Сергей Федотов - Паутина Страница 54

Мужчины неторопливо спустились на землю, поприветствовали Ёжкина.

— Меня зовут Одом, — представился он, а гостей по имени уже назвала дочка. — Расседлывайте коней. Мать, накрывай на стол.

Женщины бросились в избу, и из трубы сразу же повалил дым, а мужчины неторопливо разнуздывали скакунов.

— Издалече путь держите? — спросил Од Ёжкин. Лес подумал, что вопрос довольно глупый, как в бабушкиных сказках, и едва не расхохотался, но потом решил: тесть, наверное, считает, что говорит по-ученому, старается показать чародеям, что хотя ют-школ не кончал, но не тупей валенка.

— От столицы скачем, — отвечал маг.

— Они отвели скакунов на конюшню и пошли в избу.

— И долго добирались до наши таежных далей? — спросил тесть.

— Часов семь ушло, не считая привала.

— Да вы что — как стрелы летели? — удивился Од. — И как коней не загнали? А по ним и не видно. Сухие и дышат ровно. Что у вас за кони такие?

— Мы же чародеи, — не смог удержаться Нов. Хотелось перед тестем покрасоваться, чего скрывать.

— Подвалило дочке счастье, — с сомнением в голосе сказал Ёжкин. — А ты не больно молод, чародей Лес?

Нов протянул руку и легко закинул тестя на зарод сена, и пока тот приходил в себя, барахтаясь наверху, уперся взглядом в колодезный журавль, тот клюнул носом, зачерпнул воды в ведро, вытащил наверх и вылил в ушат, наполняемый для полива огорода.

— И силач, и ловкач! — одобрил зятя Од, соскользнув с навершия зарода на землю. — Теперь вижу, что передо мною не мальчик, но муж. А мечом ты владеешь? Живем-то мы не где-нибудь, а на границе Драчевского треугольника, тут всякие появляются… Ну как опять нападут злые вороги?

Лес подобрал какую-то палку и так начал вращать, что у тестя, наверное, зарябило в глазах.

— Верю, — сказал он, — что и воин ты добрый. Повезло Наде, ничего не скажу. Только она все за ведьмами тянется, не пойму — откуда это в ней? Вроде ни колдунов, ни ведьм в родове ни с чьей стороны не было. Я уж жену тряс: ты часом с лешим не блудила? Клянется, что ничего такого. Может, Надюха просто за старшими подругами тянется? У тех-то вся родня — колдун на ведьме…

— Я разберусь, — пообещал Лес. — Если это девичья дурь, то наложу заклятие — как рукой снимет. А если врожденное, все одно ведьме с чародеем не совладать, и злых дел вершить я ей не позволю.

— И то верно, — охотно согласился Од. — Не будет ей воли проказничать. Но прошу в избу.

Их усадили за стол, жениха — в красный угол. Лес потребовал, чтобы молодая села рядом. А на столе чего только не было. И когда бабы успели все это приготовить? Но теща никак не могла остановиться, все ныряла то в подполье, то в печь, добавляя что-то к застольному изобилию. Мужчины пригубили меда, и полился у них неспешный разговор о видах на урожай, погоде, ютах, патрулях и торговле. Когда глаза у всех стали слипаться, молодым отвели отдельную почивальню, благо комнат в крестовом доме хватало. Ушла спать и теща, а Од и маг все сидели за столом и вели беседу. О чем — Батюшка ведает, Лесу было не до них.

Чуть свет его подняли и наскоро накормили, хотя хотелось ему совсем другого — уткнуться носом супруге в грудь и спать. Спать не дали, и было жаркое прощание с молодой женой, слезы разлуки и крепкие объятия, поцелуи и клятвы в верности до гроба!..

За деревней Рой свернул налево, значит, выбрал путь на Драчевку. А кабы двинулись правой дорогой, то, минуя Великие Мудаки, попали бы в Берестянку. До нее от развилки было верст сто двадцать. На таких не знающих устали конях, как Банан и Верный, к ночи бы они точно добрались до избы дедули Пиха. Ничего, утешал себя Нов, успеем еще повидаться… Ведуном Лес был слабым, в ютшколе никогда не получал высоких оценок на уроках ведовства.

Через полчаса они в который уж раз угодили в засаду. Да сколько же можно, возмутился Лес. Под Козырьградом напали, потом по дороге, когда Грома убили, у реки Трубы и в трактире собирались арестовать, неподалеку от столицы хотели просто убить, никак не успокоятся бельмоглазы!.. А у нас с собой ни меча, ни лука! Да нет же, оказалось, что меч у мага имеется. Да еще какой! Это в ножнах он казался кинжалом, а когда Рой его выхватил из ножен, в руках у него оказался кладенец из сказок. Сверкал, как солнце, ярче огненного луча громобоев. Взмахнул Кам волшебным мечом, вытянулся клинок саженей на двадцать, и полетели юты с коней на усыпанную рыжей хвоей землю. Только шапочки покатились во все стороны, срезая козырьками поганки и мухоморы.

Лишь одного юта Рой не тронул, не стал в хвое валять. Того, что красовался в стороне от группы захвата. Маг перепорхнул из седла в седло ему за спину и взял сгибом локтя за горло.

Глава двадцатая. Заезжая в Драчевке

Зеленый Змий в них огнем плюет, а старожилы знай себе глотают, как факиры, огненную воду..

«Драчевские были»

— Слава Батюшке, — сказал маг, — что ют нам на дороге попался. А то я все гадал: где да где юта взять? Они же на дороге почем зря не валяются, еще поискать надобно.

— Это вам даром не пройдет! — пригрозил ют.

— Да неужели за тебя кто-нибудь хоть коротенькую денежку заплатит? — удивился Кам. — Про длинную-то я и не мечтаю. Боюсь, что брали мы тебя в плен задарма.

— Узнают в Ютландии, что ты весь отряд порубил, туго тебе придется, Фома Беренников.

— А кого я порубил? Все пока живы.

Лес оглянулся. Юты уже, оказывается, с земли поднялись, но в себя толком не пришли. Иначе на кой ляд все эти поганки и мухоморы, которые они в шапочки старательно собирают?

— И откуда ты, сучьеухий, мое имя знаешь? — заинтересовался Рой. — Я с тобой, кажется, свиней вместе не пас, а ты: Фома, Фома…

— Как же! Из-за твоих анекдотов по всему княжеству о нас, ютантах, дурная слава пошла. Куда ни явимся, люди пальцами тычут и смеются. Будто мы такие уж смешные…

— Эх, еще в прошлый раз зарекался я с вами, ютами, не связываться, — в сердцах сказал маг, — ушей не рубить, без штанов по миру не пускать…

— Когда же это было? — подумал Лес. О каком прошлом разе идет речь?

— Всего-навсего пошутил малость, — продолжал Кам, вздыхая, — и на тебе, пожалуйста: обиделись юты — люди над ними смеются. Смеются — значит, веселые, жизнью довольные, князем своим, государством. А вы тут при чем?

— При том, что смеются-то над нами! А все из-за твоих анекдотов. Совсем уважать перестали. И бояться тоже. Что ни скажи, в ответ — смехуечки. Ржут, будто мы невесть какие глупости городим.

— Нет, ты послушай, Лес, что он говорит! Я анекдоты рассказывал, песни пел, народ смешил, а юты взяли да обиделись. Да так, что убить готовы! Вот к чему приводит отсутствие юмора. Другой бы на их месте посмеялся вместе с народом, а эти достали громобои и ну палить в белый свет, как в копеечку.

— Ничего, — пригрозил ют, — Ютландия посчитается за свое оскорбленное достоинство.

— А почему со мной?

— С кем же еще? Кто про нас дурацкие истории сочинил, а мою боевую дюжину превратил в сборище идиотов?

— Да я же их и пальцем не тронул. И ты видел, и вон выоноша подтвердит, что ни одного юта мечами не рубили, стрелами не стреляли, а они хотя и низко пали со своих коней, но все живы. Так, вьюнош?

— Истинно так, — подтвердил Нов.

— Ну и какой же тогда с меня спрос? Никто твою дюжину не трогал, а ты взял да сбежал. Куда, зачем? За дезертирство тебя теперь объявят ренегатом…

— Я от своих людей сбегать не собираюсь, — заявил ют.

— Не верю, — сказал Рой и слегка придавил готово горло. — Тебя же Болваном кличут, правда?

— Я — Болл Ван, — согласился ют. — Но ты-то как узнал?

— Болван, он и в Ютландии болван, и в Лесном княжестве не умней. Куда тебе догадаться, что твои мысли для меня — открытая книга. Я все про тебя знаю, даже то, что сам ты про себя позабыл.

— Не может быть! — не поверил ют. — Не могут лесичи мысли наши слышать.

— Нашел загадку! Мысли у него… Хочешь, расскажу, что за мысли в твоей дырявой башке заблудились? Всего две на большую голову, но им и вдвоем тесно. Первая мысль: как бы меня, Фому, обмануть, знак своим подать? Вторая дурацкая мысль: как бы все провернуть, чтобы не ты, а я в твоем плену оказался? Уж больно охота премию заработать. Что, прав я, не ошибся? Нет, болван, даже и не думай об этом!

Кам извлек из чехла на поясе юта аппарат громкой связи, подбросил и перерубил огненным мечом. Затем изрубил громобой.

— Вот тебе сообщение, где Фому Беренникова искать! А вот — мой арест с помощью громобоя! Что осталось? Подумай хорошенько… Спасибо, что подсказал. Пускай и аппарат для передачи изображений за ними последует.

Маг расправился с черной коробкой и спросил:

— Что там у тебя еще в запасе? Меч? Меч пускай остается. Все равно ты им как попало махаешь. И больше у тебя за душой совсем ничегошеньки? Руки-крюки да пустая башка? Не густо. И придется теперь тебе, ренегату, от своих же скрываться. Радио у тебя нет, чтобы издали со своими объясниться, а лицом к лицу встречаться никак нельзя: вы сперва башку рубите, а потом смотрите — ту ли голову снесли?.. Что же теперь с ютом делать, вьюнош?