Михаил Высоцкий - Восточный путь, или книга Паладина Страница 50

Но и это ещё, как оказалось, не все! Уже скоро вставать, а людям захотелось, понимаешь, пение нашего бравого менестреля послушать! Ту самую песню, что он пел перед смертью лисьему королю! Его, видите ли, божественный голос поднимает дух! Ну и ладно. Это уже не мои проблемы. У меня в доспехах абсолютная звукоизоляция, при первых же куплетах какой-то очередной романтической баллады про короля, который полюбил статую, совсем изнемог и приказал найти ту девушку, которую изваял неведомый скульптор, я заснул. Чем закончилась история — не знаю, но думаю, ничем хорошим. Любовь к скульптурам вообще к добру не приводит. Впрочем, исключительно ради нашего доблестного короля, который и сам любит подобные сказки, перед сном я поставил автоматическую запись звука, так что, потом, в более благоприятной обстановке, и послушаю…

Ночные посиделки, это хорошо, но подъём по расписанию! Ровно в пять утра, встало солнце, или не встало, и шагом марш! Ждать никого не буду, возражения не принимаются.

И потянулись таёжные леса… Люблю я тайгу. Дикую, девственно чистую, не испорченную тлетворным влиянием человека, тайгу, где до сих пор можно пить воду из ручьев, не опасаясь отходов производства Гартахара, остатков темной магии Салдарабада или ядовитых химикатов Верхней Родии. Да и, не стоит забывать, что герцогство Лардоксия, моя малая родина, как раз в тайге и стоит. Бескрайние кедровые, еловые, сосновые леса, пушные звери, морозные северные зимы и короткое, но очень теплое лето. Теплолюбивым людям подавай чего пожарче, а мне как раз, приятно ранней весной, когда ещё стоят сугробы в рост человека, проехаться верхом, в теплом полушубке и медвежьей шапке, чтоб ветер дул в лицо и нежно покалывали крошечные льдинки… Воспоминание детства. В доспехах паладина, естественно, никакие льдинки колоть не будут, да и тайга тут другая, не наша, вроде бы на вид и похожая, но неумолимо чужая…

А ещё в ней неправильно то, что слишком много людей. Для тайги, понятное дело — под каждым кустом следы костра, повсюду места охотничьих стоянок. Как рассказал Мердок, сюда охотники целыми караванами ходят, придут, базу устроят, и давай на неделю в тайгу, песцов стрелять, набьют с десяток шкур, воротятся, припасы пополнят, и опять… Удивительно, что до сих пор всех не выбили. В этом плане у нас все намного разумнее — на территории Лардоксии право на охоту имеет только семья герцога и король, если вдруг вздумает нас навестить. Остальные — автоматически браконьеры, мы свои леса бережем, и каждый десятый из местных жителей в егерях служит, за порядком следит, то-то и зверю у нас всегда раздолье… Так что я богатым герцогам юга не завидую, у них хоть и десятки тысяч душ, и фабрики-заводы, и целые морские флотилии, да земли — кот наплакал, за каждую пядь трясутся, козни друг другу строят. Не то, что у нас, в длину герцогство Лардоксия на две сотни километров с севера на юг протянулось, в ширину до сотни будет, больше, чем у нас, только у герцога Тиналиса, да у самого короля, так что быть бедным северным герцогом далеко не так уж и плохо…

— Крэг проснулся, — между тем сообщил Зак. — С ума от гнева сходит, весь трактир на щепки от злости разметал, бежит дальше в сторону Лемберга.

— А матушка? Цела? — надо же, и у Мердока, оказываются, сыновьи чувства время от времени просыпаются.

— Наверно… В трактире её не было…

— А Лина где? — на этот раз интересуюсь я. — С ней все в порядке?

— Вроде… Она от меня совсем закрылась, и ни о чем не думает, специально, чтоб я её мысли не прочитал. Но иногда всё же проскакивают, она хочет нагнать нас до темноты…

Ну и отлично! Значит, ещё целый день обойдемся без назойливого внимания влюбленной лисицы! Да за день, при хорошем раскладе, если никто не будет тормозить, мы и эту тайгу, и болота за ней проскочим! До замка всего ничего останется, а там, гляди, лисёныш и поймет, что детям тут не место. Война — это игрушка для взрослых, и только полные негодяи, подлецы и жители Турагези считают иначе, у последних и вовсе в составе армии тирана специальный детский отряд, от семи до двенадцати лет, их как диверсантов готовят. А потом, с двенадцати, полноценная военная служба… И дело вовсе не в акселерации, дети там точно такие же, как и во всем остальном мире, дело в паранойе тирана Турагези, который свято уверен, что весь мир мечтает его свергнуть… Честно признаться, в чем-то он даже прав, по крайней мере у нас в королевстве не дипломатические высказывания в его сторону звучат вслух и давно. Впрочем, это все дела большой политики, и простому паладину в ней не место. Лично мое мнение — каждый человек имеет право на мирное детство, и точка. Обсуждению не подлежит.

— Хочешь? — не сбавляя темпа, Зак мне протянул полную ладонь какой-то ягоды. — Угощайся, тут её много, я ещё себе соберу.

— Спасибо, не откажусь.

Приятно, когда у тебя в друзьях маг, который умеет прямо на ходу призывать к себе ягоды с кустов. Как бы мы не старались делать вид, что идем одним отрядом, что мы все — «друзья и единомышленники», но правды не скроешь. Запад есть запад, восток есть восток — мне Зак, хитрый волшебник, эмпат и телепат, большой любитель недоговаривать, был всё равно на порядки ближе, чем Мердок или дон Варак. Они хоть и воины, рыцари, герои, близкие мне по духу, но всё равно, искре дружбы не прикажешь проскочить — они оставались лишь спутниками, соратниками, и не более. И дело даже не во времени, которое мы провели вместе, хоть и это имеет значение, просто они другие. Они были воспитаны в другом базисе, в мире кровожадных лис и мудрых змей, в мире армады под знаком дракона и загадочных древних проклятий. Мы говорим почти на одном языке, но думаем по разному, и не удивительно, что для Зака самой близкой по духу оказалась столь же чуждая миру людей королева лис…

Впрочем, соратник, это тоже очень много. У меня на западе осталось всего пару друзей, барон Алисто, магистр ордена Верных Псов, шут и балагур Заксер, который как раз и прозвал паладинов «селедкой в золотой бочке», адмирал Квитер, тот самый, который научил меня завязывать узлы. Графиня Иссайа, хотя после её свадьбы мы почти перестали общаться, братья, сестра, ещё несколько хороших знакомых… И все. Ни одного друга среди паладинов — мы вмести воевали, мы выручали друг друга из смертельных ловушек, спасали от обезумивших драконов, но при этом оставались лишь верными соратниками. Это была наша служба, наш долг, и до настоящей дружбы оно как-то так и не дошло. А может и к лучшему, одно дело, когда в беду попал твой союзник, которым, при крайней нужде, ради высшей цели, и пожертвовать можно, и совсем другое, когда в беде твой друг… Честно говоря, мне бы совершенно не хотелось воевать рука о руку со своими друзьями, в такой ситуации дружба только отвлекает.

Так что все нормально. Почти. Ещё бы мои компаньоны были ну хоть чуточку более внимательными… Нет, про Зака я не говорю, но остальные…

Хорошо, Хелена, я понимаю, молодая и неопытная. Столичная штучка, «госпоже Хедгел» наверняка балы и званные приёмы у короля привычнее, чем бегать в каблуках по тайге. И платье её для более теплого климата, тоже понятно, так спешила отправиться за нами в погоню, что даже переодеться не успела. И макияж, маникюр да педикюр просто жизненно необходимы настоящему боевому магу, который идет на север добыть славу или найти смерть. Все отлично, когда Хелена зачем-то полезла в кусты («вам, мальчикам, не понять»), я даже не удивился, что её пришлось спасать от стаи снежных волков. Голодной и злой стаи, добрых три десятка особей, каждый размером с теленка. С таким одинокой девушке не справиться, парочку она успела завалить, а потом и мы на помощь подошли — Мердок чудеса акробатики показывает, как он может через двойное сальто рубить головы врагам, дон Варак с бесстрашием рыцаря лезет свою невесту спасать, Ремелин на молнии кружит, иероглифы в воздухе выписывает, искрами истинного огня волкам шерсть подпаливает, я, четыре бластера в режиме самонаведения, плазменная пушка с лазерным поджигом, кулаки, способные крошить гранит… Зак, не дурак, мирно стоит в сторонке, ни во что не вмешивается… Короче, стаю на треть перебили, на две трети прогнали, минут на двадцать задержались — это я понимаю, это нормально. Это Хелена, молодая городская девушка, я бы удивился, если бы она ни в одну неприятность не влезла.

Но Ремелин… Я не говорю о том, что меня он продолжал настойчиво называть не иначе как «владыкой». Пусть. Если так уж хочется человеку. Но ведь уже и волосы седы, и не первый век жизни идет — неужели нельзя хоть капельке благоразумия научиться? Сколько эпитетов, Великий Ремелин, Ремелин Величайший, а на деле… Нет, маг он действительно очень хороший. На молнии летает — одно загляденье, я даже представить себе не могу, как можно электрический разряд оседлать. Причём без особых усилий, легко и непринужденно, говорит, что боги не любят, когда их дар переводят почём зря, но это уже скорее лукавит. И в магии огня большой специалист, не только поливать пламенем умеет, он как будто руками огонь из пустоты месит, как кулинар тесто, может и огненный шар слепить, и знак какой, и в спиральку закрутить, и диск огненный послать, и мелкие брызги. Но ведь настоящий маг должен не только иметь силы, а и уметь их разумно использовать! А из-за Ремелина мы чуть в хорошую передрягу не влипли.