Лана Туулли - Короли и Звездочеты Страница 5

М-да… Большим жирным шрифтом: «Телепортация».

Кот уселся рядом - по вредной кошачьей привычке именно на левую руку хозяина, и ни на сантиметр в сторону, привалился - будто день не был отменно жарок и Сашке требовался дополнительный обогреватель, и тоже уставился в экран, будто понимал, что там написано.

«Проблема телепортации,» - бойко застучал Сашка Глюнов по клавишам, - «пришла в современную физику и математику через ненаучную фантастическую литературу.» Нет, лучше стереть и сформулировать иначе: «Впервые была заявлена в древней мифологии и сказ…» «Сказ?» сказках? Несерьезно. Сказаниях? Неопределенно, а потому - ненаучно. Сказкотворчестве? как-то размыто, да и слово-то такое в официальном лексиконе отсутствует, еще подумают, что он с Догонюзайца советовался. Лучше оставить просто «мифологии». Ага, «и народных былинах».

Память услужливо подсунула обрывок старого рисованного мультфильма: сидит на черном пятне, изображающем остатки зеленого насаждения, лиловато-синеватый носатый и бородатый дед в такой же, но более светлой рубахе, перебирает по начерченным зигзагами струнам гуслей и вещает глубоким красивым голосом - «То ли было то, то ли не было. То ли правду скажу, то ли небыль вам…»

Пока Сашка придавался воспоминаниям, наглый Котяра поднялся, потянулся, направился к бутербродам. Глюнов натренированно очнулся, перехватил из-под усатой черно-белой морды тарелку - а Кот, сволочь, мигом брякнулся на клавиатуру, и полтора вымученных предложения будущего доклада мгновенно канули в Лету.

Зазвонил телефон.

- Да? да? - рявкнул Сашка в трубку. Ответом ему было молчание.

- Черт знает что, - проворчал Глюнов. - Целый день сегодня трезвонят, а поднимешь трубку - тишина. Какой леший развлекается, ты, случайно, не знаешь?

Кот уставился на хозяина пристальным и наглым золотым взглядом.

- Мурзик? - от нечего делать Глюнов предпринял тысячную попытку придумать прозвище своему питомцу. Тот не среагировал. - Да какой ты, на фиг, Мурзик? Целый Мурза, почти семь кг веса! Может, тебя все-таки Пузраном обозвать?

Кот и Пузрана проигнорировал, продолжая нагло и пристально буравить Сашку золотым почти разумным взглядом.

Снова зазвонил телефон.

- Да? Блин, достали! Кто сегодня весь день развлекается?! - заорал Сашка в тишину телефонной связи. - Работать спокойно не даете! Найду, руки обломаю!

Усы у Кота приподнялись, будто наглое животное смеялось - угроза, учитывая «теловычитание» Сашки Глюнова, была фееричной. Будь на месте временного лаборанта, скажем, господин Волков, или Ноздрянин, или Волчановский, или даже Бульфатов…

И снова звонок телефона.

Саша поднял трубку и вежливо, интеллигентно, последовательно, высказал всё, что думает по поводу развлекающихся шутников.

- Я тоже тебя ценю и уважаю, - ответил булькающий от сдерживаемого хохота голос Зимановича. - Как нестандартного ученого и оригинальную творческую личность. Слышь, Глюнов, выдай-ка нам последовательность трехзначных чисел.

- Какую? - уточнил Саша. Зиманович и Кубин творили что-то такое с огромной вычислительной машиной, которая была важной составляющей Системы; на расчетах этой парочки была завязана десятая часть экспериментов физической лаборатории, возглавляемым академиком Сабуниным, так что числовую последовательность Зиманович, наверное, хотел какую-нибудь заковыристую.

- Любую, - нетерпеливо ответил Зиманович. - Любую, только давай быстрей, нам прибор настроить надо. После обеда начальство будет звонить Сабунину в столицу, рапортовать об успехах, а еще ничего не сделано. Давай, выручай, Сашка, у нас от этих цифр уже ум за разум зашел, нужен свежий…

- Не испорченный разумом… - подсказал издалека Кубин, подслушивающий разговор коллег.

- Свежий взгляд, - гнул свое Зиманович.

- 902-741-509-723-165-374-524-068-131-747-248-920-314… - бойко принялся придумывать Глюнов.

- Достаточно, - хмыкнул Зиманович. - О-кей, если что-то получится, мы назовем полученный эффект твоим именем. Ладно, пока.

- Пока.

Саша положил трубку на аппарат - у экономного и рачительного Монфиева все аппараты были старенькими, заслуженными, еще с дисками, а потому вызывали умиление как антиквариатная ценность. Не то, чтобы у Объекта были проблемы с финансированием - тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы; просто, по уверениям все той же Петренко, старое почему-то всегда работало надежнее, чем новое.

Ага, сверкая ослепительной золотой улыбкой победительницы, соглашалась тетя Люда.

Вот, например, две недели назад Саша поставил новую клавиатуру своему компьютеру - на старую Петренко пролила горячий шоколад. Нормальная вещь, с дополнительными клавишами, подобранным под «слепой метод» расположением букв, с фиолетовой подсветкой - короче, садись и работай в свое удовольствие. И что же? На следующее утро Саша обнаружил, что половина клавиш насмерть утоплена, вторую половину удерживает в надавленном состоянии вползшая в пазы кошачья шерсть… Черно-Белый спасался на распределительном щите, усиленно делая вид, что ничего не произошло.

Но это еще полбеды.

Открыв «ящик», Саша обнаружил, что с его адреса какая-то зараза отправила заказ на впечатляющую коллекцию порнофильмов, более того, уже успела оплатить из его собственных, Глюновских, средств. Сашка рвал и метал, бегал по Объекту, не стесняясь «закрытыми» зонами и требовал предъявить такого шутника, которому сделанная гадость могла показаться смешной.

Особенно оскорбились Зиманович и Кубин - их-то Сашка и подозревал в первую очередь. Кубин пришел, потанцевал пальчиками по подсоединенному к Сашиному компу ноуту, после чего показал результат:

- Видишь? Действительно, никаких хакеровских шуток. Обычная деревянная работа. Отправляли с твоего адреса. В три часа ночи.

- Какая зараза… - начал бушевать Глюнов.

- Сейчас увидим, - успокоил Зиманович, колдуя за соседней машиной. - Вот, смотри. Запись за прошедшую ночь.

На черно-белом изображении с камеры слежения было отчетливо видно, как среди ночи в кабинет важно пробирается Черно-Белый Кот, как вспрыгивает на Сашин стол, как легким помахиванием хвоста активизирует «мышь», как топчется по клавишам новенькой клавиатуры - а она, конечно же, тут же запускает рабочий режим… Кубин и Зиманович ржали, как будто им щекотали пятки колонковой кисточкой, наблюдая, как бешено сверкающий диоптриями Глюнов, размахивая метровой деревянной линейкой, бегает по кабинету за утробно орущим Котом.

- Ни фига себе эффект кошки, - просмеявшись, утер глаза Кубин. - Напишу друзьям - ведь не поверят.

- Меняй все пароли на более сложные. Тринадцать знаков, мой тебе совет, не меньше, - «утешил» Зиманович. Ему было лет двадцать восемь-тридцать, а потому к завихрениям Глюнова и своего смешливого коллеги он относился со спокойным покровительством старшего брата. - А насчет покупки не беспокойся. В крайнем случае, раздаришь фильмы Петренко, тете Люде и «волчатам», они тебе по гроб жизни будут благодарны.

Несколько позже, успокоившись и отдышавшись, Саша еще раз прокрутил свидетельство экономической небезопасности своего питомца и только тогда понял, что смущало его больше всего. Взгляд, всего лишь взгляд золотых кошачьих глаз - ну, на черно-белом изображении камеры слежения не больно-то различишь цвет оригинала, но это мелочи - которые придирчиво и капризно скользили по большому экрану работающего компьютера, выбирая самые привлекательные картинки. Со стороны, если отвлечься от видовой принадлежности «злоумышленника», он выглядел до невозможности разумно и естественно.

Сашка вернул на место старую «клаву», спиртом избавив ее от последствий «шоколадного отравления», и дал себе зарок поставить над Черно-Белым Котом какой-нибудь эксперимент с целью выяснить границы его разумности. И чтоб эта пушистая зараза поняла, что определенную черту в битвах с хомо сапиенсом, переходить не следует.

II. ПЕШКИ

Еще одной приметой весны для Саши Глюнова стало впечатляющее количество ролевиков, бродящих по окрестностям Объекта.

- Обычное обострение, - с улыбкой прокомментировал доктор Лукин появление первой ватаги добрых молодцев и девиц студенческого возраста в раскрашенных картонных доспехах.

Саша уныло просматривал записи с видеокамер дальнего периметра, думая о том, что сам бы не отказался вот так выбраться на природу, пусть даже чахлую и безжизненную, пожить в палатке, замаскированной в шатер доблестного рыцаря Айвенго, лабать на расстроенной гитаре серенады для прекрасной леди Маши…