Владимир Жариков - Сказочный отпуск Страница 5

— Никак ты, магейшество, о реванше задумался? — ехидно спросил Фрол.

— А ты мне тут не зубоскаль! Скажи-ка, милый друг, — снова обратился он к Петровичу, — возможно ли там, в вашем мире, достать это новое вооружение и переправить его сюда?

— Да все как бы возможно, были бы бабки!

— Чьи бабки?

— Он так деньги называет, — снова вмешался в разговор Фрол. — Только как вы все это перебрасывать собираетесь? Этой штучкой-то, — он подбросил на ладони амулет, — врата открыть уже не получится, каждый по разу успел ею воспользоваться!

— Нам, друзья мои, нужны верные люди, — изрек Бэдбэар. — Я знаю несколько человек. Подари мне на время эту штуковину, я переброшусь на континент…

— Она ж второй раз не действует, — заметил Петрович.

— Не перебивай старших! Она выполняет три команды: открывает врата между мирами, телепортирует тебя в любую точку в пределах одного мира и может превратить человека в любую тварь, либо расколдовать обратно. Я при помощи этого амулета уже открывал портал — собственно, таким образом и попал сюда, — а остальные два желания мной еще не израсходованы.

— А ты нас не обманешь? — с сомнением спросил Фрол. — А то ведь сам переберешься на континент, а нас оставишь гнить на этом острове…

— Тогда телепортируйся ты. Нашему юному другу я не предлагаю, он здесь человек новый, порядков местных не знает. Еще наделает делов. Хе-хе. Не так ли?

— Я не могу, у меня только одно желание в исполнении этого амулета осталось. Хочешь, я тебя в паука превращу? Гы-гы!

— Да что вы спорите, все равно на данный момент владелец амулета — я! — напомнил Петрович. — Как решу, так и будет.

— А какой выход предлагаешь ты? — обратился магейшество к Фролу.

— Строить плот и всем вместе плыть на континент. Уж пятьдесят верст как-нибудь осилим. Если в шторм не попадем.

— Долго. Потеряем уйму времени. Да и как строить плот без пилы, без топора?

— Топор есть, — хозяин хижины выудил из-под топчана хороший плотницкий топор, почти незаржавелый, со звоном провел ногтем по остро отточенному лезвию. — Пилы, к сожалению, нету, на фиг она мне тут сдалась. Я на ТАЗе сюда приплыл, на нем и обратно отбыл.

— Все равно, дружище, время жалко. От берега моря еще до столицы как-то добраться надо, семьсот верст — не шутка, недели две туда пешком топать будем. Да если и карету нанять, все равно три — четыре дня, не меньше. Подумайте, а тут весь вопрос решится в течение пары дней. Я телепортируюсь в Даймондтаун нахожу там надежного человека, который сможет отправиться с вами в тот мир, где много оружия и ядрёная эта, боеголовка. Мы достанем ковер-самолет и прилетим с ним сюда самое позднее послезавтра к вечеру, и всё, и вы тут же окажетесь в ТОМ мире. Найдете там надежного человека и вернетесь с первой партией оружия. Но, впрочем, если настаиваете, могу оставить вас тут, как ты, дружище, выразился, гнить. Хе-хе.

— А что, здесь и вправду ковры-самолеты есть? — удивился Петрович.

— Есть, есть, — заверил бывший правитель.

— И летают?

— А вот сам увидишь.

— Боязно как-то, — нерешительно промямлил Фрол.

— Что ж, ребята, думайте. Август почти на исходе. Пока мы этот плот при помощи одного топорика соорудим, начнутся сезонные шторма, плыть будет небезопасно.

— А втроем телепортироваться никак нельзя? — с надеждой спросил Петрович.

— Дык если бы… В том-то и дело, что в другой мир, пока врата открыты, можно хоть роту солдат, хоть корабль отправить. А в пределах одного мира переместиться может только кто-то один.

— Понятно. Ну, так что, Фрол, поверим его магейшеству, а?

— Ладно, поверим. Под твою ответственность, доверчивый ты наш. — Ну, что же, под мою, так под мою. Давай-ка сюда эту бляху. На, господин Бэдбэар, я тебе ее дарю.

Бэдбэар прошептал заклинание и моментально растворился в воздухе.

— Чудеса-а… — только и смог вымолвить Петрович.

Ночь они крепко проспали. Утром поохотились на уток, пособирали грибы, поели, каждый рассказал про свою жизнь, день кое-как скоротали. К концу следующего дня, когда солнце склонилось к закату, стало тревожно, в воздухе повисло напряженное молчание.

— Обманул басурманин, — наконец в сердцах произнес Фрол. — Зря ему бляху подарили. Теперь нам из энтого мира ни в жисть назад не вернуться. Надо строить плот, да рвать когти на континент, устраиваться жить тута. Значит судьба такая. Ну ничего, у тебя есть золото, у меня алмазы, а жизнь прожить и здесь можно. Тем более, что там у вас уж XXI век, я, наверно, и не смогу к вашей жизни привыкнуть. Все родные мои давно уж померли, какие-то боеголовки, да еще ядрёные, автоматы, тьфу!

— Брось ныть, глянь-ка лучше, что это?

В небе совершенно беззвучно по направлению к острову двигался ковер-самолет.

Глава 3

Первое июля

Выйдя с перрона на привокзальную площадь, мы издалека увидели долговязую фигуру парня, держащего над головой листок бумаги, на котором крупным шрифтом было напечатано «В СКАЗКУ». Когда мы с Катей подошли ближе, оказалось, что это вовсе и не парень, а мужик. На вид ему лет где-то под сорок, а молодила его подтянутая спортивная фигура и очень редкая растительность на лице. Зато голову украшала копна длинных волос цвета спелой соломы без намека на седину.

Около мужика уже тусовалось пять человек разного возраста и обоего пола с дорожными сумками и баулами. Они дружно изучающе-оценивающим взглядом посмотрели на нас.

— Добрый день! — поздоровались мы.

— Герман, — мужик отвесил поклон Кате и протянул мне руку.

Остальные собравшиеся тоже приветствовали нас, кивнув головами. — Ну и чудненько, — сказал Герман, когда мы представились. — Ждем еще одного. Давайте так, — он посмотрел на часы, — пятнадцать минут. Если не подойдет — то едем.

А если подойдет, не поедем? — захотелось мне спросить, но все-таки я решил остроты приберечь на потом.

Мы с Катей тоже принялись изучать наших попутчиков. Молодой мужчина со скучающей маской на лице. На вид ему немногим больше тридцати, на слегка рыхловатой фигуре сидел довольно дорогой прикид: вроде и ничего особенного — футболка, джинсы, кроссовки — но все явно не с китайского рынка. Эту самую его фигуру можно еще назвать «спортивной в прошлом», то есть к ней несколько лет назад потеряли интерес, и она поползла вширь. Видимо, обладатель фигуры владел небольшим бизнесом, который года два как пошел в гору, поэтому то, что раньше требовалось завоевывать внешностью, теперь можно с легкостью завоевать кошельком.

Возле бизнесмена стояла гламурная дама неопределенного возраста — ей можно было бы дать от двадцати пяти до сорока — в огромных темных очках, в вышитой золотом черной блузке и в бежевых брюках. На ней находилось не меньше полкило золота в виде перстней, сережек, браслетов, часов, кулонов и всяких цепочек, причем на одной из них висел католический крестик, а на другой — православный. Интересно, они муж и жена? Скорее всего — нет, а если да, то либо находятся в глубокой ссоре, либо делают вид, что незнакомы. Впрочем, вскоре выяснилось, что они и на самом деле незнакомы.

Следующего члена нашего коллектива я окрестил Колобок. Кругленький, примерно лет сорока с небольшим мужичок, одетый в простые льняные брючки, сандалеты и рубашку с короткими рукавами. Он, казалось, сошел к нам с кинолент середины прошлого века. Этакий бухгалтер на отдыхе. Не хватало только носового платка с завязанными в узлы уголками, вместо тюбетейки прикрывающего лысоватую голову.

Чуть поодаль стояли две молодые девицы с оголенными животами — чтобы продемонстрировать пупковый пирсинг — в джинсовых «мимо» юбочках, которые в приличном обществе обычно называют широкими поясами. Они слушали один плеер, вставив в ухо по наушнику, и синхронно делали челюстями жевательные движения, видимо набив рты резинкой.

Девиц украдкой рассматривал бизнесмен. При этом он старательно делал вид, что любуется пожарной каланчей на другой стороне вокзальной площади. Колобок тоже искоса поглядывал на колечки в пупках девчонок.

Катька ткнула меня кулаком под ребро и, взяв за редкую бороденку, которую я второй месяц пытался отрастить по ее же наставлению, навела мой взор на пожарную каланчу.

— Нечего пялиться! — прошипела она мне в ухо.

— Да я и не пялюсь вовсе, — тоже шепотом ответил я. — Очень надо, можно подумать мне не на кого больше пялиться!

Я обнял Катьку за плечи.

— А то я не вижу!

— Клянусь бородой! Смотри лучше, какой трамвай интересный!

— Ты мне зубы не заговаривай. Ой! Да.

По площади двигалась раритетная модель, наверно копия той «Аннушки», которая когда-то в Москве переехала Берлиоза. Все повернули головы к транспортному средству прошлого и не заметили, как, пыхтя и отдуваясь, к нашей группе присоединился последний ее участник. Им оказался худощавый высокий очкарик лет двадцати пяти с растрепанной шевелюрой курчавых волос, в мятой футболке и рваных джинсах, но разодранных вовсе не о гвоздь или колючую проволоку — такие продаются прямо в фирменных магазинах и совсем не «сэконд хэнд». На плече у него висела огромная бесформенная сумка.