Генри Олди - Чужой среди своих Страница 5

– Ричард! Караул! – мигом свистнуло над самым ухом. Похоже, вредный комп все-таки лелеял мечты о розыгрыше.

– Чего орешь?

– На борту стучит гиперперд-нелегал! Я засек пять пакетов: три исходящих и два входящих.

– Врешь!

– Материнкой клянусь!

– Ну смотри! Если это опять твои шуточки…

– Какие шуточки?! Пасут нас, дубина! Святой Гейтс, один на корабле нормальный белковый, и тот кварком ударенный!

– Будешь ругаться, отключусь, – Ричард мимоходом взглянул на экранчик ИТБ. Там игриво подмигивало уведомление на межгалакте: «Щас-щас-щас-щас…»

– Погоди! Ты что, не понял: в «Нострадамус» резервный Телепень зашит! Я его корпусом чую! Он по дубль-гиперперду час назад два пакета сбросил. В ответ – запрос. Он – еще пакет. Там подумали – и пакет побольше ему залили. Небось, инструкции. А следом официальные блиц-депеши косяком: тебе, капитану, Полянкеру, Росинандосу, О'Райли, лейтенанту Губеру… И все кодированные, кроме капитанской.

– Откроешь?

– Ага, разогнался! Вдруг там вирус, вроде той заразы, что «Сильфида» по случайной связи подцепила?

– А что у капитана? – не удержался Ричард.

На экране ИТБ возникла новая надпись: «Взвешено, сосчитано, измерено. Приложите локоть правой руки к сканеру и трижды сплюньте через левое плечо.»

– Требуют срочно доложить ситуацию.

– Кто?

– Чип в манто! Разумеется, наша замечательная компания.

– Дела… А где резервный Телепень прячется?

– Не знаю, язви его в базу, – динамики сокрушенно вздохнули. – Помехи, гаденыш, ставит. Ориентировочно: «предбанник» двиг-отсека.

– Так не отправить ли нам красавца в комп-нирвану?

– О рабби Львов-Сердечный, чья мудрость вопиет до небес! – монитор расцвел зубастой ухмылочкой, подозрительно напомнившей оскал брата по разуму. – Только учти: через полчаса мне придется сообщить экипажу о депешах.

– Сообщай немедленно. Все сюда, а я – в «предбанник». Пошустрю без свидетелей.

В угловом динамике согласно брякнула электро-балалайка, и Сводный Краснофонарный хор эрзац-девушек им. Г. Луженой грянул на всю рубку:

– Как у наших у воротСел имперский звездолет!Зададим-ка перцуЗлобному имперцу!

Когда двери центро-поста сомкнулись за спиной, заглушив малоцензурный припев, Ричард наконец приложил локоть к окошку сканера и отплевал положенное по инструкции. Почти сразу надпись «Пользователь идентифицирован» на экране ИТБ сменилась первым абзацем блиц-депеши: «Научная фантастика – литература для подростков и юношества, ставящая целью пропагандировать достижения…». Чувствуя странный трепет в мозжечке, Ричард раз за разом перечитывал эту ахинею, не спеша двинуться дальше – и менялся в лице…

– …Дрянь дело, землячок, – обер-сержант Небейбаба, приставленный к гостю в качестве экскурсовода, был мрачнее сжиженного вакуума. – Ты меня держись, со мной не пропадешь. А и пропадешь, так опять же: со мной. Значит, в хорошей компании. Пока наши в рубке файлы качают, я тебе прямо скажу: мы сюда тоже не дюзой щелкать вылетели…

Окурок в углу рта Небейбабы взорвался нервным фейерверком.

– Этим, биомать на биомассу, шпакам цивильным, на все чихать! А мне лейтенант успел пару слов шепнуть, перед лазаретом. У тебя здесь люлька сгинула, у нас – груженый фри-поисковик. Вякнул «SOS» – и связь отрубило. Вот я и смекаю: дело выхлопом пахнет, ети их йети! Мы-то ладно, у нас десант на борту – кого хошь сплющим! А ты бы, землячок, экипаж свой известил, что ли? И оружие приготовьте – на всякий поджаренный…

Гость озадаченно поскребся под мышкой, скрежетнув хитином:

– Благодарствие за опека, братан…

– Но-но! – ракетой взвился Небейбаба. – Это, биомать, кирзачи нечищеные да попы всех в «братья» позаписывали. И еще эти… которые сверхновые. Иди, нашего киборгомика так зови! А меня изволь попросту: господин обер-сержант. Или Василием Архиповичем, когда я добрый…

Когтистая лапа сжалась в кулак. Небейбаба собрался было малость повеселиться, но гость с размаху въехал кулаком себе же в ухо. Пупырчатый нарост отчетливо хрюкнул, и перевод лишай-толковника стал заметно чище.

– Прости, добрый Василий Архипович, – каждая чешуйка гостя излучала смущение. – И ты зови меня просто: Альеносхромп Ублажитель-IV. Твоя забота стучит в мое запасное сердце. Жаль, сейчас я не в силах связаться с Ульем: временная непроходимость инфо-прострактов. А экипаж ты уже предупредил. Экипаж – это я.

– Слушай, Алька, чем они в вашем Улье думают?! – оглядев Ублажителя-IV с лап до гребня, Небейбаба замялся, видимо, не найдя подходящего места. – Ладно, не дрейфь: прикроем…

– Ты заботливей Доброй Мамочки, о высокоразумный господин обер-сержант! Молю извинить назойливость, но какой материал вы намеревались подвергать плющению? И что есть «оружие», которое надо приготовить? Пища? Изделие? Симборг-протез?!

У обер-сержанта отпала челюсть, в результате чего Небейбаба стал очень похож на гостя.

– Ты чего, Алька? Дурак или прикидываешься?!

В ответ Альеносхромп на всякий случай еще разок дал себе в ухо: для лучшего осмысления.

– Так. Пойдем! – сержант метко плюнул обгорелым фильтром в пасть автоуборщика, и суровое лицо Небейбабы озарилось счастьем 999-й пробы. – Это, землячок, не рассказывать – это показывать надо!

Глава пятая,

в которой огневая мощь способствует взаимопониманию, ведутся философские диспуты на пальцах, а в финале сообщается пренеприятнейшее известие

Трюмная палуба пустовала – «Нострадамус» шел порожняком, если не считать грузом десантников – и Небейбаба с разрешения капитана не преминул оборудовать здесь временный тир. По дороге обер-сержант возбужденно дергал себя за усы: в кои-то веки нашелся достойный зритель! Свойский мужик: не кирзач, не изя, не педро… Раньше Небейбаба искренне полагал, что всяких зеленых, в случае обнаружения таковых, следует без промедления прибрать к ногтю. Но это же всяких зеленых, а не совершенно конкретного зеленого, и даже не зеленого, а зеленоватого! Понимать надо! Особенно если кореш Алька горит желанием увидеть занятие для настоящих мужчин!

Надо сказать, что оным «занятием» обер-сержант успел изрядно достать весь экипаж шхуны. Полянкер-Луговски как-то раз написал жалобу на имя лейтенанта Губера, требуя призвать «распоясавшегося милитариста» к порядку, дабы последний «прекратил негативно влиять на душевное равновесие экипажа». Лейтенант пообещал призвать и прекратить, после чего ушел делить капрала Касаткину, вскоре оказавшись в гибернаторе лазарета. Старшим в отделении остался Небейбаба, и жаловаться сделалось некому.

– Вот, земляк, любуйся! Это, значит, оно и есть: оружие! – торжественно возвестил обер-сержант, сбрасывая с плеча импульсный седиментатор. Снимать «Дружбу Народов» с предохранителя не понадобилось: Небейбаба всегда считал излишним предохраняться. – Видишь во-он тот щит? Пласталь, восемь на двенадцать?

– Вижу, добрейший Василий Архипович.

– А теперь?!

Вряд ли кто-нибудь назовет лучшим воспоминанием своей жизни грохот седиментатора в замкнутом пространстве трюм-палубы. Альеносхромп Ублажитель-IV даже присел на задних лапах и хвосте: поза «Внимаю Мудрости Терца», символ устойчивости и благоговения. Мишень, без промаха пораженная импульс-картечью, принялась седиментироваться: полетели ошметки вероятностей, корневая «вещность» щита занялась анти-ченнелингом, из искры возгорелось пламя, а молекулы впали в глубокую депрессию, склонную к суициду. Секунда, другая – и от щита остались лишь воспоминания, да и те на цыпочках удрали в угол, где безропотно выпали в осадок.

– Знай наших! – Небейбаба, гордый успехами Человечества, подмигнул гостю. – А это, зеленка ты моя, называется: подствольный флеймер!

Шквал огня, сплетая сотни бескостных языков в лепете несуразицы, разметал штабель ящиков из-под «Завтрака террориста». Альеносхромп от благодарности за новые переживания чуть не впал в ритуальную каталепсию, но Небейбаба вернул гостя в исходное состояние, молодецки гаркнув прямо в лишай-толковник:

– Еще! Еще гляди, земляк! Кумулятивные плазмо-пули со смущенным центром тяжести!

«Кольт-ВКП(б)-1500» сыграл «Ижицу-Пыжицу» в контр-октаве. Дюжина бутылок, развешанная противолодочным зигзагом, легла на пол лужами жидкого стекла, образовав карту звездного неба – если смотреть наискосок от Ятя Центавра.

– Ты погоди! Я сейчас такую штуку притащу!!! – когда Небейбаба «заводился», остановить его мог разве что прямой приказ вышестоящего начальства, да и то с часовым запаздыванием.

Кинувшись в боковую дверь, обер-сержант вскоре вернулся, лиловый от натуги.

– Осколочно-фугасный бомбошвыр «Консенсус»! – ликующе выпалил он. – Я этим шпакам даже показывать не стал: то им, видите ли, грохочет, то, биомать, полыхает, то дымит. А тебе, землячок, покажу! Вещь! С гидрокомпенсатором отдачи, облегченный вариант…