Елена Малиновская - Частная магическая практика. Сны и явь Страница 55

— Разгоню всех, — мрачно пообещал Вашарий. — Уволю без малейшего сожаления! Хоть бы одна сволочь догадалась позвонить и предупредить!..

— Зато я убедилась, что ты действительно за мной не следил, — сонно отозвалась я. В тепле меня разморило, а возможно, Вашарий добавил в чай каких-нибудь успокаивающих трав.

— Глупая моя, — негромко пробормотал он. Наклонился и ласково чмокнул меня в пылающий лоб, после чего заботливо подоткнул одеяло. — Теперь я понимаю Дольшера в его ненависти к этому хлыщу Марьяну. Как надо было тебя обидеть в первых отношениях, чтобы во всех последующих ты постоянно ожидала подвоха!

Я хотела ему что-нибудь сказать, возразить, что Марьян тут ни при чем, а во всем виновато мое воспитание, заставляющее во всем подозревать дурной умысел. Но не успела. Через миг я уже крепко спала.

Я опять стояла в фамильном гнезде рода Дайчер, и опять на мне было белоснежное платье, расшитое жемчугом.

По углам просторного зала струились лиловые тени позднего вечера. Под потолком порхал магический мотылек, рассыпая со своих крыльев золотистую пыльцу.

Я неторопливо подошла к окну. Замерла, уставившись на бесконечные потоки дождя, заливающие его снаружи. И почти не удивилась, услышав знакомый голос позади:

— Киота Дайчер, рад тебя приветствовать.

— Ты же обещал, что оставишь меня в покое, — проговорила я и обернулась к Итирусу.

Так называемый бог мертвых вновь был в своем излюбленном темном одеянии и вновь заставил меня поежиться от пульсирующей тьмы в своих глазах.

— Я обещал, что мы больше не встретимся наяву, про сон разговора не было, — возразил он и отвесил мне любезный поклон. — Неужели я настолько надоел тебе, что ты не хочешь перекинуться парой фраз со старым знакомым?

— Что тебе надо? — несколько грубо спросила я. — Итирус, Вашарий рассказал мне достаточно, чтобы я научилась сторониться тебя и остальных игроков. Все равно я вряд ли что-нибудь пойму в вашей забаве. Это не для моих мозгов. И уж тем более я не собираюсь заключать с тобой новых договоров.

Итирус задумчиво взлохматил светлую шевелюру. С искренней улыбкой посмотрел на меня, и я против воли почувствовала, как мои губы раздвигаются в ответной улыбке. Да, вот что-что, а обаяния богу мертвых было не занимать. Я просто не могла относиться к нему как к врагу даже с учетом всего, что знала о нем.

— А я тебе и не враг, — заметил Итирус, по обыкновению подслушав мои мысли. — Ни тебе, ни тем более Вашарию, пусть он и считает иначе. Знаешь, Киота, я очень рад, что ты вернулась к нему. Из вас получится очень красивая и достойная пара. Не говоря уж о том, что ты однажды спасешь ему жизнь.

И он с явным намеком кивнул на амулет на моей шее. Я судорожно схватилась за камушек, почувствовав, как он от взгляда бога потяжелел, едва ли не сорвавшись с цепочки.

— Так что тебе надо? — повторила я с некоторым испугом. Неужели все-таки попытается вовлечь меня в непонятные интриги, в которых я все равно ничего не понимаю и не желаю понимать?

— Я говорил, что ты заслужила сюрприз, — произнес Итирус, недовольно покачав головой. — С ним пришлось немного обождать. Я от всей души хотел сделать тебе такой подарок, который был бы полезен. Если бы ты ушла от Вашария — мой выбор пал бы на другое, но ты осталась. Поэтому… Киота, тебе отныне не стоит бояться встреч с королем. Тицион более не сумеет проникнуть в твои мысли. Как и остальные… мои родственники.

Итирус как-то странно запнулся на последней фразе, и я уставилась на него во все глаза. Неужели он намекает на других игроков? Но почему он сделал мне такой подарок? Получается, думает, что мое скромное существование может еще кого-нибудь заинтересовать?

Однако Итирус не спешил ответить на вихрь моих встревоженных мыслей. Он лишь пожал плечами и с нарочитым огорчением всплеснул руками — мол, Киота, размышляй сама.

— А если бы я не вернулась к Вашарию? — поинтересовалась я, чувствуя, как меня распирает от любопытства. — Каким бы тогда был твой сюрприз?

— Ты бы не родила ребенка от Дольшера, — просто ответил тот. — Прости, но я сделал бы все, лишь бы этого не допустить. И это было бы тебе лишь на пользу. Поверь, далеко не сразу, но ты бы осознала мою правоту и еще поблагодарила бы меня за этот поступок.

Я вскинулась было спросить его, что все это значит, но безрезультатно. Ткань реальности задрожала, растворяясь. И издалека до меня донеслись прощальные слова бога мертвых:

— Прощай, Киота Дайчер. Я больше не встречусь с тобой. Ни во сне, ни наяву.

За окнами звонко барабанил ливень. Я свернулась клубочком под пушистым теплым одеялом, не спеша выбираться из объятий ласковой дремы. Невольно вспомнились события вчерашнего дня, и я расплылась в непрошеной улыбке. Интересно, как бы Вашарий отреагировал на мое признание, что я опять простояла бы несколько часов под нескончаемым ледяным дождем, лишь бы увидеть его?

— Уже проснулась? — В следующий миг кровать прогнулась под чужим весом. — Как ты себя чувствуешь?

— Разве ты не должен быть на службе? — хрипло поинтересовалась я и открыла глаза.

С немым обожанием уставилась на Вашария, сидевшего рядом. К моему удивлению, он был одет в свободный свитер и брюки, а не в униформу государственного служащего. Неужели задумал прогулять работу без достойной уважительной причины?

— Должен быть, — согласился он. Лукаво усмехнулся: — Однако взял отгул, сославшись на простуду. Осудишь меня за это?

— Ну все будет зависеть от того, чем ты собираешься меня задобрить, — с нарочито неприступной серьезностью заметила я.

А в следующий миг испуганно пискнула, когда он стремительным размытым движением опрокинул меня на спину. Прижал к подушкам, не позволяя вырваться.

— Киота, — прошептал он. Привлек меня к себе с такой страстью, что выдавил невольный вздох. — Моя маленькая Киота. Ты понимаешь, что отныне я никому и никогда тебя не отдам?

— Понимаю, — глухо отозвалась я, уткнувшись носом ему в грудь и наслаждаясь таким родным и знакомым запахом свежего одеколона. — Иначе не пришла бы вчера под окна твоего проклятого учреждения, чтоб ему провалиться сквозь землю!

Вашарий помрачнел. Отстранился от меня, явно не понимая, что скрывается за моими словами.

— Ты так и не смирилась с некоторыми особенностями моей работы, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил он, отчаянно ловя малейший проблеск эмоций на моем лице. — Верно?

— Я не хочу больше о ней слышать, — спокойно ответила я. — Знаешь, Вашарий, весь этот месяц я думала. Каждое мгновение представляла, как буду жить без тебя. И внезапно поняла — никак. Мне легче умереть, иначе мое существование превратится в самую жестокую пытку. Я просто не смогу жить дальше, понимая, что больше никогда не почувствую прикосновения твоих рук к своему телу, не замру под твоими поцелуями…

— И тебя не волнует, что мне порой приходится делать по долгу службы? — с кривой усмешкой осведомился Вашарий. — Киота… Я ведь действительно иногда бываю настоящим чудовищем. Точнее — вынужден быть.

Я приложила пальцы к его губам, заставляя замолчать, и он послушно затих.

— У нас был уговор, — с грустной улыбкой напомнила я. — Я никогда и ничего не спрашиваю у тебя о работе, а ты делаешь все, лишь бы до меня не донеслись неприятные слухи о ней. Я готова выполнить эти условия, а ты?

Вашарий вместо ответа привлек меня к себе. Осыпал градом быстрых влажных поцелуев лицо, грудь, плечи.

— А температура все-таки осталась, — невнятно пробурчал он, на миг оторвавшись от столь увлекательного занятия. — Ну смотри, Киота, ближайшую неделю из кровати точно не вылезешь!

Я лишь негромко рассмеялась, сочтя его угрозу шуткой. Как выяснилось — зря. Он действительно не выпускал меня из постели целую неделю, взяв на службе внеочередной отпуск. Мол, так и так, простуда сразила. И в кои-то веки я не злилась на него за такой неслыханный произвол. Да и не смогла бы при всем желании. Кажется, теперь я начала понимать тех несчастных шпионок, которые выкладывали ему все секреты своей родины, лишь бы подольше продлить эту связь.

Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. В следующий понедельник Вашарию опять пришлось облачиться в безупречный черный костюм чиновника высшего ранга, поцеловать меня на прощание и отбыть в свое учреждение. Я проводила его, налила себе большую кружку чая и уселась за стол, наблюдая, как за окном накрапывает мелкий серый дождь. Благо что теперь отпала необходимость постоянно ставить защиту на дом. Все равно у меня больше нет врагов. Зарания в закрытой больнице, откуда вряд ли выйдет в ближайшие годы, Рашшар погиб, от Фарна вообще ничего не осталось. Тишина и благодать. Меня тревожила только единственная проблема — каким-то образом донести до сведения Зальфии, что подготовленный ею сценарий торжественной церемонии привел меня в настоящий ужас. Не хочу большой толпы незнакомых мне людей! Не хочу фейерверков и нанятых музыкантов! И уж тем более не хочу, чтобы на свадьбе присутствовали газетчики! Будь моя воля — я бы обошлась обычной скромной регистрацией и последующей церемонией в каком-нибудь маленьком храме, коих в Нерии великое множество. Вот только как сказать об этом, чтобы не нарваться на очередной скандал? Зальфия и так еще дуется на меня, что из-за моих непонятных волнений и сомнений ее свадьбу тоже пришлось перенести. А я ведь сразу предупредила, что идея совместных ритуалов не приводит меня в восторг.