Саша Суздаль - Кот в красной шляпе Страница 53

— Ты куда залез, дубина! Смотри, куда ты сунул свои мастерские? У меня на этом месте библиотека! — возмущалась Айлиф, тыкая пальцем в бумагу Расса. — Здесь же рядом лес, дубрава, рядом озеро, а ты впихнул свою грязную мастерскую.

— Не мастерскую, а производство. Здесь экономически выгодно, лес, вода, рядом дорога, — показывал Расс, — а твою библиотеку можно сюда.

— Куда сюда? — вскакивала Айлиф и всматривалась в карту.

— Вот сюда, тут речка, и вон, твой лес рядом.

— Так здесь же в лесу болото! — раскалялась Айлиф.

— Ну и что! Тебе комаров бояться нечего!

— Это почему же?

— А ты и так давно укушенная! — наступало молчание, так как Айлиф пыталась выдрать бумагу у Расса, а тот, естественно, сопротивлялся, как мог. Пару минут слышалось только усиленное сопение, пока фрея Рома, сидящая за столом в углу, ровным голосом не сообщала:

— Бумаги на сегодня больше не получите, — на что парочка архитекторов, посапывая, поднималась с пола и расходилась по своим углам, чтобы через некоторое время схлестнуться снова.

Хенк, вместе с прорабом осматривал дорогу из Боро до Габро, которая перемычкой соединяла две дороги из Фаэлии в Магнум. Естественный путь поправляли, подсыпали, чтобы в ненастье она не утонула в грязи. Они ехали на лошадях, останавливались в проблемных местах, обговаривая все нюансы, а прораб записывал всё в свою огромную тетрадь.

Гаркуша, не оставляя Хенка, кружил над ними, осматривая окрестности, не позволяя никому приблизиться к его кумиру. Таким неторопливым способом они дошли до участка, где дорога подходила прямо к берегу речушки Вайна, притоки Леи, возле которой они и остановились, чтобы перекусить.

Солнце уже не грело, лист на кустах и деревьях пожелтел и, кое-где, осыпался. Вода, отражая небо, уже не была голубой и тёплой, а налилась синевой и холодом. Присев над рекой, они закусили тем, что захватили, скормив большую часть Гаркуше, Габи и Гайтели — так называли себя головы змея.

Почему одна голова именовалась мужским именем, а две женским, никто не мог сказать, включая их самих. «Мы так себя чувствуем», — объясняла Гайтели и этим все сказано. Кстати, и характера они были совсем разного: если Гаркуша был добр и безобиден, то Габи отличалась женской непосредственностью и здравым умом, а Гайтели не в меру умна и любопытна, что не мешало им как-то договариваться и мирно сосуществовать.

Пусть невелик обед, да всё же сладок. Хенк склонился над водой, придерживаясь за корягу, чтобы напиться, как услышал тревожный крик Гаркуши.

— Хенк, смотри — кто-то едет, — кивнул на дорогу прораб. Хенк посмотрел — и правда, кто-то скачет на двух лошадях, а над ними наматывал круги змей. Они привстали, а подорожные спешились и придержали лошадей. Это были мужчина и женщина.

— Добрый день, — поздоровалась женщина.

— Элайни? Это ты? — удивился Хенк.

— Привет, Хенк, — бросил мужчина.

— Сергей? И ты? — ещё больше удивился Хенк. Сергей и Лайни обнялись с Хенком, познакомились с прорабом, с интересом наблюдавшим за ними. Змей настороженно глянул на вновь прибывших, а они расматривали его с любопытством и удивлением.

— Что за зверь? — спросила Лайни, поглядывая на змея.

— Это Гаркуша, Габи и Гайтели, — отмахнулся Хенк. — Так вы вернулись? Рассказывайте всё. Вы не представляете, как я вам рад, — он тискал Лайни и Сергея, не переставая говорить.

— А Байли вы уже видели? — спросил он с надеждой.

— К ней поехали Элайни и … — начала было Лайни, но пожалев психику Хенка, решила разъяснения о другой Элайни и втором Сергее оставить на потом, — …к ней отправился Хамми… Туманный … — опять запуталась Лайни.

— К ней отправился Хамми? — обрадовался Хенк. — Ну, с ним она будет в безопасности. А вы Маргину не видели?

— Видели. Она провожает ваду до западных гор.

— Каких «ваду»?

— Это племя людей такое. Ты что, ничего о них не знешь?

— Так я до последнего времени в темнице сидел. А потом началась война.

— Мы знаем про войну, и про тебя, — сказала Элайни, — мама рассказывала.

— Мы за ней в Фаэлию послали, — сказал Хенк, — отца моего нет и теперь я отвечаю за свою страну.

— Она нас к тебе послала, помогать, — сказал Сергей. — А что ты тут делаешь?

— Осматриваю дорогу, ремонтировать нужно, — сказал Хенк, — а ты, я смотрю, уже седину схватил.

— Динозавры напали…, — начал, было, Сергей, но под взглядом Лайны остановился, — попал, в общем, в переплёт.

— Какие динозавры … — начал Хенк, но его тоже остановила Лайни:

— А ты почему это наши дороги ремонтируешь?

— Так мы вместе… и фреи и марги …и столицу новую строим в Боро.

— Ага! Так ты хочешь нашу Байли заграбастать и вместе с ней Страну Фрей? — ехидно заулыбалась Лайни.

— Хочу… — заморгал Хенк, и добавил, — …если она захочет.

— Хорошо, — улыбнулась Лайни, обнимая его, — забирай!

— Поедем в Боро, — обрадовался Хенк, — посмотрите, и Эстата будет рада.

— Кто такая Эстата?

— Мой бывший командир.

— Поехали, — подвела итог Лайни.

И они, живо беседуя, пустили лошадей мелким шагом, направляясь в Боро, а над ними, всё также тревожась за Хенка, шырял змей.

Автомобильное колесо от автомобиля «Опель» вкатилось в город Актин, распугав копошившихся на обочине кур, и проследовало через весь город, удивляя своим видом жителей, никогда не видевших подобного колеса, тем более катящегося в одиночестве. Это породило массу слухов у суеверных жителей, а не суеверным дало возможность поиздеваться над последними.

Поговаривали, что это шутка какой-то сумасшедшей фреи, которая выпила неудачно приготовленное зелье из перегонного куба, и, чтобы остановить это колесо, понадобиться весь совет фрей. Один свидетель утверждал, что колесо чуть его не переехало, при этом ужасно бибикая. Некоторые утверждали, что колесо проверяет лояльность жителей города к новой королеве Байли, и сетовали, что городской голова до сих пор не выставил на здании совета флаг рода королевы Байли — трёхлучевую звезду на небесно-голубом поле.

Один большой мальчик, державший кошку за хвост, утверждал, что колесо остановилось возле него и сказало: «Оставь котика, зараза!»— а потом лизнуло мурку и сняло с мальчика штаны. Чтобы мальчик не говорил ерунду, родитель тоже снял с него штаны, и принялся учить правилам хорошего тона. Жизнь в провинции скучна, и, поэтому, даже если колеса и не было — его нужно было бы придумать.

А источник волнений, подпрыгивая на бугорках, тем временем катился дальше, по дороге в направлении Ханзе.

Когда Леметрия проснулась — было уже позднее утро. Она улыбнулась, с удовольствием потянулась, обулась в свои любимые тапки и распахнула окно. На улице было свежо, и Леметрия накинула на плечи одеяло. Во дворе, возле их воздушной флаэсины хозяйничал дядя Ко, отмывая от тины бока флаэсины тёплой водой.

— Дядя Ко! Доброе утро! — крикнула Леметрия, щурясь от солнца, бьющего в самые глаза.

— Здравствуй Леметрия, — махнул тряпкой, от которой шёл пар, дядя Ко.

— Дядя Ко, ты её вытащил? — спросила Леметрия, просто так, чтобы спросить. Дядя Ко утвердительно махнул рукой. Леметрия накинула рубашку и пошла умываться. В коридоре увидела своего брата:

— Парк, где все?

— Собираются в столовой, — кивнул тот, и остановил её, — мне нужно с тобой поговорить.

— Потом поговорим, — сказала Леметрия, собираясь пройти.

— Подожди, — снова остановил её Парк, — я хочу уехать с тобой.

— Куда уехать? — не поняла Леметрия.

— В город, с тобой.

— Ни за что! — сказала Леметрия. Она хотела бы видеть брата рядом, но не сейчас, когда рядом Перчик, мало ли что.

— Леметрия!!!

— Все! Не проси! Как-нибудь потом!

— Когда потом?

— Потом, — махнула рукой Леметрия и пошла дальше.

Когда Леметрия спустилась в столовую все уже сидели за столом.

— Всем добрый день, — улыбнулась Леметрия. Чери махнула ей рукой:

— Садись ко мне. А где Фогги?

— Как, его нет? — удивилась Леметрия. Она посмотрела всех и остановила взгляд на дяде Ко. — А где Фогги?

— Он так и не пришёл, — двинул плечами дядя Ко, — наверное заночевал в степи.

— Так он же замёрзнет! — воскликнула Чери, и повернулась к дяде Ко: — Что же вы не сказали?

— А что говорить, — философски заметил дядя Ко, — в степи человек не пропадёт — найдём.

Завтрак вышел скомканный. Перчик предложил сесть во флаэсину и поискать Фогги с воздуха. Сразу после завтрака начали собираться. Леметрия быстро попрощалась с родными и забралась во флаэсину, предварительно загруженную до отказа корзинками, мешочками и коробочками с домашней провизией, которой хватило бы на целый отряд. Дядя Ко поехал впереди на коне.