Иван Безродный - Няня Страница 5

Мы обошли ее кругом и в небольшом углублении обнаружили металлическую створку без каких-либо признаков ручки или кнопки. Остановившись поодаль, мы стали совещаться.

— Подойдем поближе, она сама и раскроется, — предложил док-авантюрист. — Автоматика, как пить дать.

— На сегодня хватит, — покачал головой Пряник. — Возвращаемся. Еще успеешь сунуть туда свою глупую голову.

Плохо. Нам надо было отделаться от Пряника хотя бы на минуту — у дока за пазухой была бутылочка, и нам позарез требовалась ее живительная влага.

— Мы можем попытаться, — поддержал Клистира я. — Все равно это рано или поздно придется сделать.

— Вы хотите сказать, что идти должен я? — набычился Пряник.

Невинно заулыбавшись, мы дружно кивнули. Пряник сунул под нос доку гигантский шиш.

— Во, видали? Командор приказал осмотреть объект только снаружи и никуда не лезть. Возвращаемся!

Не успел он это произнести, как прозвучал громкий щелчок, и дверь с тихим жужжаньем медленно поползла вверх. Мы как по команде подскочили и заняли боевые позиции. По лицу дока побежала струйка пота.

— Спокойно, — прошипел Пряник. — Без команды не стрелять!

Из образовавшегося проема навстречу нам выкатилась… стиральная машина на гусеничном ходу. Она была выкрашена в чудесный перламутровый оттенок, переливавшийся на солнце всеми цветами радуги. Лампочки по периметру ее корпуса весело перемигивались. Машина размахивала манипуляторами, похожими на щупальца и вращала маленькой круглой башенкой, на которой были закреплены видеокамеры. Несколько секунд эта башенка вращалась вокруг своей оси, потом остановилась, наведя на нас камеры. Щупальца взметнулись вверх и тщательно протерли объективы. Те с еле слышным шуршанием задвигались взад и вперед, фокусируясь на нас. Наконец, все это сооружение замерло, лампочки перестали мигать и из динамика, скрытого где-то в сплетении щупалец, раздался поскрипывающий голос:

— Здравствуйте, ребятки! Добро пожаловать на мою гостеприимную планету! То-то я вас заждался!

Мы ошарашено молчали. Этот странный допотопный робот, хозяин планеты, уже знал о нашем прибытии. Впрочем, ничего удивительного тут нет: он, очевидно, засек приближение нашего корабля по радару и наблюдал за нашей посадкой. Только чему он так радуется? Для чего нас ждал? Или это скрытая угроза?

— Отвечай, кто ты?! — угрожающе приказал Пряник.

— Ой, простите, ребятки! — воскликнул робот, закрывая объективы щупальцами. — Старый я, старый! Программа уже не та, процессор перегревается, памяти не хватает. Не удержался от радости, забыл представиться. Я Няня, Тот Самый Няня.

— Что значит «тот самый»? — спросил я.

Лампочки робота недоуменно мигнули, он неопределенно развел щупальцами и сказал:

— Не знаю, бесценные. Просто все меня так называют, — внезапно голос его стал плаксивым. — Позор на мою дырявую башню! Не могу объяснить — не знаю. Зовите меня просто Няней. Так меня звали и ваши соплеменники, что несколько лет назад были со мной здесь. Все это я для них построил. И они были здесь счастливы. Ах, как мне было приятно с ними! Жаль, что они так быстро улетели.

— Какие еще соплеменники? — недоверчиво спросил Пряник.

— Двое замечательных землян и их наставница. Они называли ее Мамочкой. Благородная особа чистейшей души, славных порывов и ангельского характера.

— Мамочка?! — в один голос переспросили мы.

— Это у нее-то ангельский характер? — удивленно прошептал док.

— Так вы ее знаете? — воскликнул Няня.

— Нет! — хором ответили мы.

— Жаль, — сник робот. — А я как раз хотел спросить, как она поживает, не собирается ли вернуться. Впрочем, я верю, что, где бы она сейчас не находилась, ей там хорошо. Иначе она непременно вернулась бы. Уж я-то знаю.

Я мысленно усмехнулся. Да уж, хорошо Мамочке там, в тюрьме. Ничего не скажешь.

— Зубы заговаривает, — прошипел Пряник и, целясь Няне в середину корпуса, рявкнул: — Что это за место и каковы твои функции? Есть тут кто кроме тебя? Отвечай!

— Что же вы, ребятки, такие грубые?! — захныкал Няня. — Разве можно так разговаривать со старшими?

— Может и нельзя, — неожиданно смягчился Пряник. — Только ты все равно отвечай… пожалуйста, а то негостеприимно получается.

— Что же вы, ребятки, такие нетерпеливые? Конечно же, я вам все расскажу. Это трастфумбер второй категории, переоборудованный для представителей, как вы себя называете, Солнечного Союза. Здесь производят плакунарную диклопонацию, перимедацию, а также сифоральную триумбацию в случае диухальной флокции. Можем и типатировать, клонально, разумеется, но, думаю, на пользу это вам не пойдет. Ну а я Няня, просто Няня.

— Здесь что, медицинский центр? — подозрительно спросил Пряник у дока. — Ты что-нибудь понял?

Тот удивленно пожал плечами.

— Впервые слышу о подобном… Может, новые технологии? Я давно уж не читал медицинские журналы… Говорил я Стиву, так нет…

— У, докторишка, — пробормотал Пряник. — Только и умеешь, что банки ставить!

— Почему это? — обиделся Клистир. — Я, между прочим, окончил Ваашский Университет, специализировался у самого Пикули, имел практику на Савое-I и…

Головорез отмахнулся.

— Кто здесь есть кроме тебя? — обратился он к роботу, с интересом прислушивающемуся к разговору.

— Я один, — заверил тот и печально развел манипуляторами. — А Мамочка улетела. Давно уже. Жалко! Любопытная особа была, доложу я вам, яхонтовые мои! Вы с ней, случайно, не знакомы?

— Нет! — завопили мы с доком.

— Уже спрашивал, — заметил я.

— Провалы в памяти, — жалобно пискнул Няня. — Это все от переживаний. Так жалко, что Мамочка улетела. Ну, это ничего, вы, ребятки, тоже хорошие, не хуже ее будете.

Как странно все это…

— А что в башне? — наседал Пряник.

— Пулутарий, естественно, — ответила Няня. — А разве не видно?

— Видно, видно, — мрачно усмехнулся Пряник и потихоньку стал отступать, подавая нам знаки.

— Хотите взглянуть?

— Да нет, уж лучше как-нибудь в следующий раз, — заторопился вдруг Клистир. — Дела, понимаете ли… Профессор, мы ведь с тобой срочную партию в трехмерные шахматы не доиграли, помнишь? — он заморгал мне обоими глазами, словно эпилептик.

— Ага, — сказал я, — не доиграли.

И чего они всполошились? Лично я не видел ничего тревожного в этой ситуации. Вот, помню, на Мамлеке-III…

— Ну, вы доиграйте, ребятки, и приходите, обязательно приходите, — сказала Няня. — Это очень важно. Для вас же. Думаю, все у нас получится, сапфиры моего сердца! Вы мне сразу приглянулись.

— Отступаем! — прошипел Пряник, потянув меня за рукав. — Опасность второй степени! Не упускать его из виду! Смотреть по сторонам! И под ноги! Клизма — впереди, я — прикрывающий. Спокойно. Идем. Не паникуем. Шагом марш!

Док обычно обижается, когда его называют Клизмой, но сейчас он никак обиды не показал. Я подумал, как можно одновременно смотреть по сторонам, под ноги, да еще и не упускать это чучело из вида, но мне это, как ни странно, удалось. Мы стремительно отступили за кусты, стараясь не показывать Няне своего испуга. А чего мы испугались-то? Черт его знает. Просто какое-то странное ощущение, будто вся душа выворачивается наизнанку. Впрочем, неприятным это ощущение, пожалуй, не было. Просто непривычно как-то.

Няня не сдвинулся с места, только помахал нам щупальцами и трогательно подмигнул зеленой лампочкой. Он очень милый, этот Няня. Незнакомые роботы на чужих планетах редко бывают просто милыми. Подозрительно это. Наша работа и наш образ жизни делают людей крайне мнительными, мы привыкаем воспринимать в штыки все непривычное и неожиданное. Это нередко спасает жизнь, но плохо отражается на характере и манерах. Вот и сейчас. Конечно, мы вели себя странно, глупо и бестактно, но что нам еще оставалось? Да и какой может быть такт в отношении бесчувственной железяки неизвестного производства, да еще и устаревшей конструкции?

— Вот тебе и перимедация, — без конца повторял док. — Сейчас и не то увидим.

Я чувствовал себя дураком.

— А что, собственно, случилось? — тихонько спросил я у Клистира.

— Не знаю, но все хреново, — ответил он, оттирая со лба пот. — Селезенкой чую!

Мы пропятились метров сто, деревья скрыли от нас робота, все свободно вздохнули, прибавили ходу и скоро вышли на широкую светлую аллею, посыпанную речным песком. По обочинам аллеи стояли фонтанчики с питьевой водой и старомодно изогнутые лавочки. Эх, присесть бы, отдохнуть, мелькнула у меня шальная мысль. Устал я что-то за сегодняшний день. На лице дока я прочел аналогичное желание. И только Пряник упрямо пер вперед, подгоняя нас.

— Выйдем через центральный вход, — сказал он. — У лаза нас наверняка уже ждут.

— А мы там пройдем? — пропыхтел с тревогой Клистир. — Они что, такие идиоты?