Античные битвы. Том I (СИ) - Добрый Владислав Страница 52

Интродукция импровизированная. Александр Великий, начало.

Шел 349-й год до нашей эры. Окруженная множеством служанок, юная девушка играла на арфе. Золотые струны наполняли дворец нежными звуками.

Её звали Барсина. С материнской стороны она была потомком Олимпийских богов. Её семья издревле правила Родосом. А её отец, Артабаз был сатрапом Великой Фригии. Артабаз был настолько могущественным, что посмел бросить вызов Царю Царей, подняв Великое Восстание Сатрапов. Но Артабаз оказался не настолько могущественным, чтобы победить.

И теперь она, окруженная лучшими учителями и охраной, получала классическое греческое образование на задворках Великой Империи, в малозначимой мятежной провинции. Македонии.

Изучая тонкости игры на арфе и стихи древних поэтов, она не могла не столкнуться с сыном царя, которого везде сопровождали его преданные друзья-одногодки.

— Говорят, ты самая красивая из женщин, — сказал этот мальчик ей однажды. Она была старше и ей не льстило внимание ребенка. Но и прямо грубить сыну вспыльчивого и коварного македонского царя, было бы неправильно.

— Это приятные слова, но они лживы. Ты ведь уже достаточно взрослый, Александр, и должен знать что ложь недостойна царя, — осторожно ответила Барсина.

— Значит, ты самая красивая из женщин, что я видел, — сказал маленький Александр и немного подумав, добавил таким тоном, как будто сообщал уже случившиеся, — Я женюсь на тебе, когда вырасту.

Барсина не сдержала смех, серебряными колокольчиками рассыпавшийся по белому мрамору ступеней южного портика. И тут же испуганно замолкла, перестав играть. Она повернулась к мальчику и с притворным разочарованием в голосе ответила:

— Увы, — и, как учили, встала так, как надо вставать перед лицом мужчин. Словно случайно обнажив ноги, вполоборота, красиво округлив бедро, — но у меня уже есть муж. Великий полководец, Ментор.

— Значит, я убью его, — насупился Александр.

— Если даже это случится, то по традиции на мне женится его младший брат, Мемнон. — засмеялась Барсина, — Но даже если ты убьешь и его, то за ним будет другой, и так до тех пор пока я не достанусь Царю Царей! А для того чтобы убить его, тебе сначала придется завоевать Вечную Империю! Если ты сделаешь это для меня, то так и быть, я стану твоей женой. И буду любить тебя, как никто никогда не любил! — говоря это Барсина все приближалась к помрачневшему мальчишке, пока не оказалась совсем рядом. А потом чмокнула его в щеку и смеясь побежала прочь, вместе со стайкой из своих рабынь.

Мальчик посмотрел ей вслед, потрогал щеку в месте поцелуя и тихо сказал.

— Пусть будет так.

Барсине придется выполнить свое обещание…

Конец интродукции.

Конечно с моей стороны было, по меньшей мере, не оригинально, обвинять во всем женщину. К тому же, у Александра с Барсиной была разница в семь лет, а из Македонии она уехала примерно в двадцать — честно говоря, для первой любви Александра она старовата. Но согласитесь, фильм с такой завязкой уже лучше, чем мучимый скрываемой страстью к жопке друга Александр, из экранизации 2004.

Барсина действительно станет женой Александра. Даже родит ему сына, названного Гераклом. Но Ментору и Мемнону Барсина родила по двое сыновей каждому, так что тут Александр не первый.

Вне всяких сомнений, Барсина выдающаяся личность. После того как Александр умер, а спустя некоторое время весь завоеванный им мир провалился в кровавый угар войн Диадохов, она смогла довольно долго плясать на лезвиях интересов своих врагов. Её вместе с сыном убили уже когда Гераклу было 18 лет. Абсолютный рекорд, никто из сыновей не то что Александра, но и Филиппа и близко столько не продержался.

Некоторые источники отмечают эту выдающуюся женщину отдельно, туманно намекая, что именно она была для Александра первой любовью, первой в постели, и конечно же, единственной в сердце. Из чего как бы проистекает колоритная история любви, ради которой Александр завоевал мир. Ну, правда ведь, красиво.

Но увы, в реальности Александр встрял в войну как только стал царем Македонии.

С точки зрения персов Македония все еще оставалась мятежной сатрапией. И, надо сказать, именно в таком виде Македония довольно живо участвовала в политической жизни Империи.

А жизнь в державе Ахеменидов била ключом. Великое Восстание Сатрапов, после которого Артабазу и Ментору вместе с семьями пришлось бежать в Македонию, было одним из самых масштабных. Но далеко не единственным. Были и другие, и куда более успешные. Помимо нищих Македонии и Фракии, от Персидской Империи отложилась богатая и процветающая сатрапия Египет. Именно Египет, который был независимым государством уже 60 лет, и стал тем, без преувеличения, императорским подарком Ментора персидскому царю, за который был прощен и он сам, и все его родственники, включая брата Мемнона и тестя Артабаза.

То, как опальный Ментор смог завоевать Египет — тот еще загадочный эпизод истории, не будем в него лезть.

Ментор — фигура, которую трудно не заметить, если смотреть на неё из времени Александра. Его часто сравнивали с Александром, и часто не в пользу последнего. Вполне возможно, Александру крупно повезло, что к моменту греческого вторжения Ментор уже умер. А вот его брат, Мемнон, наверняка помнивший Александра по Македонскому изгнанию, был жив. Как это водится в олигархиях, Мемнон во многом наследовал брату. Деньги, связи, жена Ментора — теперь принадлежали Мемнону. Но, в отличии от жены, наследовать власть не так уж просто.

На карте Сатрапии Державы Ахеменидов, выглядят как гравитационные колодцы космоса, где вместо массы — власть.

Во время битвы при Гранике Мемнон лишь один из военачальников наемных греков на стороне персов. Однако, в отличии от меня, у Мемнона достаточно мудрости чтобы не сдаться Александру а бежать, вместе с сыновьями. Он мало того, что счастливо избежал гибели, но и оказался одним из лучших полководцев при дворе царя Дария.

Как я упоминал, Державу Ахеменидов лихорадило. Дарий был очередным царем, пришедшим к власти после военного переворота. До этого он был лишь одним из сатрапов, а его родство с династией ахеменидов было довольно дальним. Короче, если не тонуть в деталях, надо просто отметить — Дарию на персидском престоле сидеть было неудобно, он постоянно соскальзывал.

А Мемнон был заслуженным военачальником, к тому же его подсвечивала часть славы умершего брата. А главное — Мемнон был чужаком с Родоса, который совершенно точно не мог стать угрозой самому Дарию.

Возможно, именно это было основным достоинством Мемнона.

Так или иначе, источники, описывая совещание у Дария после битвы при Гранике, отводят Мемнону заметную роль. В числе прочего, Мемнон предлагает опустошать персидские земли на пути армии Александра. Сжигать посевы и дома, оставив греков без еды и крова. А потом, обессилевших, добить.

Первая война на истощение, впервые в истории тактика выжженой земли и все такое прочее.

Я отношусь к источникам с осторожным скепсисом, поэтому сразу вижу только плохое. Вообще-то, пока Александр и его армия в Малой Азии, они технически на земле своих предков. Греческие города встречают Александра если не с радостью, то с надеждой. Местные тираны, замеченные в проперсидствовании, вместе с наемниками изгоняются еще до того, как Александр подходит к стенам городов. В общем, я сомневаюсь, что персы бы смогли «повторить» 1812 в России. То, что «хитрый план Мемнона» был такой себе хитрый, похоже это видел и двор Дария. Позже, когда на кону будет все, персы докатятся и до выжженной земли, но сейчас ни возможностей, ни особых причин для этого, не было.

Еще за десять лет до этих событий, Филипп, отец Александра, предпринял попытку высадиться в Азию. Как утверждается, экспедиционный корпус Филиппа насчитывал 10 000 человек. Совершенно точно, врут.