Железная поступь дракона (СИ) - Кисаги Эндо Страница 50

— Меня? — ехидно прищурился отец. — Не похоже, чтобы ты думала обо мне, когда сбегала на войну.

— Потому, что тогда еще не знала, что такое война, потому что…

— Еще по-настоящему не влюбилась, — перебил отец. — Уже говорил и буду повторять до тех пор, пока ты, наконец, не поймешь: он тебе не пара!

— Почему?

Нет, Ситана прекрасно знала: и почему, и что скажет отец. Даже была с ним немного согласна. Знала, соглашалась, но не сомневалась, что все это ерунда. А еще она запоздало сообразила, что раньше бы не посмела вслух возразить отцу.

— На войне быстро взрослеют, — задумчиво произнес он.

И только собирался что-то добавить, как дверь распахнулась, и в комнату влетел Глим:

— Представляешь! Представляешь…

— Я уже ухожу, — увидев на лице рыжего испуг, отец быстро поднялся и вышел, однако Ситана заметила, что он прячет улыбку.

«Думает, что Глим меня сейчас уговорит…»

— …тебя взяли в хирд! — дождавшись, когда за ним закроется дверь, выдохнул рыжий. — И как только пройдёшь посвящение в хирдманы, сразу отправимся на учения!

— Девушкам нельзя служить в хирде, — покачала головой Ситана.

— Разрешение подписал сам король Морхин!

— Девушка не может и не должна служить в хирде!

— Ты не хочешь? — дошло, наконец, до Глима.

— Не хочу, — уже спокойным тоном подтвердила Ситана.

Наверно, впервые в жизни Глим растерялся. Но ненадолго.

— Да ты что! Это же такая честь! Ты будешь первой девушкой, которую взяли в хирд!

Ситана не ответила.

— Ты же так хотела… — совсем расстроился Глим.

«Еще как!» — подумала Ситана.

Она и сейчас хотела, только еще больше хотела видеть Тиларина.

— Ну ты хотя бы не торопись. Хотя бы подумай. Все равно посвящение будет только после праздника.

Вид у Глима был такой несчастный, что Ситана пообещала.

***

Что ж, придётся прогуляться. Главный хранитель сокровищ, точнее, бывший главный хранитель, жил двумя ярусами ниже, довольно далеко. Ну да ничего, пройтись тоже иногда полезно. Я снял с крючка перед дверью длинный плащ с глубоким капюшоном и накинул на себя. А что делать, приходится. Моя популярность в народе возросла настолько, что и шагу невозможно ступить, не наткнувшись на толпу почитательниц. Майкл Джексон, Битлз и Элвис Пресли нервно курят в сторонке. На верхний, королевский ярус, где находились гостевые покои, простых гномов не пускала стража, а вот ниже могли начаться проблемы. Один раз я туда забрёл, искал мастера Грумма, так еле смог вырваться. Все гномы, конечно, были в курсе связи драконов с деторождаемостью, вот толпы гномок, не могущих забеременеть и преследовали меня по всем ярусам. Они почему-то были свято уверены, что, прикоснувшись ко мне, мгновенно исцелятся, и переубедить их было невозможно.

Вот и приходилось шифроваться, благо, ростом я был не настолько высок, чтобы это бросалось в глаза, да ещё и ссутулился, иначе никакой плащ не помог бы.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи. Я заноза, застрявшая у вас в заднице. Я — Чёрный Плащ! — хихикнул я себе под нос.

— А? — обернулся идущий впереди Глим.

— Не, это я так, не обращай внимания. Слушай, рыжий, а у тебя подружка есть? — спросил я, спускаясь по огромной лестнице на уровень ниже. Да, сразу видна разница. Чем богаче и влиятельнее клан, тем на более высоком ярусе он проживает. Так было всегда, как рассказал мне учитель. Чем ниже спускаешься, тем беднее становятся дома и одежда встречных гномов. Мне такая система совсем не нравилась, но в чужой монастырь, как говорится…

— Ну, как сказать… — замялся Глим, сокрушённо махнув рукой. Что с ним такое? Обычно весёлый и непосредственный гном сегодня не походил на самого себя.

— Колись, рыжий. Что не так? — заинтересовался я. О личной жизни Глима я, к своему стыду, вообще ничего не знал. Как и о жизни Вилдура, Орбарага, да и всех гномов, спасших мне жизнь. Позорище… Ну, ничего, есть у меня мыслишки по этому поводу, недолго осталось…

— Есть девушка, которая мне очень нравится. Мы с детства знакомы. Но её семья против… — повесил нос рыжий.

Мы спустились на два яруса вниз и теперь шли по длинному, широкому проходу, практически улице, пробитому в горной породе предками гномов ещё в незапамятные времена. Магические светильники, висевшие под потолком, светили тускло, но их света хватало, чтобы разглядеть, как живут простые гномы. Жилища были вырублены в скальном основании по обеим сторонам улицы. Никаких заборчиков, калиточек, конечно, здесь не было. Заглянуть вглубь жилища можно было прямо с улицы. Проходя мимо одного жилища, я увидел, как за застеклённым окном пожилая гнома с посеребрёнными сединой волосами готовит ужин. Наверное, мужа ждёт с работы. Стены дома были украшены искусной резьбой, причём рисунок на жилищах не повторялся, каждый хозяин украшал свой дом сам, показывая своё мастерство. Гномов на улице было немного. Но это и понятно — рабочий день в разгаре, кто в шахте, кто в мастерских. А вот детей я не видел. Совсем. Теперь понятно, почему гномки с ума сходят. Я их последняя надежда. Эх… Печально всё это…

— Прости, Глим, я задумался. Так почему, говоришь, её семья против?

— Ну, я ведь простой хирдман, из бедного клана. А её отец владеет двумя мастерскими, стекло делает, посуду. Хочет дочку за богатого выдать, с другим кланом породниться.

— Простой? Да ты же супермеханик! Вот, — я продемонстрировал гному свой протез. — Это кто сделал, не ты?

— Для её родителей это всё равно. Я ведь не глава клана, а за механика, пусть и хорошего, они дочку не отдадут.

— А её мнения, конечно, никто не спросил. Ясно. Так примерно я и подумал… — задумчиво кивнул я. Вот оно в чём дело. У рыжего личная трагедия. Теперь понятно, почему он такой смурной.

— Да кто её спрашивать будет? Выдадут замуж, и всё! Узе и свадьбу назначили… — совсем опечалился Глим.

— И когда свадьба? — забрезжила у меня в голове идея.

— Сегодня.

Я резко затормозил.

— Она тебя любит? — пристально посмотрел я в глаза маленькому гному.

— Да… Только что толку? Против воли отца она не пойдёт, — рыжий стоял, как в воду опущенный.

— Что толку, говоришь… А вот это мы сейчас и посмотрим, есть толк, или нет. Пошли!

— Куда?

— На свадьбу, куда! — я улыбнулся во все сорок четыре зуба и подмигнул Глиму, в глазах которого забилась сумасшедшая надежда.

***

— Поняла теперь? — спросил отец, когда они с Ситаной свернули из Центральной галереи на боковую, ведущую к их покоям.

Ситана только кивнула. Отец оказался прав. Как всегда. За столом после приема она злилась и ревновала, но потом, когда камень Алгота Маруна признал в Тиларене наследника Вечного Дракона, совершенно потерялась.

Ну, кто она такая, чтобы заглядываться на Крылатого Владыку? Простая девчонка. Да и не совсем девчонка даже. Девчонки в куклы играют, бусики из камешков мастерят, а она? Метательные ножи, кинжалы; убитые орки… Сначала отец пытался дарить браслеты, цепочки и колечки, но потом понял, что ее куда больше порадует еще один клинок, и перестал. А тетушка проколола уши и подарила маленькие золотые сережки. Только где они теперь?

«Разве Тиларину… — Ситана привычно произнесла про себя его имя и осеклась: какой он ей Тиларин? — Разве ему такую жену надо?»

Вот и получается, что ее место в хирде. А она еще сомневалась…

— Не печалься, дочка, — отец ободряюще похлопал по плечу.

«Хорошо, что у меня есть друзья. И отец…» — Ситана повернулась, но он уже скрылся в своей лаборатории.

Тяжко вздохнув, гнома толкнула дверь в свою спальню и замерла.

Шкатулка с украшениями, в которую Ситана уж и не помнила, когда заглядывала, была открыта, а перед зеркалом крутилась не кто-нибудь, а принцесса Ликена…

— Явилась, наконец. А то я уже заждалась, — Ликена оторвалась от зеркала и небрежно бросила назад в шкатулку тоненький браслет-змейку с крохотными глазками-изумрудами. — Миленький, только простенький очень.

Ситана набрала побольше воздуха и, как учил мастер Дугри, досчитала до десяти. За столом она только и делала, что вдыхала и считала до десяти. Потому и удержалась — не запустила в мерзавку блюдом с тушеными грибами.