Евгений Ясенов - Золотая шпора, или путь Мариуса Страница 53

Уго знал эту перспективу не понаслышке. Он уже общался с Туманными Еолотами. Но одно дело — пересекать это гиблое место верхом, по единственной нормальной дороге, которую смогли проложить через здешние топи, и совсем другое — бороздить болота в пешем порядке, да еще в той их части, где о первозданной природе можно говорить без всякого преувеличения.

Поражало, что даже сюда проник человек, для которого не существует решительно никаких преград в стремлении осквернить естественный ландшафт. Низкорослые узловатые люди в серых рубищах, дыша дождями и туманами, колупались на микроскопических участках земли, уцелевших между обширными размоинами. Эти мутанты что-то терпеливо пытались извлечь из своего мелкозема, взрыхляя его с помощью первобытных приспособлений с корявыми рассохами. Пользоваться гостеприимством аборигенов было бесконечно совестно. Тут мироедом считался тот, кто мог обеспечить себя похлебкой с сомнительным наваром и вязким сочнем (все мучные блюда, приготовленные на Туманных Болотах, мгновенно приобретали землистый цвет). Поимка карликового чибиса, которые активно плодились на болотах, становилась событием. Что заставляло людей существовать на таком пределе? Несчастные болотные мутанты не ждали от жизни более того, что она давала. Они работали с утра до вечера, спокойно покорившись судьбе, сосредоточившись на труде, не заглядывая в будущее, понимая каким-то охранительным инстинктом, что заглядывать туда и не стоит, ибо нет там ничего утешительного. Случались у них удачи, переживали они радости, которые м сделали целью своего существования.

Три настойчивых путника шли среди этих ничтожных устремлений, отчаянно радуясь, что принадлежат иному миру. Болота вызывали зверский аппетит. Запасы, сделанные в лагере Седрика и пополненные в Куле, таяли на глазах. Поживиться в дороге оказалось практически нечем. Уго ощущал легкое беспокойство. Он знал, что Каменный Лес едой тоже не порадует.

Шли, почти не останавливаясь, но день потеряли из-за дождя, который сплошным пологом завис над болотами — и плаксиво-кислый пейзаж окрасился в мышиный цвет, отчего ни проиграл, ни выиграл. На исходе четвертого дня болотного похода перед ними весьма неожиданно выросла темная стена знаменитого и страшного Каменного Леса.

Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда:

"Летом 220 года смутное брожение, наблюдаемое среди квешей несколько последних месяцев, вылилось в величайшее среди порабощенных народов восстание. Подготовка его подспудно велась в течение почти 20 лет. Войско квешей получило весьма добротное вооружение, включая большое количество арбалетов. Предводитель квешей Рин Бухеркуль составил ясный и подробный план военных действий, в котором, казалось, учел все.

Наконец, 40–50 тысяч квешей двинулось от окраин Каменного Леса в направлении Брюнеля, круша все на своем пути. В августе 220 г. они после трехдневного штурма взяли тогда еще слабо укрепленный Брюнель, сделав его своим оплотом. Перебив местное правление, квеши двинулись к замку Таллоров, коих считали своими главными врагами. Но приближение огромной королевской армии вынудило их вернуться в Брюнель. 7 октября начался ставший легендарным штурм города.

Чудеса стойкости, проявленные квешами при обороне Брюнеля, объясняются руководством Рина Бухеркуля. Вождь квешей для своих соплеменников был более, чем вождь. Одно его присутствие вселяло в них восторг и веру в успех. Существовало поверье, что у Кирира, племенного бога квешей, должен со временем появиться сын, отмеченный свыше неким знаком. Кирира именовали Солнечным. Рожденный в одном из знатных родов, Рин Бухеркуль имел на груди, под сердцем, родимое пятно удивительной формы, напоминавшее солнце с расходящимися лучами. Это пятно и признали божественным знаком. Предсказание же гласило, что сын Кирира должен изменить судьбу своего народа.

Так, милый Рауль, и случилось. Никто и никогда не мог объединить квешей, подчинив их общему плану. Бухеркуль оказался первым и единственным. С юных лет он обнаружил удивительную силу воли и твердость духа. Речь его звучала, как гром небесный. Я не верю в бога Кирира, но в рождении Бухеркуля определенно принимали участие высшие силы. Весь народ принес единодушную клятву верности вождю.

Великое восстание квешей продолжалось и после падения Брюнеля, хотя все перекрестки герцогства Таллор украсились виселицами с телами мятежников. По сведениям королевских хроник (которые всегда неточны фактически, но удивительно скрупулезны в цифрах), более 20 тысяч квешей с Рином Бухеркулем во главе укрылось в Каменном Лесу. В апреле 221 года карательная армия герцога Брюнинга, перекрыв все выходы из леса, сделала попытку найти и уничтожить лагерь мятежников. Но первый же отряд, лишь слегка углубившись в лес, был поголовно истреблен. После этого, закупорив квешей в лесу, королевская армия стала ждать, когда бунтовщики сдадутся.

Ранней весной 222 года, не дождавшись добровольной сдачи, герцог Брюнинг отдал приказ о начале всеобщего карательного похода. На своем пути королевская армия встретила огромное количество смертоносных ловушек. Каждый шаг карателей в Каменном Лесу давался им кровью. Квеши, истощенные до последней степени, сражались с отчаянием обреченных. Они гибли сотнями. Позже стали известны слова, сказанные Бухеркулем своему народу после падения Брюнеля. Вождь изрек: "Боги не позволяют нам спастись. Кирир, отец мой отворачивает от нас лик свой. Говорю вам, люди: всем нам суждено погибнуть очень скоро. Но вера требует погибнуть свободными. Так мы и сделаем, чтобы вновь собраться на лунных полях".

Они действительно погибли почти все. Когда герцог Брюнинг захватил последнее стойбище квешей, в живых оставалось тысяч 13–15 — последние остатки полумиллионного народа. Рин Бухеркуль погиб одним из последних, хотя всегда сражался в первых рядах своего войска. Видимо, ему предназначено было увидеть гибель своего народа.

Согласно поверью, дух Рина Бухеркуля остался в Каменном Лесу и воплотился в какой-то грозный образ. С духом этого человека связано, например, сказание о кровожадном людоеде, обитающем в одной из пещер Каменного Леса. Предполагается, что великий вождь квешей принял после смерти этот устрашающий облик, чтобы вечно карать ренов, которым вздумается осквернить место гибели его народа… "

Здравомыслящие люди обходят Каменный Лес десятой дорогой. Но в любое время находятся ненормальные, помешанные на многочисленных его загадках. Идут года и века, загадки остаются нераскрытыми, а энтузиасты, нарушающие покой Каменного Леса, чаще всего гибнут. Даже всемогущие герцоги Таллоры, попытавшиеся в свое время проложить сквозь эти непроходимые заросли прямую дорогу от Брюнеля до Кулы, после нескольких таинственных происшествий с человеческими жертвами оставили эту затею. Лес постепенно сгладил следы нанесенных повреждений. Он, как живой организм, затянул рану — и остался лишь едва различимый шрам, бледное воспоминание о "дороге Таллоров".

Уго знал достаточно, чтобы понять главное: очутившись в Каменном Лесу, надо принять его законы, раствориться в них, искренне убедив себя, что они тебе вполне подходят. Иначе будет плохо, потому что лес тебя не примет.

На эту тему Уго прочел лекцию спутникам. Лес произвел должное впечатление на двух друзей. Гнетущая темная синева огромных каменных сосен удручающе действовала на неподготовленную психику. Сосны обступали путника со всех сторон. От синей хвои исходил тяжелый аромат, рождавший надрывную депрессию, от которой спасение — лишь в движении. От стволов вредных деревьев исходили испарения — почти наверняка заразные. На руку Мариуса заполз муравей — несомненно, ядовитый. Мариус нервно стряхнул тварь.

Но, несмотря ни на что, лес предстояло пересечь. По расчетам Уго, на это требовалось недели полторы. Ориентируясь на некоторые рукописи, Уго вычислил, что до пещеры людоеда можно добраться дня через четыре — то есть 16 июня. Для Большой Луны как раз настанет время Девы, и в этот день заработает четвертое секретное слово. Если Мариус это слово прочтет, если он выберется живым из пещеры, чего не удавалось сделать никому и никогда, — в этом случае остается еще целый месяц до истечения периода Рыси — то есть до момента, когда перестает действовать следующая, пятая загадка, загадка о розовом паруснике. Расшифровка ее, предполагал Уго, потребует усилий, а значит — и времени, ведь пока что идей о розовом паруснике никаких, кроме того, что парусник плавает по воде. Так что месячный задел не помешает. Чего боялся Уго, так это голода. Запас провианта уже не позволял благодушно смотреть в завтрашний день. Пополнять же походные закрома было негде. Съедобного в Каменном Лесу наблюдалось крайне мало. Наиболее популярные ягоды тут — ежевика и терн. Не зажиреешь.