Сергей Синякин - Вокруг света с киллерами за спиной Страница 5

В это время шхуну тряхнуло совсем основательно, и Русскому стало не до философских рассуждений. Душа его покинула тело, взмыла к мачтам, вывернулась наизнанку в соленые океанские волны и в таком виде вернулась в измученное тело.

В каюту снова заглянул шкипер. Сейчас его морщинистое лицо было озабоченным. На его месте Илья Константинович тоже волновался бы, ведь за доставку в Гонконг он заплатил шкиперу лишь половину суммы, обещая отдать вторую половину на причале. Потому шкипер был заинтересован довезти пассажира до Гонконга живым и невредимым. Не дай Бог двинуть Илье Константиновичу кони в дальнем плавании, кто японцу заплатит вторую половину денег? А тут еще того и гляди от шхуны одни щепки останутся. Пропали тогда шкиперские капиталовложения!

— Цусима, — сказал шкипер, обнажая в улыбке клыки, и стал неожиданно похож на японского вурдалака из одноименного американского фильма ужасов.

«На разгром русской эскадры намекает, — зло подумал Илья Константинович, — Врешь, сволочь, русского бизнесмена на ура не возьмешь, тут тебе, блин, и банзай не поможет!»

— Руссика герой, — снова ощерился в улыбке шкипер. — Плати мала-мала!

Русской слабо махнул рукой, по мере сил и возможностей пытаясь изобразить всем известный международный жест. Жест не получился, но японец понял. Лицо его стало унылым.

— Ты плыви, — сквозь зубы сказал Илья Константинович. — Сказано, блин, оплата по доставке.

Японец, похоже, понял и снова осклабился — то ли приветливо, то ли с угрозой, черт их этих узкоглазых разберет. Бодро загремев по металлическим ступеням трапа, японец поднялся наверх. В приоткрытую дверь свежо просочилась солеными брызгами морская волна, и Илья Константинович снова остался один. Одиночество отваги или бодрости не прибавляло. «Ох, Санечка! — зло подумал Русской. — Отольются тебе, суке, мои слезы. За все ты у меня заплатишь. Это тебе, блин, не мячик по полю гонять, футболист гребаный. Тут, блин, кто кого переживет».

По металлическому трапу снова загремели японские торопливые шаги, и в приоткрытую дверь всунулась вначале нижняя челюсть, за ней редкие зубы, и, наконец, появился сам японский шкипер. Ленточка, опоясывающая его лоб, сбилась набок, чуть прикрывая правый глаз, и японец сейчас напоминал не вурдалака, а не менее кровожадного пирата.

— Гонконг, — прохрипел он. — Смотреть будешь? Рубли-иены давай!

Преодолевая морскую болезнь и покачиваясь не хуже видавшего виды морского волка, Илья Константинович поднялся вслед за японцем в рубку. Был он как свежий огурчик — зеленый и в пупырышках.

Шхуну «Мару-мару» покачивало от океанского дыхания. Она то ныряла в свинцово-черную бездну, то зависала на пенящемся седом гребне очередной волны. В промежуток между падениями и подъемами Илья Константинович увидел вдали разноцветные небоскребы, упирающиеся крышами в темные неприветливые небеса. Из-за расстояния небоскребы казались игрушечными. Шкипер радостно ощерился, ткнул в направлении небоскребов и снова сказал:

— Гонконг, господин.

Да, тот самый знаменитый город, долгое время бывший британской колонией, но ставший в конце столетия частью коммунистического Китая.

В рваной изморосной дымке непогоды угадывались небоскребы, похожие на впивающиеся в небеса клыки. Ближе к воде железными аистами горбатились мощные портовые краны, своими клювами краны заглядывали в трюмы океанских судов, доставивших в Гонконг товары из разных стран.

— К берегу давай! — сказал Илья Константинович. — Там деньги получишь.

Японец замотал головой.

— Русика герой, — сказал он. — Японец не герой. Опасно к берегу. Разобьет шхуну. Деньги давай. Рубли давай. Доллары давай. Иены тоже давай. Лодку тебе дам. Бесплатно дам — плыви к берегу!

— Да ты с ума сошел, — ахнул Илья Константинович. — Утопить меня хочешь? Волны какие — того и гляди захлестнут!

— Русика смелый, — сказал японский шкипер и что-то завопил на своем непонятном языке.

Вбежали матросы, которые были в угольной пыли, а местами и в рыбьей чешуе. Подхватив сопротивляющегося Русского под руки, они сноровисто поволокли его на палубу, бесцеремонно обшарили карманы и, выудив из них пачку долларов, швырнули Илью Константиновича в утлую лодочку. Лодочка коснулась беснующейся воды, ее швырнуло вверх, потом вниз, отчего небеса и морское дно одновременно стали ближе. Илья Константинович вцепился в борта руками, попытался высказать шкиперу все, что он думает о нем, но с ужасом заметил, что язык ему не повинуется. Японец кланялся, прижав руки к груди. В правой руке зеленела пачка долларов, выуженных из кармана Русского.

Лодку швырнуло во внезапно открывшуюся бездну, словно поблизости бесновался загадочный монстр по имени Год-зилла. Илья Константинович ахнул, по-бабьи торопливо и невнятно запричитал, глядя, как лодку несет прямо на игрушечные небоскребы. Смерть была неминуема. Илья Константинович повернулся к японской шхуне, но ее не было — вместо шхуны прямо на лодку, в которой сидел оцепеневший Илья Константинович, надвигалась огромная волна, чей загибающийся гребень был сед от огромного количества воздушных пузырьков. Волна обрушилась на лодку. Илья Константинович рванулся, отплевываясь от горько-соленой воды, почувствовал, как его с нечеловеческой силой вышвырнуло из лодки. «Лучше бы меня во Владике пристрелили! — запоздало подумал он. — По крайней мере похоронили бы, а тут крабы сожрут!» Крабов вокруг действительно было много. Они лениво стригли клешнями воду и смотрели на Илью Константиновича темными бусинками глаз на выдвинутых стебельках.

Илья Константинович обреченно рванулся, ударился головой о днище лодки, и в это время кто-то мягко потрепал его за плечо:

— Э-эй, господина, вставай. Гонконг близко, иены готовь, расчет вести будем…

Илья Константинович поднялся на верхнюю палубу. Море было спокойным, а шкипер ничем не походил на пирата из его сна. Шхуна пришвартовывалась к пирсу. Там уже стояла полицейская машина и толпились люди. Русской подумал, что это ждут его, но ошибся. В Гонконге он был никому не нужен. Полицейские стояли над стылым трупом какого-то бедолаги и негромко рассуждали о превратностях человеческой жизни. Китайского языка Русской не знал, знакомых у него в Гонконге не было, тем не менее любопытство пересилило, и Илья Константинович из-за спин полицейских взглянул в лицо покойного. Похоже, что убитый был китайцем, и били его долго и упорно.

Били, пока не убили.

Илья Константинович шагнул прочь, и в это время его взяли за рукав. Странно знакомый китаец торопливо сказал:

— Садитесь в машину! Потом будет поздно! Машина у китайца оказалась роскошная, итальянская «феррари» последней модели. Китаец сразу резко рванул с места, и Илья Константинович услышал визг резины об асфальт.

Он не видел, как из-за длинного вороха стальных труб растерянно выскочили два человека. Один был невысок и кряжист, второй — высок и долговяз.

— Ушел, сука! — с невольным восхищением выдохнул долговязый. — Нет, блин, ты посмотри — у него и здесь свои люди!

Коренастый сплюнул на нагретый асфальт, посмотрел на стоящих у трупа полицейских. Полицейские неторопливо расходились, труп сидел на асфальте и что-то весело говорил присевшему перед ним человеку, который влажным тампоном протирал его изуродованное окровавленное лицо.

— Не, братан, — угрюмо сказал коренастый. — Мне этот фраер уже надоел. Что, я за ним по всей Азии должен гоняться?

— Ты еще найди, куда его в Гонконге повезли, — ответно плюнул на асфальт долговязый. — Это, братила, не город, а маленькое государство.

Глава 4

Китаец гнал «феррари» с сумасшедшей скоростью. Да и сам он блеском раскосых глаз и улыбкой походил на радующегося свободе психа, которому по невероятной случайности удалось сбежать из сумасшедшего дома. Он вел машину, нарушая все известные Илье Константиновичу правила. Впрочем, те правила, которых Русской не знал, китаец, несомненно, нарушал тоже. Вцепившись обеими руками в свое сиденье, Русской закрывал глаза, когда мимо него с ревом проносились огромные двухэтажные автобусы, в которые их машина не врезалась вследствие редчайшего стечения обстоятельств. Если бы у Ильи Константиновича была третья рука, он бы непрерывно крестился. «Господи, пронеси! — взмолился Илья Константинович. — Вернусь, все машины продам! Пешком ходить стану! Зарядку по утрам буду делать! Господи, не погуби!» Он крепко зажмурил глаза, чтобы не видеть проносящихся мимо автомашин. Несомненно, за их машиной терпеливо летел Ангел Смерти в ожидании, когда его услуги понадобятся незадачливым гонщикам.

— Нормально? — весело закричал по-английски китаец.

Нет, кого-то он все-таки напоминал Русскому, но в условиях, когда каждый метр их гонки мог оказаться последним, вспоминать, где и когда он этого китайца видел, и терять время, предназначенное для молитв, Илье Константиновичу казалось неуместным.