеко, в противоположной спиральной ветви Галактики, в пятистах тысяч световых лет от звезды по имени Солнце, Зафод Библброкс, президент Имперского Галактического Правительства, мчался по дамогранским морям в своем ионно-реактивном дельта-катере, сверкающем и переливающемся в лучах дамогранского солнца.