Отборная бабушка (СИ) - Мягкова Нинель Страница 5

Пока что не подложила.

— Вот, думаю книжку почитать. — я повертела в руках томик с нарисованными цветами, втайне надеясь, что это все же пособие по садоводству, а не откровенный любовный роман.

— Ты ж не умеешь. — наивно похлопала глазами Арианна. По ее простодушной мордашке было видно — не врет. Марьяна в десять лет оставалась неграмотной, и дело вовсе не в переселенке в ее теле. Я вздохнула.

— А ты? — не удержалась от вопроса. Просить учить меня читать четырехлетнюю пигалицу казалось странноватым, но на безрыбье…

— И я не умею. А ты что, хочешь научиться читать? — не скрывая презрения, спросило малолетнее создание. — Настоящей леди это ни к чему.

Надежды разбились, едва воспарив. Значит, в этом мире царят классические средние века, женщина как домашняя скотина и прочее.

Приехали.

— А как ты будешь хозяйство вести, если читать не умеешь? — я прощупывала почву. Дети — лучший источник информации. Они не обратят внимания на странные вопросы о вещах, известных любому в этом мире.

— А управляющий на что? Он пусть и заведует всем.

— А как ты узнаешь, что управляющий тебя не обманывает? — продолжила я допрос.

— Если денег хозяйство приносит мало, значит обманывает. Поменяю управляющего, делов-то. — выдала сестрица и ускакала дальше по коридору.

Я присела в отцовское кресло и покачала головой.

Зерно истины в этом наивном подходе к жизни все же имелось.

Денег наше имение приносило мало. Видно это было и по обеденному меню, в котором довольно редко присутствовало мясо, и по женскому гардеробу. Не моему, а мачехиному. На себе бы она вряд ли экономила, но видя, как она спускается к ужину в том же платье, что и позавчера, и три дня назад, и две недели, я понимала, что дела у нас идут не очень хорошо.

Оставалось выяснить, кто же в поместье ворует.

Тем же вечером я подстерегла отца у кабинета после ужина. Он часто засиживался допоздна над бумагами, проверяя доклады управляющего.

— Я хочу научиться читать. — сразу взяла я быка за рога. — В саду много разных растений, за всеми нужен разный уход. Жаль будет, если все погибнет. Думаю выписать книги по садоводству из столицы, но для этого надо уметь читать и писать.

Правда и обоснования.

Сработало и в этот раз.

Отец потрепал меня по голове, взъерошив выбившиеся из косы волоски.

— Сегодня уже поздно, дочка. Иди спать, завтра найдём тебе учителя.

В учителя ко мне приставили, недолго думая, нашего управляющего. Старик не пылал восторгом от новой роли — до тех пор, пока я не помогла ему с отчетом за квартал.

Цифры, на мое счастье, в этом мире выглядели точно так же, как в нашем. И математика работала по тем же законам. Так что мое умение складывать и вычитать в столбик произвело настоящий фурор.

За неделю я освоила местную азбуку — хорошо, хоть обошлось без иероглифического письма и английского произношения. Все просто, как пишется, так и читается. Ну и что, что А больше похоже на Ш. На память девичью я не жаловалась.

В разговорах со стариком я иногда, исподволь, касалась разных важных для меня тем. Работы, например, прав женщин и детей, ранних браков и прочих потенциальных опасностей.

Все оказалось не так уж плохо.

Работать и учиться женщинам никто не запрещал. Аристократам то, конечно же, считалось недостойно торгашествовать, но в отдаленных поместьях вроде нашего не потопаешь — не полопаешь. Если не приведи боги, что случалось с мужчиной в семье, женщина вполне могла продолжать вести хозяйство самостоятельно, и замуж ее никто силком за каменную мужскую стену… то есть спину не отправлял.

Можно было получить образование — это как раз среди аристократии, особенно столичной, очень даже приветствовалось.

Ну, примерно как у нас корочки института. Толку от них чуть, на первой же работе приходится всему учиться заново, зато диплоооом.

Многие молодые дворянки даже специально стремились в учебные заведения — разумеется, чтобы найти мужа. А как же. Но при этом получить все-таки какие-то полезные навыки, а то и профессию. Мужа-то находили не все.

В общем, жить можно.

4

Теплым летним вечером мы сидели со старичком управляющим, разбирали по слогам книгу из отцовского кабинета. Та, что с цветочками, оказалась справочником по съедобным, дикорастущим растениям и ягодам. Ее я пока отложила, так сказать, в избранное. Полезно почитать будет на досуге.

Для обучения он выбрал молитвенник. Если бы спросили меня, я бы с такого не начала — стихи там были довольно корявые, да и язык сложноват для десятилетки. На словах вроде «прелюбодеяние» и «содомия» старик презабавно краснел, и предлагал уточнить потом у мачехи или отца.

Ну, приходилось по смыслу догадываться.

Я мучила одну и ту же страницу уже полчаса. Слова, как назло, попадались сплошь трёх-четырёхслоговые, и дело продвигалось с черепашьей скоростью. Старик позевывал, не забывая периодически поправлять и подсказывать. Учителем, к его чести, он оказался терпеливым, хоть и порядком занудным.

Наконец, не прошло и недели, управляющего осенило:

— Вы если сами на досуге почитать что хотите, для закрепления материала, так наверху, на чердаке, гер Кауфхоф сложил те книги, что от маменьки вашей остались. Там, кстати, и про розы вроде было что-то, я слышал, вы цветами увлекаетесь?

Не сразу до меня дошло, что гер Кауфхоф — это, собственно, мой отец.

Да, молодец я. Как горничную зовут — выяснила, а как отца родного — и не подумала.

Разрешение от отца посетить чердак и разобрать хранящиеся там вещи я получила без проблем. Кажется, он по этому поводу даже вздохнул с облегчением.

Попав туда, я поняла, почему.

Он был полон вещей, ранее принадлежавших матери Марьяны.

Выкинуть их у любящего мужа не поднялась рука, а хранить в доме — не позволила мачеха. Так что гер Кауфхоф обрадовался возможности спихнуть на кого-то решение по сортировке вещей почившей жены.

В воздухе загадочно танцевала пыль, сквозь крохотные, но многочисленные мансардные окна пробивался яркий солнечный свет.

Первым делом я заметила книги. Три стеллажа. Подойдя поближе, не торопясь просмотрела корешки. Тут и садоводство, и романы, и полки три детских книг с яркими картинками и крупным текстом. На глаза навернулись непрошеные слезы. Женщина явно собиралась заняться моим образованием. Жаль, не дожила.

Заказывать ничего не понадобилось.

А вот выбрасывать и перетаскивать — очень многое.

Два шкафа оказались буквально забиты мамиными платьями. Их я приказала отнести к себе в комнату, и один из шкафов заодно, иначе их некуда было бы девать. Потом перешью, переделаю. Не все в мешках ходить.

План, чем завлечь детей, сложился моментально.

Отец мою идею — обучить детей грамоте и счету — очень даже одобрил.

Мачеха пыталась завести до боли знакомую песню про то, что даме чтение и цифры знать ни к чему, на то есть управляющий, сама она ни того, ни другого не умеет, и вон как в жизни устроилась.

Кто б сомневался, что она отца не умом брала.

Я привела железобетонный довод:

— Дети будут при деле, и перестанут носиться по дому, как ненормальные. Хоть несколько часов в день.

Отец тут же стукнул кулаком по столу, и вопрос решился в мою пользу.

Для моей затеи пришлось собрать всех имеющихся в доме горничных, и еще позвать пару крепких мужиков из деревни. Чердак освободили от мусора, который я до того тщательно отсортировала — что выбросить, что сохранить. Те вещи, что я определила на хранение, аккуратно сложили в сундуки и шкафы в дальнем углу. Туда же пошла приличная мебель, хранившаяся, я так поняла, про запас. Два массивных письменных стола установили рядом друг с другом, под окнами. Как раз пригодятся. Остальной хлам вроде надколотой посуды и разваливающихся деталей интерьера, старых, погрызенных молью штор, запасного колеса неизвестно от чего — и не лень же было его на чердак тащить — пошло на помойку.