Terry Pratchett - Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева) Страница 50

Метнувшись мимо своей жертвы, госпожа Плюм пустилась бежать. Ее черные отполированные туфли так и сверкали.

Нянюшка Ягг, схватившись за дверную раму, слегка покачивалась. Перед ее глазами взрывались сине-фиолетовые фейерверки. Но один из древних Яггов был гномом, а это значит, что яггскими черепами можно было дробить горные породы.

Она одурело разглядывала бутылку.

– Год Оскорбленного Козла, – пробормотала нянюшка. – Отличный год.

Наконец сознание снова взяло вожжи.

Галопом следуя за убегающей фигурой, нянюшка ухмылялась. На месте госпожи Плюм она поступила бы точно так же. Только врезала бы гораздо сильнее.

Агнесса вместе с остальными ждала, когда поднимут занавес. Ей предстояло быть одной из толпы человек в пятьдесят, или около того, которые будут слушать, как Энрико Базилика распевает о своем успехе в качестве мастера перевоплощений. Существенной частью всего процесса являлся здоровенный провал в памяти участников хора. Они будут слушать Энрико, будут даже подпевать, но последующие разоблачения все равно станут для них полным сюрпризом.

По непонятной причине – словно по какой-то молчаливой договоренности – многие постарались добыть шляпы с очень широкими полями. Те, кому со шляпой не повезло, при каждом удобном случае смотрели вверх.

За занавесом герр Трубельмахер подал знак к началу увертюры.

Энрико, который как раз жевал куриную ножку, аккуратно положил кость на тарелку и кивнул. Болтавшийся поблизости работник сцены метнулся прочь.

Опера началась.

Госпожа Плюм сбежала по главной лестнице и, тяжело дыша, повисла на перилах.

Опера началась. Вокруг никого. И звуков погони тоже не слышно.

Выпрямившись, она попыталась восстановить дыхание.

– Э-ге-гей, госпожа Плюм!

Нянюшка Ягг, размахивая, как дубинкой, бутылкой шампанского, к первому повороту перил уже набрала изрядную скорость, но с профессиональной ловкостью наклонилась вбок и удержала равновесие, после чего опять заскользила по прямой, наклонилась на следующем повороте…

…Оставалось миновать только большую золоченую статую в самом низу. Похоже, это участь всех перил, по которым стоит съезжать, – внизу непременно поставят какую-нибудь мерзкую штуковину. Однако и это препятствие нянюшка Ягг взяла блестяще. Подкатив к самой статуе, она ловко переметнула ногу и спрыгнула на пол. Гвозди, которыми были подбиты ее башмаки, процарапали глубокие борозды в мраморе, когда ее акробатический этюд завершился крутым торможением прямо напротив обалдевшей пожилой женщины.

Госпожу Плюм быстренько оторвали от пола и перенесли в тень за другой статуей.

– Не надо пытаться обскакать меня, госпожа Плюм, – прошептала нянюшка, одновременно зажимая госпоже Плюм рот. – Ты будешь просто ждать здесь, вместе со мной. И не думай, что я добрая. Я добрая только по сравнению с Эсме, но по сравнению с ней практически кто угодно покажется ангелом…

– Ммф!

Одной рукой крепко держа госпожу Плюм за руку, а другой зажимая ей рот, нянюшка выглянула из-за статуи. Издалека доносилось пение.

Больше ничего не происходило. Через некоторое время она забеспокоилась. Возможно, она его спугнула. А может, госпоже Плюм все-таки удалось подать ему какой-то сигнал? И он пришел к выводу, что мир сейчас слишком опасное место для Призраков, хотя нянюшка сомневалась, что подобное заключение остановило бы его…

Но первый акт уже перевалил за свою середину, а никого…

Где-то открылась дверь. Долговязая фигура в черном костюме и нелепом берете пересекла фойе и двинулась вверх по лестнице. На верхней площадке человек повернул в направлении лож и исчез из виду.

– Видишь ли, – произнесла нянюшка, расправляя затекшие конечности, – Эсме – ведь она какая, она глупая…

– Ммф?

– …И поэтому она думает, что для Призрака самым естественным будет проникнуть в ложу через дверь. Если секретной панели не видно – так она думает, – то ее, значится, и нет вовсе. Ведь секретная панель, которой нет, это самая лучшая секретная панель. Как раз потому, что ни один умник ее не может найти. Вот у вас у всех мозги работают по-оперному. Вы тут сидите, как куры в курятнике, слушаете свои оперы на дурацкие сюжеты, и вам постепенно начинает казаться, что сюжеты вовсе не такие уж и дурацкие. Люка не видно, и вы восклицаете: о, какой шикарный секретный люк! В то время как нормальный человек, к примеру вроде нас с Эсме, скажет: так, может, там и нет никакого люка? А для Призрака, самый хороший способ расхаживать повсюду незамеченным – это быть у всех на виду. В особенности это удобно, если у него вдобавок есть ключи. Люди не замечают Уолтера. Они смотрят в другую сторону.

Она мягко ослабила хватку.

– Что ж, я тебя не виню, госпожа Плюм, потому что я сделала бы для своей кровинушки то же самое. Но лучше бы ты с самого начала доверилась Эсме. Кто-кто, а она человека в беде не бросит.

Нянюшка отпустила госпожу Плюм, но бутылку шампанского на всякий случай по-прежнему сжимала крепкой хваткой.

– Но как она нам поможет? – с горечью спросила госпожа Плюм.

– Ты думаешь, все эти убийства – дело рук Уолтера?

– Он хороший мальчик!

– Не сомневаюсь. Твой вопрос следует расценивать как подтверждение?

– Его посадят в тюрьму!

– Если убийства совершил он, то Эсме этого не допустит, – ответила нянюшка.

До госпожи Плюм хоть и не сразу, но дошло.

– В каком смысле не допустит? – ее побелевшие губы едва шевелились.

– А в таком. Кидаясь Эсме на грудь, вы должны быть искренны, иначе можно ведь и задушенным оказаться.

– О, госпожа Ягг!

– Ладно, не надо ни о чем беспокоиться, – проговорила нянюшка – в данных обстоятельствах, пожалуй, несколько запоздало.

Ей пришло в голову, что ближайшее будущее будет легче для всех, если госпожа Плюм вкусит немного заслуженного отдыха. Порывшись в складках одежды, она извлекла пузырек, наполовину заполненный оранжевой курящейся жидкостью.

– Выпей-ка чуть-чуть, это успокоит нервы.

– А что это?

– Что-то вроде тонизирующего. – Нянюшка большим пальцем поддела пробку; на потолке у нее над головой начала облезать краска. – Настойка из яблок. Ну… в основном из яблок.

Уолтер Плюм остановился около восьмой ложи и осмотрелся.

Затем снял берет и вытащил маску. Берет отправился в карман.

Выпрямился. Создавалось впечатление, что Уолтер в маске был на несколько дюймов выше Уолтера без маски.

Вынув из кармана ключ, он отпер ложу. Фигура, которая шагнула внутрь, двигалась совсем не так, как Уолтер Плюм. Этот новый человек шел абсолютно уверенным шагом, словно контролировал каждый свой нерв, каждую мышцу.

Ложа полнилась звуками оперы. Стены были выстланы красным бархатом и украшены балдахинами. Кресла были высокими, с толстыми подушками.

Призрак скользнул к одному из них и уселся.

С соседнего кресла к нему наклонилась фигура и прошипела:

– Не троооугай мяююю икруууу! Призрак подскочил. За спиной у него щелкнула задвижка.

Из-за занавесок показалась матушка.

– А-а, старый знакомый, вот и свиделись, – вместо приветствия произнесла она.

Призрак попятился к самому краю ложи.

– Вряд ли ты выпрыгнешь, – спокойно прокомментировала его действия матушка. – До низа лететь далеко. – Она сфокусировала свой самый лучший прищур на белой маске. – А теперь, господин Призрак…

Он стремительно взлетел на бортик, отдал ей бодрый салют и подпрыгнул вверх.

Матушка замигала.

До сегодняшнего дня прищур всегда срабатывал…

– Наверное, слишком темно, – пробормотала она. – Грибо!

Кот, принявший обличье человека, и без того нервничал, а от резкого окрика матушки его руки дернулись, и миска с икрой улетела в партер, устроив там небольшую суету сует.

– Да, мммяуутушшшшка!

– Поймай его! Получишь копченую селедку!

Грибо довольно оскалился. Это да, это по нему.

Некоторое время он увлеченно ждал, что на певцов вот-вот кто-нибудь выльет ведро холодной воды, но когда он понял, что этого не произойдет, у него от скуки стало сводить скулы. А погоня, преследование – как раз то, что надо, чтобы развеяться.

Кроме того, Грибо любил поиграть с друзьями.

Агнесса краем глаза уловила движение. Из ложи выпрыгнула фигура и теперь лезла на балкон. Вслед за ней, цепляясь за золоченых херувимов, появилась вторая фигура.

Певцы осеклись на полноте. Относительно первой фигуры ошибки быть не могло. Это был Призрак.

Библиотекарь услышал, что оркестр прекратил играть. Певцы по другую сторону задника тоже умолкли. Послышался гул возбужденных голосов, перемежаемый истерическими выкриками.

Волосяной покров, густо покрывавший все тело библиотекаря, встопорщился. Чувства, предназначенные для защиты представителей его вида, исконных обитателей джунглей, прекрасно приспособились к условиям большого города. Здесь просто суше и гораздо больше плотоядных.