Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья Страница 5

– Аай! – Гоша сделал попытку вырвать своё ухо из цепких женских пальцев. Безуспешно: – Ах ты!.. Ааай!..

– Проси прощения, сопляк! – с ненавистью сказала Алиса.

– Не будууу!.. А… – ухо крутанулось сильнее.

Вовик с усилием прогнал испуг из глаз, и сам оттащил женщину:

– Ну, довольно!

Алиса пренебрежительно скривила губки и рассмотрела свою руку: там алела свежая царапина.

– Маленький негодяй! – сказала она презрительно в сторону Гоши. – Отрастил ногти, как у коня!..

– У коней нет ногтей, дура… – зло ответил пацан, держась за оттянутое ухо. Без слез, сухо.

– Молчи, сволочь! Лучше молчи… – с ленцой протянула Алиса и добавила ехидно: – Вот возьму и выгоню тебя и твоего никчемного папашку на улицу. Тогда выяснится, кто дура!

– Эй, Алиса, а ты это чего? – удивился терпила Вовик. – Мы женаты десять лет! И не надо болтать… ерунду при Георгии. И так у нас не семья, а черт-те что!

– Когда-нибудь я это сделаю! – торжественно изрекла женщина. – Приструни своего долбанного придурка, а сам прикуси язык. Забыл, откуда вас достала? Я напомню!

Вовик растерянно глянул на Гошу – тот насмешливо ухмыльнулся в ответ. «Что, папка, как она тебя» – так и говорил взгляд. Под этим взглядом бунтарские гены десятилетней давности взыграли… мужчина замотал рассерженной головой, тяжело задышал… громко хлюпнул носом – накручивая себя:

– Ты… ты…

– Мерзавка, – спокойно уронил пацан.

И Вовик получил на-старт!

– Ты… – зарвавшаяся стерва! – Он вскочил и – как каждый неуверенный в себе человек – стал брать криком:

– Ты пос-то-ян-но грубишь моему сыну, а меня оскорбляешь и контролируешь! Не сплю ли я с уличной женщиной!.. А сама… не-де-ля-ми пропадаешь в ресторанах и в Греции с волосатыми мужланами! Зачем я на тебе женился? – чтобы быть терпилой?… Ты… ты… вот ты возьми и оглянись,… как мы живем целый год благодаря Денису!

Вовик повел дрожащей ручкой кругом, наглядно демонстрируя, – зачем же в этой комнате гротеск с цепями и замками!

– Он… он продает из квартиры ценные вещи! Но ты!.. Ты его до сих пор одеваешь в бутиках… – брючки, рубашечки, курточки… А дверные замки то не сменила, хотя я и настаивал!..

Вовик стих также внезапно, как и вспыхнул… глянул свысока на Гошу – тот злорадно ухмылялся. Тогда папка неловко опустился на своё место, скушал кусочек торта и закончил тоном обиженного ребенка:

– А сегодня я узнал, что ты все наше имущество записала на Дениса!

Алиса выслушала браваду равнодушно, в ответ на последние слова вальяжно погрозила мужу пальчиком:

– Мое имущество. Здесь – в семье, всё моё… – она уперлась насмешливым взором в мужнино лицо. И молвила без торопливости, методично перечисляя то, что возводило Вовика в ранг ничтожества:

– Когда мы поженились, у тебя не было даже зубной щетки! А только трехлетний толстый пацан, – тычок в Гошину сторону, – который превращается в такого же халявщика, как и ты!.. Тебе ли предъявлять мне обиды, когда ты живешь за мой счет?!.. Телевизор, который ты смотришь, еда на столе, да и сам стол!.. Посуда, шторы, постельное белье… Кровать, на которой ты меня пытаешься любить раз в декаду, потому что чаще у тебя не алё! Машины, магазинный бизнес, счет в банке, дом на Рублёвке, вилла в Греции – всё моё и только моё! Да о чём я, вашу мать?… – Вдруг рявкнула Алиса: – Когда даже семейные трусы, в которых ты носишь свои… миллиметры, покупаются на мои деньги!..

Она выпила вина, достала из пачки длинную сигаретку и чиркнула спичкой.

Мужчина скуксил лицо… казалось, что он сейчас заплачет. Взял конфетку из вазы, деловито зашелестел оберткой. Повисла пауза – как предвестник смерти спора, жизненную подпитку он явно исчерпал. Однако Гоша, как и подобает злобному сопляку – успокоиться не захотел:

– Пап, ты бы врезал ей, чего она тебя унижает? – бросил мальчишка как бы между прочим, отрываясь от торта. Вовик засунул конфетку в рот и заметил сквозь жевок:

– Я тебя замуж не тянул, Алиса! Сама под меня легла…

– Хха! – вслух рассмеялась купчиха. – Тяму не хватило бы тянуть, с такой рожей и достатком!.. Я вышла за тебя потому, что увидела в тебе мужчину с большими задатками. А ты оказался не то, что мужик или баба – ты ОНО: мягкая, рыхлая, бесформенная масса, не работавшая ни дня после свадьбы!

– Ты сама посоветовала уйти из школы, где я работал учителем! – запальчиво возразил Вовик. – Мол, уделяй все время творчеству… И я тружусь не меньше, чем ты!.. Просто рассказы, которые пишу – плохо покупают…

– Ххех, твою писанину, вообще, не покупают! И я была права, когда рекомендовала бросить школу, зарплаты в которой не хватит на обед в приличном кафе. Не говоря о ресторане…

Терпила поймал ехидную ухмылку сына и выдал самодовольно:

– Но рассказы будут покупать! Я пробьюсь в мировую литературу!

– Ты твердишь это с тех пор, как заполучил в Загсе штамп. Я тебя читала и вот что скажу… Мировая литература и дальше будет жить без нищеброда Вовика и ничего не потеряет! Ты поверь… – Алиса небрежно затрамбовала окурок в пепелке, с милой улыбкой глотнула вина.

Гоша произнес с издёвкой, на всякий случай отодвинувшись от стола подальше и зажав уши руками:

– Твоего сыночку завтра скушает кокс. А послезавтра ты сама… сдохнешь от горя. Если сегодня не сдохнешь от злобы… Правда же, пап?

Алиса… почему-то растерянно глянула на мужа и пасынка. И… вместо знакомых лиц увидела – рожи двух чертей! Женщина испуганно вздрогнула. Наваждение прогнал стук терпильского кулака о стол:

– Всё! Довольно склок! Сегодняшний план по скандалам мы выполнили.

– Пап, кстати, ты и я – единственные наследники! – невозмутимо продолжил Гоша. – Когда она и её сыночка откинут копыта…

Тут же мальчишка получил несильный шлепок по загривку и предупреждение:

– Слы-шишь меня, Георгий?…

Если бы Гоша мог выражать витиеватые мысли – то он сказал бы примерно следующее: «Типа, я, конечно, замолчу, но мое молчание ситуацию в целом не спасет, пап…». Но в 12 лет такие мысли не выражаются, они ощущаются – не более.

– Я тебя слышу, – согласился Гоша.

Алиса подлила вина дрожащей рукою, поднесла бокал к губам и… повернулась к двери вместе со стулом:

– Денисик! Ты так тихо зашел… Мы ждем тебя целый вечер, сыночка…

На пороге комнаты находился очень худой и бледный юноша лет 20. Глаза суетливо бегали.

– Утром едем в клинику, помнишь?… – участливо вопросила Алиса и нахмурилась: – И где же курточка? Я же утром купила тебе курточку за семьсот долларов. Опять…

– …пустил по вене! – докончил Гоша со смехом.

– Бабло! Сто зеленых! Ты их дашь!.. – Денисик с неприязнью глянул на мать.

– Сыночка… – ласково сказала Алиса, подходя к наркоше: – Попей слабого чаю и ложись-ка спать.

– Мне нужна доза! Дай сотку, и я пойду затарюсь! – парень вяло оттолкнул мать.

– Нет! – твердо возразила Алиса. – Доктор предупредил, чтобы больше я тебе не потакала! Он дал успокаивающие таблетки, которые смягчат синдром абстиненции. – Она порылась в кармане халатика и вытащила упаковку таблеток.

– Меня ни хрена не вставит, только кокс!..

– Да ладно!.. – заржал Гоша.

Денисик молча и быстро метнулся к столу. Схватил вилку, а другой рукой взялся за волосы сопляка. Приставил вилку к его горлу и рыкнул:

– Живо сотку, курица! Или я проткну твоего пасынка!

Первым среагировал, однако, Вовик. Он вскочил и сделал прыжок к наркоману:

– Денис! Отпусти моего сына! Немедленно!

– Стой на месте, Вовик-гад! – парень так сильно прижал вилку к Гошиному горлу, что на горле проступила кровь.

– Ааа! – в ужасе заверещал Гоша.

Вовик тормознул, в бессилии затоптался на месте:

– Ну… дай ты этому психу деньги! – попросил он плаксиво жену. – Если он убьет моего сына, я за себя не отвечаю!

Алиса с жалостью смотрела на Дениса. Вот нервно покусала нижнюю губу. Достала из лифчика ключики. Сказала мужу властно:

– Иди, открой мой сейф. Возьми сто долларов и принеси!

Вовик выхватил ключи и выбежал из обеденного зала. А Алиса… произнесла спокойно и по-деловому:

– Всё, Денисик, убери вилку! Видишь, Вовик пошел за деньгами, – она присела.

– Как принесет бабло, так и… – тяжело выдохнул парень.

Алиса выпила вина и закурила. Произнесла умиротворенно:

– Если ты зарежешь маленького кретина, тебе дадут срок. Наверняка… Через десять часов доктор начнет лечение! Два месяца и ты – здоров!.. Станешь солидным юношей, будешь вместе со мной управлять делами… А, сыночка?…

Женщина закинула ногу за ногу, обнажив красивую коленку. Неприязненно мазнула по лицу Гоши, по которому бежали слезинки.

– Мам, я ща ниче не вкуриваю! – хныкая, сказал наркоман. – Все потом, когда вмажусь… Утром порулим к доку, обещаю… Но прежде…

Вбежал Вовик, левой рукой подал Денису зелёную купюрку:

– Иди, колись! И отпусти Георгия!

Наркоша исполнил просьбу, схватил деньги и рванул к выходу.