Алексей Калугин - Галактический глюк Страница 54

– Я приношу хозяевам свои извинения, – дабы слова его прозвучали должным образом и были серьезно восприняты всеми присутствующими, Вениамин поднялся со стула. – Не хочу показаться невежливым, но я вынужден просить вас, Никита Сергеевич, вас, Владимир Ильич, и тебя, Сидор, на время удалиться.

– Ну, – недовольно наморщил лоб дед. – Мы вроде бы, и без того уже в курсе дел.

– И тем не менее, – с нажимом произнес Вениамин. – Я вынужден настаивать.

Никита Сергеевич тоже хотел было что-то сказать, но Литиция коснулась пальчиком тыльной стороны его ладони и едва слышно прошептала:

– Он прав, нам нужно поговорить без свидетелей.

– Ваше слово для меня закон, – Никита Сергеевич поднес ручку Литиции к губам, нежно улыбнулся даме и, ни сказав более ни слова, удалился.

Поскольку решение принял хозяин, Владимиру Ильичу с Сидом не оставалось ничего другого, как следом за ним покинуть схрон. Хотя оба были этим крайне недовольны.

– Что ж, – Вениамин развернул свой стул так, чтобы видеть перед собой обоих Вир-Щипков. – Перейдем к делу.

– Начать, наверное, следует с того, господин Обвалов, что вы со своим напарником провалили операцию, которую не один год готовило Федеральное контрольное управление Земной федерации.

Однако!

Услышав такое, немудрено растеряться. Но, к чести Обвалова, ему быстро удалось взять себя в руки.

– Как я уже говорил, мы работаем на Службу галактической безопасности, – с холодной учтивостью поправил Вир-Щипка Вениамин.

– На ФКУ работаем мы с Саввиком, – ядовито улыбнулась Литиция.

Вениамин бросил недоумевающий взгляд на Фредриксона. ИскИн приподнял лежавшие на коленях ладони и снова опустил их – поди пойми, что должен был означать сей жест.

Вениамин решил подойти к делу с другой стороны.

– Где программы? – спросил он, буравя Вир-Щипка взглядом.

Знаменитый обваловский взгляд, способный вывести из себя крокодила, не произвел на Савву никакого впечатления.

– О каких программах идет речь? – поинтересовался он и с невозмутимым видом стал помешивать ложечкой остывший чай. – Передай, пожалуйста, мармелад, дорогая, – обратился он к жене.

– Какой тебе, милый? – улыбнулась Литиция.

– Клубничный.

Литиция взяла двумя пальчиками малиновый кубик мармелада и положила его мужу на блюдечко.

– Где программы? – На этот раз в голосе Вениамина звучала ничем не прикрытая угроза.

Вир-Щипки вели себя нахально, доброго отношения не ценили и безобразнейшим образом отказывались понимать хорошие слова! Последнее в особенности раздражало Вениамина – он предпочитал вести диалог в спокойной, дружественной атмосфере. Обвалов пока не знал, какие меры воздействия придется применить к Вир-Щипкам, но был почти уверен, что иначе разговор с этой парочкой не склеится.

– Вы разве не поняли, что сказала Литиция? – откровенно насмешливо посмотрел на Вениамина Вир-Щипок. – Мы работаем на Федеральное контрольное управление.

– Ну конечно, – саркастически усмехнулся Вениамин. – А я – Великий Магистр Ордена поклонников Хиллоса Оллариушника. Друзья мои, – Вениамин все еще пытался сохранить дружеские отношения, – единственная причина, по которой мы сейчас находимся здесь, а не мчимся на всех парах в направлении ближайшей пересадочной станции с контрольным пунктом СГБ, заключается в том, что я хочу понять, какого черта вы связались с оллариушниками?

– Это наша работа, – кистью руки Вир-Щипок изобразил в воздухе некий таинственный знак, после чего взял с блюдечка мармелад, откусил кусочек и неодобрительно покачал головой: – Синтетика.

– Фредриксон, – обратился к напарнику Вениамин.

И, когда тот посмотрел на него, молча указал на чемоданчик Литиции.

Освободив край стола, Фредриксон поставил на него кейс и щелкнул миниатюрным замком. Пятьдесят два мини-диска стояли вертикально, каждый в своей ячейке, красиво и аккуратно, – видны лишь торцевые части коробочек. На каждой – крошечный красный квадратик активирующего сенсора. Достаточно коснуться пальцем, и на внутренней поверхности откинутой крышки чемоданчика появится анимационно-голографичесская картинка, украшающая обложку мини-диска, а также список исполненных композиций, вкупе с информацией о месте и времени записи. Фредриксон в задумчивости провел пальцем над дисками, выбирая, с какого начать просмотр.

– Если вы не меломан, – услышал он голос Литиции, – то вас, должно быть, интересует рапсодия «Двери травы».

Фредриксон через плечо посмотрел на женщину. Литиция улыбнулась – вполне безобидно – и поднялась со своего места, чтобы включить остывший чайник.

ИскИн вывел на крышку-скрин перечень всего комплекта. Мини-диск с композицией «Двери травы», записанной три года назад на ежегодном фестивале «Ветер в ивах», проводимом в Талапу – самом большом летающем городе Фарфэма, занимал ячейку под номером сорок два. Фредриксон коснулся пальцем соответствующей строчки меню, и коробочка с мини-диском сама выскочила из ячейки.

Мини-диск плавно вошел в дисковод комп-скрина.

– Ну? – нетерпеливо спросил Вениамин.

ИскИну было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что ему не под силу разобраться в кажущемся абсолютно бессмысленным потоке символов, захлестнувшем скрин старенького компа.

– Это точно не музыка, – качнул головой Фредриксон.

– Это программа для нейропроцессора, – объяснил Вир-Щипок.

Взяв со стола чашку, Савва передал ее Литиции, которая налила в чашку кипятку и кинула гранулу растворимого чая.

– Терпеть не могу растворимый чай, – доверительным тоном сообщил Вениамину Вир-Щипок, принимая из рук жены чашку. – Но без чая жить не могу. В чай, скажу я вам, ни в коем случае нельзя добавлять сахар, – поставив чашку с чаем на стол, Савва решительно взмахнул рукой, заранее отметая все возможные возражения. – Все что угодно, только не сахар! Один мой знакомый, знаете ли, добавляет в чай капельку жидкого дыма. На мой взгляд – извращение. Но сахар – это истинный убийца чайного вкуса. С таким же успехом можно пить подслащенный кипяток.

Вениамин в отчаянии закатил глаза.

– Мы говорили о программе, – напомнил он Вир-Шипку.

– О какой программе? – недоумевающе уставился на него Савва.

Вениамин едва не взорвался.

Положение спасла Литиция. Положив руку на плечо мужа, она ангельским голосом произнесла:

– Речь идет о программе для нейропроцессора, записанной на диске «Двери травы». Помнишь, дорогой?

– Конечно, помню, радость моя, – улыбнувшись, Савва с благодарностью похлопал жену по руке. – Я просто подумал, что наш новый друг имеет в виду что-то другое. Знаете ли, – вновь обратился он к Вениамину, – знакомые постоянно обращаются ко мне за помощью, когда у них возникают проблемы с компами. Они не понимают, – Савва возмущенно взмахнул руками, едва не опрокинув стоявшую перед ним чашку, – что нейропрограммисту вовсе не обязательно разбираться в том, как устроен комп.

– Сейчас мы говорим именно о программе, – вновь попытался вернуться к заявленной теме Вениамин. – Об этой самой программе, – указал он на скрин.

– Да, это моя программа! – с гордостью заявил Вир-Щипок.

– Которую вы собирались презентовать Великому Магистру? – уточнил Вениамин.

– Совершенно верно, – подтвердил его догадку Савва. – И, если бы не вы с вашим напарником, завтра она уже находилась бы в его компе.

– То есть вы подтверждаете, что собирались передать Великому Магистру одну из своих программ?

– Конечно, – взгляд Саввы был чист и невинен, как будто он и не замышлял ничего дурного.

Вениамин откинулся на спинку стула и развел руками, давая понять, что у него вопросов больше нет. Зато вопросы имелись у Фредриксона.

– При чем здесь ФКУ? – спросил ИскИн.

– Мы выполняли задание Федерального контрольного управления, – ответила Литиция.

– Друзья мои! – подняв чашку с чаем, торжественно провозгласил Савва Нестор Вир-Щипок. – Мне крайне неприятно вам об этом говорить, но вы вляпались – да, именно вляпались, иного слова я не нахожу! – в очень нехорошую историю. Не знаю, что тому послужило причиной – ваша личная неосмотрительность, чрезмерное служебное рвение или же просчет, допущенный руководством, – но, полагаю, нам всем сейчас следует подумать о том, как уладить дело с наименьшими потерями, – сделав глоток чая, Савва посмотрел поверх края чашки на притихших агентов СГБ. – В первую очередь это касается вас, поскольку именно вы влезли не в свое дело и загубили нашу работу.

Переглянувшись, Фредриксон с Вениамином уяснили, что оба они не понимают, о чем ведет речь Вир-Щипок. Нужно ли говорить о том, что ощущение это, прежде незнакомое обоим, оказалось крайне неприятным?

– Хорошо, – первым нашел, что ответить на предложение Вир-Щипка, Фредриксон. – С чего начнем?

Нельзя сказать, чтобы ход блистал оригинальностью, но лучше так, чем просто молча сидеть и глупо пялиться друг на друга.