Ирина Боброва - Гульчатай, закрой личико! Страница 54

– А у Амината выиграть невозможно, – сказал Гуча, посмотрев в сторону отшельника.

Тот был увлечен разговором с королевой Мартой и за игрой не наблюдал. Старика интересовал более важный вопрос – разгрузка его драгоценных вин, настоек и водок. Еще старого отшельника очень волновало, чтобы напитки были правильно расставлены рядом с соответствующими их вкусовому букету блюдами.

– Почему? – совершенно искренне удивился Полухайкин и почесал затылок под квадратной короной.

– Знаешь, кто с ведьмой сексом занимается, у того всегда удача в играх азартных.

Черт выдержал многозначительную паузу, с наслаждением наблюдая, как меняется выражение лица его азартного брата. Сначала красивые губы Мафусаила изогнулись, изображая недоверчивую усмешку, потом он нахмурился, видимо пытаясь вспомнить, слышал ли когда-нибудь что-то подобное, потом посмотрел на Гризеллу – и в его глазах зажегся интерес. Гризелла как раз подошла к компании и встала недалеко от игроков, распихав острыми локотками кольцо зрителей.

– Я и говорю, что у отшельника теперь всегда фарт в игре, – с самым серьезным выражением лица произнес Чингачгук, хотя эта серьезность стоила ему невероятных усилий. – Вот Аминат и пользуется этим. А против Гризеллы не то что знахарка не поможет, против нее вообще противоядия нет!

– Так он же в разводе, – вступил в разговор Самсон, наслаждаясь спектаклем. Уж кто-кто, а рыжий вор ни на минуту не усомнился в том, что предстоит грандиозное развлечение.

– Ну он в свое время запас хороший сделал, – пояснил Гуча. – Мафусаил, братишка, примета верная – выиграть у того, кого ведьма любит, невозможно!

– Правда, что ли? – Господин Смерть еще недоверчиво, но уже с надеждой впился в лицо брата жгучим взглядом. – Посмотри мне в глаза и поклянись, что на этот раз ты меня не разыгрываешь!

– Конечно нет! – Гуча серьезно посмотрел брату в глаза и проникновенно добавил: – Я одно время хотел Бенедикта на Гризелле женить!

– Что?! – вскричал ангел, задохнувшись от возмущения, и, посмотрев в вопрошающие глаза Медузы Горгоны, жарким шепотом проговорил: – Для меня это невероятная новость. Я слышу об этом впервые.

– А что было делать? – продолжал ехидный черт. – Надо же было как-то твой коэффициент удачи поднять! А Гризелла такую силу имеет, что и переживать за тебя не пришлось бы!

В толпе стало тихо. Лица повернулись к ведьме, и вся компания уставилась на Гризеллу.

– Фулюган… Фулюганы… не надо так шутить! Не надо, ребятушки… – Гризелла попятилась, нащупывая рукой метлу, но Господин Смерть уже попался на Гучину шутку.

– В разводе, говоришь? – уточнил он, вставая с травы и стряхивая прилипший к одежде сор. – Так значит, ее и вдовой не надо делать? Что ж, мне работы меньше.

– Точно, братишка. – Шутники покатывались со смеха, наблюдая за ведьмой. Та впервые в жизни растерялась и пятилась, раздвигая толпу.

– Догоняй! – закричал король Полухайкин. – Она тебе, братан, такую удачу в клюве тащить будет, что не будешь успевать выигрыши получать. В натуре, бабки лопатой будешь грести!

– И всегда выигрывать буду! – мечтательно произнес азартный Мафусаил и ринулся к ведьме.

– Это точно. Гризеллу ничем не уморишь, она вроде как ты, только не такая добрая, – предупредил брата Гуча.

– Это ничего, и не таких обламывал. – И Господин Смерть побежал за удирающей со всех ног Гризеллой, крича: – Гризелла Бенесафуиловна, я ставлю вас перед фактом – мы с вами женимся, на размышление даю два дня. И то потому что добрый. За два дня вы должны меня полюбить. И если к следующей игре не успеете, то я к вам не со сватами, а с профессиональным интересом заявлюсь! И не смейте сопротивляться, женщины буквально падают к моим ногам. Вам я рекомендую сделать то же самое!

– Шантажист! А это ты видел?! – взлетая, завопила Гризелла и показала незваному жениху знаменитую на весь мир фигу. – Тролли грязные к твоим ногам пускай падают!

Гризелла удрала бы, но тут случилось непредвиденное. Она, сложив кукиш, не только откинула руку в сторону человека в черном, но и развернулась всем корпусом. И не увидела, что навстречу на большой скорости несется ковер-самолет, груженный ватагой троллей. Те торопились на свадьбу и были очень возбуждены, справедливо надеясь на угощение. Они вертелись и кружились, скакали по ковру-самолету, строили рожи друг другу и несчастному Хасану. Таксист проклинал себя за то, что, польстившись на хорошую оплату, согласился доставить беспокойных пассажиров к замку Акавы. Он уже начал снижаться и вздохнул было с облегчением, как вдруг вредные тролли затеяли играть в чехарду. Прыгали они при этом через толстяка-водителя, совершенно лишив его возможности управлять летающим половиком.

– Вах, дети недостойных тушканчиков! Киш, киш, попрыгайки! – закричал Хасан.

Но было поздно! Метла ведьмы на высокой скорости врезалась в толпу троллей. Страшилки посыпались вниз, словно спелые груши. Шум, гам, толпа внизу врассыпную. Хасан, раскинув руки и тоненько воя, рухнул на землю. А ковер-самолет, свернувшись в рулон, приземлился прямо на Мафусаила. Реакция у человека в черном оказалась отменной – он отпрыгнул и зачем-то подставил руки, поймав летающий половик. И только разглядев, что из рулона торчит прекрасная головка злющей Гризеллы, он рассмеялся.

– Я же говорил, что упадете к моим ногам, – проговорил он, – а вы не верили!

Гризелла извивалась и шипела, ругалась и брызгала слюной, но решительный жених донес ее до праздничного стола. Там он размотал рулон и под смех гостей усадил Гризеллу рядом с собой.

Глава 20

СВАДЬБА С ЦЫГАНАМИ И САРАНЧОЙ

Гости рассаживались вокруг стола, все были готовы начать праздничный пир. Чингачгук уселся на скамью рядом с братом, по левую руку расположилась Брунгильда Непобедимая. За ней, строевым шагом подойдя к столу, стояли солдаты.

– За стол сесть! – скомандовала прекрасная воительница, и ее отряд четко, будто на плацу, выполнил команду.

Аполлоша уселся в конце стола, предпочтя компанию Мексики и Тыгдынского коня.

Между Гризеллой и семейством из Рубельштадта сидели новобрачные. Дальше – шумная толпа цыган и оборотней. Во внутреннем круге – отшельник, Джулиус с Васенькой и отпрысками, дальше – непривычные сидеть на стульях азиаты. Собственно, как и просил король Полухайкин, их было немного – Гуль-Буль-Тамар взяла всего-навсего два десятка мужей.

Остальные – таксисты, тролли, эльфы, гномы и те из оборотней, что предпочитали более простую компанию, – расположились прямо на траве и уже вовсю пировали.

Свадебный стол ломился от яств. Королева Марта могла приготовить кушанье на любое количество персон и в любых условиях. Кстати, еще и с минимальными затратами и максимальной выгодой. Она окинула взглядом стол – и осталась довольна.

На огромных блюдах дымились горы сосисок. Блестели румяными душистыми корочками грибные пироги, а уж капусты – тушеной, вареной, пареной, квашеной – и подавно хватало на всех. Равно как и репы, редьки, редиски, тыквы и красных крепких помидоров. Но почему-то овощи стояли ближе всего к Тыгдыну, и фрукты, кстати, тоже.

Фруктов было невероятное количество. Тут были и тонкокожие персики, манящие просвечивающей сквозь кожицу мякотью, и финики – невероятно сладкие и липкие. Груши истекали соком, распространяя над столом яркий и нежный аромат. А крепкие яблоки – красные, желтые, оранжевые – просто просились в рот. Россыпью на блюдах алели вишни, составляя прекрасный натюрморт в компании с почти черной ежевикой и нежной клубникой. Какие-то непонятные ягоды желтого цвета, которыми уже заинтересовался Тыгдынский конь, соседствовали с крепкими золотистыми орехами.

Перед новобрачными, словно пенные кружева, высился огромный торт. Он казался воздушным замком и был похож одновременно и на облако, и на морскую пену. И на Гризеллино белье, как отметил отшельник Аминат, взглянув на сердито насупившуюся ведьму.

И даже отбивные из драконьего мяса, приготовленные по распоряжению Брунгильды Непобедимой, пожелавшей внести свою лепту в оформление праздничного стола, сегодня казались более съедобными, чем обычно. Правда, доставив драконье мясо, решительная воительница сочла свое участие в кулинарных делах законченным и теперь спокойно смотрела, как эти самые отбивные используют вместо тарелок, наваливая на них снедь, те, кому настоящей посуды не хватило.

Бутылки и бутылочки, пузырьки и бутыли отшельника Амината, бочонки с терпким пивом Джулиуса, кувшины с соками и шербетом из Фрезии, мед и цветочный нектар, собранные шустрыми эльфами, живая вода, привезенная вожаком троллей, – все это разливалось в стаканы и кружки, кубки и чаши, а то и попросту в глотки, как, например, это делали тролли.

Цыгане то и дело срывались с места и пускались в пляс, а песня – зажигательная, веселая, душевная – не умолкала ни на минуту.