Сид Флейшмен - Чудесная ферма мистера Мак Брума Страница 5

— Па, — сказала крошка Кларинда, — а что с твоими носками?

Я взглянул на ноги. Батюшки мои! Эти чертовы обжоры прямо на ногах у меня съели носки, зеленые носки. Только и осталось, что дырки на пальцах.

Кое-кто из малышей принялся плакать:

— Завтра выставка, а мы не сможем ничего вырастить.

— Не вешать нос, ягнятки мои, — сказал я и принялся соображать. Кузнечики превзошли нас числом, но превзойдут ли хитростью? Я еду в город за семенами, а вы уберите-ка кочерыжки.

Я отправился в город на нашем добром старом «Франклине» и к полудню привез пятьдесят фунтов отборных семян. Кузнечики тучей висели в небе и ждали. Ребята к тому времени уже очистили участок и побросали все кукурузные кочерыжки на кучу земли у колодца.

— Нам нельзя терять ни минуты, — сказал я. — Помогите-ка разбросать семена.

Вскоре наш участок зазеленел снова, пышно, как джунгли. Кузнечики облизнулись и налетели на него целой армадой. Они вились, вертелись, суетились, уплетая всходы так, что только треск стоял, и со скоростью урагана уничтожили весь урожай.

Да, но видели бы вы их изумление! Эта первая волна кузнечиков буквально дышала огнем. И неудивительно: мы угостили их зеленым перцем!

Они стрелой умчались в поисках воды. Правда, и осталось их еще множество. Мы сеяли перец чуть не до вечера, пока наконец не исчез последний из прыгунов. Позже мы узнали, что они накинулись на одно озеро в соседнем округе и высосали его досуха.

И все-таки они могли еще вернуться. Если ребята собирались выращивать свои экспонаты на приз, нужно было спешить.

— Па, гляди-ка! — крикнула вдруг крошка Кларинда. Она показывала на кучу земли, усеянную кукурузными кочерыжками. Кузнечики проморгали одно-единственное зернышко. Оно незаметно проросло, и вот уж стебель стал высотою с дерево.

Эта куча земли оказалась очень плодородной. Поистине раздолье для чудом спасшегося зерна! Вот прямо на глазах у нас полез початок. Большой ли? Да он был уже величиной с железную печку и все продолжал расти.

— Вот его-то я и повезу на выставку, — заявил я, — а вы, мелкота, войдете со мной в долю.

Джилл, Эстер и Полли полезли в свою беседку на дереве — следить за кузнечиками. А початок все рос и в длину, и в толщину. Просто красавец вымахал. Стебель начал сгибаться под его тяжестью. А уж как быстро он созревал!

Ну и пришлось же нам с ним повозиться! Мы обвязали его веревками, чтобы потихоньку спустить. Уилл вскарабкался с пилой на самый верх стебля и принялся за работу. Ему понадобилось добрых пять минут, чтобы отпилить этот гигантский початок.

Мы спустили его на веревках. Клянусь вам, мы едва поверили своим глазам. Початок был такой большой, что одним взглядом его нельзя было окинуть: приходилось смотреть дважды.

— Кузнечики! — закричала из беседки Джилл. — Па, кузнечики летят!

— Скорее в дом! — приказал я. Поднять початок мы могли лишь всей семьей. Но он не влезал в дверь. В окно тоже.

— В колодец! — крикнул я.

Мы спустили его на веревках и прикрыли колодец несколькими ржавыми листами гофрированного железа. Как раз вовремя! Кузнечики заметили сверху наш огромный початок и налетели на ферму, как зеленый буран. Но добраться до него они не смогли.

— До утра он в безопасности, — сказал я.

— Но как сможем мы его завтра протащить мимо кузнечиков, чтобы увезти на выставку? — спросила Мери.

Не стоит и говорить, что эта задача не давала мне сомкнуть глаз всю ночь. Утром, часа в четыре, я вскочил и разбудил ребят.

— Метлы и ведра! — сказал я. — За мной!

Мы на цыпочках вышли из дому, стараясь не разбудить прыгунов. Тихонько вытащили наш початок из колодца и положили на место железные листы. Потом я пошел к навесу и вернулся с полными ведрами.

— Начинайте красить! — шепнул я.

Ребятишки окунули метлы в ведра и выкрасили весь початок от одного до другого конца.

Когда солнце взошло, кузнечики поднялись над полями и стали искать себе завтрак. Они кинулись прямо к колодцу, но лишь стукались головами о железо. Ох, какой же звон стоял! Они думали, что початок до сих пор лежит там.

А он был прямо на виду, но они его не узнали. Обертка уже не была зеленой. Мы выбелили ее.

Мы уложили початок на крышу нашего старого «Франклина» и крепко привязали.

— Все в машину, — сказал я, заводя мотор. — Едем на выставку!

И тут снова явился Джон Узколицый.

— Привет! — Он улыбался. — Хотите, я задешево покрашу вам дом?

— Ох, как я буду рада, — сказала ма. — Выкрасьте его в красный цвет, а наличники пусть будут белыми.

— Ладно, — сказал я. — Краска под навесом.

И мы поехали.

Видели бы вы, как на нас оглядывались. Что это такое на крыше машины? Кукурузный початок? Нет, сэр! Таких больших ни один фермер еще не выращивал. Да к тому же он белый, как мел! Мы тряслись по ухабам проселка, поглядывая на стрелки, показывающие путь к выставке. Любовались видами: амбары, силосные башни и коровы, жующие жвачку в тени.

— Далеко еще? — спросила Полли.

— Миль десять-двенадцать, — ответил я. — Потерпи.

Я заметил, что крылья ветряных мельниц начинают вращаться. Подул горячий ветер, неся с собою тучу. Послышались раскаты грома.

— Далеко еще, па? — спросил Тим.

— Миль восемь-десять, — ответил я. — Потерпи.

Но туча эта мне не понравилась. Она становилась все темнее и тяжелее и быстро двигалась в нашу сторону.

— Прячь головы! — крикнул я ребятам. — Сейчас начнется ливень!

Мы во всеоружии встретили грозу. Она была недолгая, но дождевые капли были такие горячие, что чуть не обжигали нас. Они отскакивали от капота машины, словно искры. Через минуту небо снова прояснилось, и дождь остался позади.

— Далеко еще, па? — спросила Мери.

— Миль шесть-восемь, — ответил я. — Потерпи.

— Па, — сказал Уилл; он не спрятал от дождя голову, как было ведено, и у него промокли волосы. — Па, посмотри, что с нашим початком!

Я нажал на тормоз и вышел из машины. Ну и ну! Початок снова стал ярко-зеленым! Ливень смыл с него всю побелку.

Я снова прыгнул за руль, и мы помчались.

— Следите за кузнечиками! — крикнул я.

— Слежу, па, — отозвалась крошка Кларинда. — А вот и они!

Да, скажу вам, это была гонка! Кузнечики с гиканьем гнались за нами развернутым строем Старый «франклин» скрипел, стонал и лязгал на все лады, но не сдавался. Мы подскакивали на ухабах, иногда перелетали через них.

— Сейчас догонят, па!

Я вдавил педаль акселератора до отказа. Вскоре впереди показались флаги и вымпелы выставки.

Но мы опаздывали. Самые быстрые прыгуны уже были на крыше, и мы слышали, как они теребят и рвут обертку початка. Пока мы доберемся до выставки, на крыше машины останется голая кочерыжка.

Но тут старик «франклин» стал плеваться огнем, свирепо грохоча и треща. Прыгуны отскочили на целую милю, и мы въехали на территорию выставки.

Я влетел прямо в главный павильон и изо всех сил нажал на тормоз.

— Закройте все двери! — закричал я. — Кузнечики! Кузнечики наступают!

Двери захлопнулись, и мы смогли наконец отдышаться. Вокруг нас начали собираться зрители, и глаза у них лезли на лоб, а рты раскрывались от изумления при виде нашего початка. К тому же голодные прыгуны очистили початок от обертки так тщательно, как только можно пожелать.

Мы сняли его с крыши машины и положили на двух садовых столах. Пришли члены жюри и спросили, под чьим именем его зарегистрировать.

— Мак-Брум, — ответил я. Уиллджиллэстерчестерпитерполлитимтоммериларриикрошкакларинда Мак-Брум!

Жюри присудило нам сразу первую, вторую и третью премии да еще почетный диплом. Двери павильона были все еще закрыты, и там стало очень жарко.

Ребята выстроились в ряд, чтобы их сфотографировали для местной газеты. Победоносная улыбка растянулась от Уилла на одном конце шеренги до крошки Кларинды — на другом. Полуденное солнце так и припекало сквозь стеклянную крышу. И вдруг раздался страшный взрыв.

Сперва я подумал, что это старикан «франклин». Вовсе нет! Это, оказывается, затрещал наш огромный, трижды премированный початок. В павильоне было так жарко, что зерна испеклись, словно в печке.

Ну и шум стоял, ну и гром! Зерна вздувались и взрывались, как пушечные ядра, прыгали и отскакивали от стен и потолка. Бах-бах-бах! Бах-бах-бах-бах-бах! Посетители испуганно пригнулись, иные убегали. Початок стрелял настоящими залпами, зерна разлетелись по павильону и сугробами лежали на полу. Бах-бах-бах! Всех нас мгновенно засыпало пушистой жареной кукурузой. Она поднялась до потолка. Забила до отказа весь павильон и высадила двери.

Кузнечиков нигде не было видно — ни единого. Вся эта пальба перепугала их, и они улетели. Может быть, отправились на Луну: прослышали, наверно, что она из зеленого сыра. Больше мы их не видели.