Сергей Шведов - Оракул Страница 54

— Ты уверен, что это так необходимо, Ярослав?

— Миссия должна быть доведена до конца, — пожал плечами детектив, чем, кажется, сильно удивил поэта.

Стена сомкнулась за спиной Ярослава, не пропустив на дорогу ни Кравчинского, ни Рябушкина, ни Иванова, ни «императрицу» Светлану Хлестову. Кузнецов без труда догнал Катюшу и пошел рядом с ней. Шедший впереди Ходулин обернулся и спокойно спросил:

— Кажется, нам опять предстоит играть чьи-то роли? В глазах Ходулина не было испуга. Очень может быть, ему понравилось играть роль безумного графа-чернокнижника, мотающегося по окрестным лесам в сопровождении ошалевших от безнаказанности холопов. А вот Кузнецову этот затянувшийся спектакль уже изрядно поднадоел. Он уже жалел, что, поддавшись непонятному порыву, пошел не знаю куда. Впрочем, путь, предначертанный оракулом, закончился запертой дверью уже через пять минут после начала путешествия. Дверь была надежной, во всяком случае, на удар ходулинского кулака она отреагировала возмущенным гулом, но не дрогнула и не открылась. И Ярослав решил, что такой оборот событий даже к лучшему. В конце концов, он понятия не имел, для какой миссии его предназначил оракул. И судя по недоуменным лицам Катюши и Ходулина, они тоже имели обо всем этом смутное представление.

— Поворачиваем назад? — спросил Колян, с усмешкой глядя на Ярослава.

Кузнецову оставалось только плечами пожать. Возможно, оракул в последний момент передумал. Не исключено, что он догадался о подмене. Ибо отважная троица в лице Кузнецова, Ходулина и Катюши не имела никакого отношения к тем инопланетным существам, которые должны были решать неведомые землянам задачи.

— Так ты считаешь, что это все-таки инопланетяне? — обратилась к Ярославу Катюша.

— Земная техника таких высот еще не достигла, — усмехнулся детектив.

Кузнецову показалось, что он наконец нашел разгадку этой запутанной истории. Много столетий тому назад на Землю прилетел космический корабль с экипажем из трех человек. Скорее всего, прибыли они сюда с разведывательной целью. Оракул должен был обеспечить им безопасность, но исследователи, увлеченные загадками неведомой планеты, вышли за пределы зоны, контролируемой компьютером, и погибли. Но проблема заключалась в том, что компьютеру неведомо, что такое смерть, и он продолжал настойчиво искать своих «заблудившихся» подопечных. Скорее всего, он перепробовал невероятное количество комбинаций, пока наконец ему не удалось добиться своего. Или, точнее, почти добиться. И перстни и диадема вернулись на борт корабля, вот только принесли их сюда совсем другие люди.

— А они выполнили свою миссию? — поинтересовалась Катюша, с любопытством выслушавшая рассуждения Ярослава.

— Вероятно, нет, — пожал плечами детектив, — иначе зачем бы компьютеру открывать для нас эту дорогу?

— Логично, — согласился Ходулин. — Жаль, что такое забавное во всех отношениях приключение закончилось пшиком. Я лично рассчитывал, что оракул как относительно честное существо, вернет мне сокровища моего предка Михаилы Глинского, взятые на хранение еще во времена монголо-татарского нашествия.

— Запросы у тебя, однако, — усмехнулся Ярослав.

— Нет уж, извини, Ярила, — запротестовал Ходулин. — За этими сокровищами охотились все мои предки. Тот же граф Глинский, можно сказать, почти продал душу дьяволу. И кто нам теперь компенсирует моральные страдания?

Кузнецов возмущение Ходулина очень даже хорошо понимал, поскольку и сам был слегка разочарован прозаическим окончанием столь многообещавшего приключения. Правда, его вдохновляли не сокровища. Детектив очень рассчитывал получить знания о мире, создавшем совершенный аппарат, как этот оракул. К сожалению, узнал он немного. Оракул надежно хранил свои тайны, и лишь однажды явил земному миру лик, который можно было бы считать инопланетным.

— А может быть, сокровища хранятся как раз за этой дверью? — Присевший было на корточки Ходулин вскочил на ноги и, прежде чем Ярослав успел хотя бы слово молвить, снял с головы Катюши диадему и приложил ее к запертой двери.

Последовавшая за этим вспышка ослепила всех троих. Когда детектив открыл глаза, препятствия перед ним уже не было, зато он опять очутился в зале с кристаллом, но в этот раз заполненном народом.

Кто были эти люди, он не понял, но то, что перед ним отнюдь не современники, как-то сразу бросилось Ярославу в глаза. Одежда на присутствующих не блистала изысканностью, зато их оружию и защитному снаряжению мог бы позавидовать любой исторический музей. Судя по решительным лицам и насупленным бровям, они пришли сюда по весьма важному делу и не собирались уходить, не разрешив всех своих вопросов. К сожалению, человек, к которому они предъявляли свои претензии, не обладал необходимыми знаниями, это Ярослав знал абсолютно точно. Аполлон Кравчинский, облаченный в белый длинный балахон, стоял перед голубоватым кристаллом и растерянно разводил руками в ответ на глухое ворчание рассерженных вождей. А то, что в зале храма Йо собрались не простые воины, детектив уже успел сообразить. По бокам от верховного жреца, в которого неожиданно для себя превратился Аполлон Кравчинский, стояли в таких же балахонах жрецы рангом пониже, господа Рябушкин и Иванов. А уж за их спинами испуганно хоронилась Светлана Хлестова, которая, похоже, неожиданно для себя оказалась предметом домогательств этих воинственных типов. Между прочим, сам Ярослав тоже был облачен в доспехи, так же как и Колян Ходулин, растерянно оглядывающийся по сторонам.

— Пусть скажет! — прорвался хриплый голос сквозь общий недовольный ропот. — Пусть она скажет!

Что должна сказать этим вооруженным до зубов обормотам Светлана Хлестова, не знали ни Кравчинский, ни Рябушкин с Ивановым, ни она сама. Ситуация, что ни говори, была щекотливая, тем более что в храме собрались люди, отнюдь не расположенные ждать.

— Слово оракула, — вскинул вдруг руку к потолку Аполлон Кравчинский. — Как он скажет, так и будет.

— Он молчит! — Вперед выступил широкоплечий мужчина с бычьей шеей и налитыми кровью глазами. — Бог Йо отвернулся от нас. И виной всему эта женщина, пренебрегающая своим долгом.

Слова широкоплечего были встречены одобрительным гулом. Впрочем, как вскоре выяснилось, одобряли оратора далеко не все. Из дальнего угла выступил еще один человек, тоже нехилого телосложения, но с очень нервным, хитрым и подвижным лицом. На широкоплечего он смотрел с откровенной неприязнью.

— Ты, как всегда, торопишься, Садок. Никто еще не объявил тебя саром, ты еще не стал олицетворением нашей земли, но уже жаждешь властвовать и повелевать ведунами. Не может женщина говорить, пока молчит Йо. А Йо не скажет своего слова, пока не увидит пред собой истинного Йорода, достойного звания гайосара. Кудесник Вадимир прав. Я, Будимир сказал.

Человек, назвавшийся Будимиром, отступил в тень, а физиономия типа, названного им Садком, из бурой стала прямо-таки фиолетовой. Садку явно хотелось обнажить меч и опустить его на голову своего оппонента, но он сдержался. Очень может быть, что убийство в храме было святотатством такого рода, которое не прощалось даже йородам.

— Будимир сказал вам истину, — приободрился Аполлон Кравчинский, предпринимавший героические усилия, дабы уяснить наконец суть спора, который разделил всех присутствующих на два непримиримых лагеря. — Оракул донесет до нас мнение Йо, но для этого нужно время.

Судя по всему, слова Кравчинского не удовлетворили ни Садка, ни его многочисленных сторонников, ропот все нарастал, а в дальнем углу бряцали мечами.

— Скажи, кудесник, когда Йо изречет свое слово? — прорычал Садок, потрясая огромным волосатым кулаком чуть ли не у самого носа несчастного поэта.

— Завтра, — быстро ответил пацифист. — У меня такое предчувствие.

— Пусть будет по-твоему, ведун, — рявкнул на весь зал Садок. — Но если оракул промолчит и завтра, я объявлю миру, что ты не кудесник Вадимир, а жалкий самозванец.

Возбужденная толпа наконец покинула храм, оставив Кравчинского в полуобморочном состоянии, а всех остальных искателей приключений в глубокой задумчивости.

— Это куда же мы попали? — спросил после непродолжительного молчания следователь Рябушкин. — И что все это означает? Чего от нас хотели эти люди?

— От нас ничего, — отозвался Аркадий Семенович Иванов. — Претензии у них были к Светлане Алексеевне, которая, похоже, и в этом мире числится правительницей.

— Точно, — хлопнул себя ладонью по лбу Кравчинский, — в древние времена был довольно странный обычай престолонаследия. Помните сказку про Иванушку-дурачка, сиречь Ивана-йорода, так вот сказка слегка искажает истину — Иванушка-дурачок получал не полцарства, а все царство целиком в придачу к руке своей избранницы. Так что этот бычеголовый Садок явно метит в сары-гайосары, ибо древние правители объединяли в своих руках как политическую, так и религиозную власть.