Сергей Мусаниф - Во имя рейтинга Страница 55

Благородные воины не видели ничего зазорного в том, чтобы смазывать свои стрелы и копья ядом. Разные у нас с ними понятия о благородстве.

Правда, я себя благородным никогда не считал. По моему скромному разумению, честь и война — понятия несовместимые. Если ты хочешь победить, то тебе лучше забыть о чести и использовать все средства для достижения цели.

Я до сих пор жив только потому, что ничем не брезгую при выборе средств.

Поэтому я никогда не смогу понять Гектора, который решил нарушить перемирие, что давало сынам Трои определенное преимущество, но не стал это преимущество развивать и отправил ахейцам глашатая с вестью об утренней битве.

Как и следовало ожидать, сие известие ахейцев обрадовало несильно. Половина войска, включая всех предводителей, была пьяна, и лагерь долго сотрясали похмельные стоны и крики о предательстве и вероломстве жителей Илиона.

Но протрезвели они достаточно быстро. Прекрасно понимая, что троянцы не будут делать скидок на похмелье врага, вожди чуть ли не пинками загоняли своих солдат в холодную морскую воду.

Диомеда Одиссей пошел будить лично.

— Просыпайся, ванакт.

— Кто здесь?

— Одиссей.

— А, тип, преисполненный козней различных и мудрых советов… Я не нуждаюсь ни в том, ни в другом.

— Ты нуждаешься в хорошем пинке. До рассвета осталось совсем немного.

— И что с того?

— Гектор нападет на нас на рассвете.

— Чушь. У нас еще два дня перемирия.

— Троянцы нарушили его.

— Приапоголовые ублюдки! Ведь их вожди бухали вместе с нами!

— Гектор почти не пил. Он здраво рассудил и выбрал удачное время для битвы. Для Трои это хороший выбор, Тидид. И мы должны быть благодарны Гектору хотя бы за то, что он решил предупредить нас, а не напал внезапно.

— Клеад, вина! Твоему господину срочно надо поправить здоровье перед боем!

Одиссей наклоняется, проверяет, ладно ли сидят на нем боевые сандалии и поножи, несколько раз притопывает ногой. Древнегреческий воин перед боем подобен современной женщине перед важным для нее свиданием. Одевание и моральная подготовка могут занимать даже несколько часов.

Ахиллес, например, начал облачаться в свои божеской работы доспехи почти сразу же после извещения о предстоящей сече. Зато Диомед до сих пор мудрит со своей броней. Точнее, Клеад над ней мудрит, а Диомед глушит неразбавленное вино, добиваясь нужной кондиции.

Я в очередной раз пожалел об отсутствии курева и вернулся к наблюдению за троянцами.

Андромаха, Елена и Кассандра — этакий женсовет, спускаются со стены, откуда они любовались на своих мужей и братьев, и идут в сторону царского дворца. Они не разговаривают между собой, а на лицах у них отчаянная решимость.

Парис постоянно косится на божественную парочку по соседству. Странно, но сейчас камеры фиксируют богов.

Приамид то и дело порывается что-то спросить у коллеги-лучника, но Аполлон даже не смотрит в его сторону. Взор Сребролукого устремлен на выходящий из лагеря авангард Агамемнона. Хорошо, что стрела, пущенная с крепостной стены, не может долететь до стоянки ахейцев. Даже стрела Аполлона.

Услышав о предстоящей битве, к предводителю ахейцев заявился Калхант и стал на все лады предрекать Агамемнону победу. Типа и видение ему ночью было, и по внутренностям он гадал, и вообще боги за нас, наше дело правое и все в этом роде. А сам всю ночь дрых в своем шатре. Наверное, Зевс ему приснился.

Агамемнон был не дурак и особо полагаться на слова прорицателя не стал. Тем более что и в расположении богов у него были определенные сомнения. Вместо того чтобы слепо ринуться в битву, он провел короткий брифинг с остальными командирами. Поскольку все были с похмелья и злые, особо настраивать на бой их не пришлось.

Дэн

Оказывается, находясь внутри амбициозного проекта под названием «Реалити-шоу «Троя», я упустил многое из того, что творилось в реальном мире.

У нашего проекта, к счастью, помимо многочисленных поклонников были и противники. Остались еще на Земле здравомыслящие люди. И это были не просто противники, а активные, достаточно обеспеченные и опасные люди.

Поначалу это был просто треп в Интернете по поводу, а не оставить ли нам древних греков в покое и не стоит ли прекратить наживаться на чужой смерти. Нельзя сказать, что этическая сторона вопроса сразу взволновала многие умы, но по мере того как древнегреческие реалии начали просачиваться из прошлого в настоящее, обеспокоенных становилось все больше.

После того как полиция Лос-Анджелеса чудом предотвратила человеческое жертвоприношение в только что построенном храме Афины, противники «Трои» вылезли из Интернета, объединились с правозащитниками и создали организацию с претенциозным названием «Хранители прошлого». Программа действий хранителей была направлена на прекращение реалити-шоу «Троя» любыми средствами.

Начали с цивилизованных.

Попытка воздействовать на акул медиабизнесса через средства массовой информации, как и следовало ожидать, провалилась совершенно бесшумно, даже безо всякого треска. Конкурирующие каналы, терявшие рейтинг по вине нового проекта, и те не осмеливались выступать против всемогущего мистера Картрайта.

Продавить через Конгресс законопроект, запрещающий вмешательство в прошлое планеты, тоже не удалось. Лобби мистера Картрайта окопалось и в Сенате, и в палате представителей так давно, что подвинуть его можно было только при помощи бронетехники, и то не сразу. Конечно, после второй неудачи компания хранителей несколько уменьшилась в числе, зато остались самые закаленные и самые радикальные.

И оставшееся в их распоряжении средство тоже было радикальным.

Террор.

Конечно, в какой-то степени хранители были психами. Но сейчас психи могли оказаться самыми здравомыслящими людьми и сыграть решающую роль в нашей постановке.

Именно к ним примкнул Макс после увольнения с нашего проекта.

Полковник Трэвис

Битва кипела уже второй час. Ахейцы и троянцы снова убивали друг друга.

Заколебала меня эта война. Самое идиотское занятие из всех, в коих мне приходилось участвовать.

Поначалу сегодняшнее сражение мало чем отличалось от предыдущих. Прославленные герои разили безымянных солдат и никак не могли сойтись в схватке друг с другом.

Я устроился на небольшом холме вместе с резервом Одиссея и наблюдал за битвой в оба глаза и добрую сотню камер. Но на данный момент самое интересное происходило отнюдь не на поле боя.

Три разъяренные фурии ворвались в опочивальню правителя Трои, взашей вытолкали рабынь и разбудили почтенного патриарха, который, похоже, собирался проспать одну из последних битв своей армии. Едва Приам открыл глаза, как Кассандра приставила нож к горлу своего отца, а Андромаха поднесла ему чашу с вином.

— О неразумные дочери, что…

— Пей, — коротко приказала жена троянского лавагета.

— Что это?

— Разумеется, это яд, — сказала Андромаха. — И ты его выпьешь, старик, если не хочешь, чтобы твоя дочь перерезала тебе горло.

— А я это сделаю, — мрачно пообещала Кассандра. — И только попробуй мне в очередной раз не поверить.

Куда больному старику справиться с тремя молодыми женщинами, спасающими себя, своих мужей и свой город. Приам даже пробовать не стал, его рука безвольно приняла чашу с ядом, и он выпил напиток. Молча, без пафосных речей, просьб о милосердии или стенаний о неблагодарных потомках. Не знаю, как жил троянский правитель, но умер он достойно.

— Прости, отец, — сказала Кассандра, когда тело старика перестало биться в конвульсиях.

Ни единой слезинки не выкатилось из ее глаз.

Гектор обезумел. Куда делся тот спокойный и рассудительный человек, с которым я беседовал когда-то, куда пропал верный муж и любящий отец? Вместо него на поле неистовствовала боевая машина смерти, сеющая ужас в рядах ахейцев, ужас, сродни которому был только страх троянцев перед Ахиллесом.

Но сойтись в битве они пока не могли. Гектор бился в центре, а Ахиллес — на фланге. Судя по всему, в данный момент троянский лавагет нацелился на братьев Атридов.

На фланге аргосцы Диомеда теснили доблестного сына Афродиты и Анхиса, несмотря на чудеса доблести, которые демонстрировали Эней и его солдаты. Увы, даже в эти времена один воин не может выиграть войну, если, конечно, этот воин не Ахиллес.

Сарпедон пока держался против натиска Пелида, Аяксов и Одиссея, но я видел, что долго ему не выстоять. Вошедший в раж Ахилл убивал уже десятками.