Терри Пратчетт - Патриот Страница 55

— Если надо посеять страх, то больше подойдет другое блюдо, которое готовила моя матушка. Сдавленный Пудинг с перчицей, — продолжал Шнобби, следуя за ним.

— Страшная штука?

— Не пожелал бы и врагу, сержант.

Аль-халийские доки ничем не отличались от любых других — что, впрочем, было совершенно естественно, поскольку все доки в мире взаимосвязаны. Людям везде надо грузить вещи на лодки и суда, а потом разгружать их. И то и другое можно проделать лишь ограниченным количеством способов. Поэтому все доки похожи. В некоторых посуше, в других посырее, но во всех присутствуют горы и кипы предметов неопределенно-забытого вида.

Вдалеке небо озарялось огнями большого города, совершенно не подозревающего о вражеском вторжении.

— Добудьте одежды, чтобы нам смешаться с толпой… — пробурчал Колон. — Легко сказать.

— Ну, как раз это легче легкого, — возразил Шнобби. — Любой дурак сможет. Первым делом выбираешь переулок потемнее, ждешь подходящих типчиков, заманиваешь их в переулок, а дальше пара тумаков — и ты уже являешься белому свету в новой одежке.

— И что, всегда проходит?

— Тактика вернее не бывает, сержант, — авторитетно ответил Шнобби.

Лунное сияние выбелило пустыню: казалось, будто ее покрыл снег.

Ваймс находил методы ведения войны Тактикуса вполне даже привычными. Стражники всегда так действовали. Настоящие стражники не выстраиваются в ряды и не кидаются на противника всей оравой. О нет, стражник прячется в тенях, ходит тихо и выжидает подходящего времени. Честно говоря, зачастую это выжидание затягивается до того самого момента, когда преступник уже совершил злодеяние и возвращается с добычей. А иначе зачем и выжидать? Будем смотреть на вещи трезво. «Мы поймали человека с мешком денег» звучит гораздо более веско, чем «Мы поймали человека, который, судя по всему, собирался ограбить банк». Особенно когда в ответ говорят: «Докажи».

По левую руку, где-то вдали, раздался вопль.

И все-таки в этом бурносе как-то непривычно. Все равно что отправляться на битву в ночной рубашке.

И кроме того, он вовсе не был уверен, что способен убить человека, если тот, разумеется, не предпринимает активных попыток убить его самого. Нет, с ФОРМАЛЬНОЙ точки зрения, сейчас к любому вооруженному клатчцу надо относиться как к потенциальному убийце. В этом сама суть войны. И все же…

Он высунулся из-за верхушки дюны, за которой прятался. Клатчский воин смотрел в другую сторону. Он пополз вперед…

— Дзынь-дзынь-подзынь! Семь ноль-ноль, хозяин Введи-Свое-Имя, пора вставать! Смею надеяться…

— А?

— ПРОКЛЯТЬЕ!

Ваймс отреагировал быстрее и врезал клатчцу прямо в нос. А поскольку стоять и ждать, какой эффект это произведет, смысла не имело, он всем телом бросился на противника, и оба, награждая друг друга тумаками, покатились по мерзлому склону дюны.

— …К сожалению, функционирование в режиме реального времени в данный момент затруднено из-за помех…

Клатчец был меньше Ваймса. И моложе. Но последнее преимущество обернулось серьезным недостатком: по молодости он еще не успел освоить грязные приемы уличной драки, в Анк-Морпорке составляющие азбуку выживания. Ваймс же, напротив, был готов лупить по чему угодно чем угодно. Главное — чтобы противник больше не встал. Все остальное — условности.

Докатившись до подножия дюны, они замедлили движение. К этому времени Ваймс уже оседлал вяло отбивающегося клатчца.

— Список Дел, — пронзительно объявил Бес-органайзер. — Первое: Болеть Всему.

А затем… настал ответственный момент перерезания глотки. Дома, в Анк-Морпорке, Ваймс отволок бы парня в кутузку, и, как говорится, утро вечера мудренее, но в пустыне таких возможностей не было.

Нет, это он сделать не может. Избить его до бесчувствия. Так будет милосерднее.

— Виндалу! Виндалу!

Кулак Ваймса завис в воздухе.

— Что?

— Это ведь вы? Господин Ваймс! Виндалу!

Ваймс сдернул с лица противника прикрывающий рот платок.

— Ты сын ГОРИФФА?

— Я не хотел сюда идти, господин Ваймс! — паренек говорил быстро, отчаянно.

— Хорошо, хорошо, я ничего тебе не сделаю…

Опустив кулак, Ваймс встал и помог подняться юноше.

— Поговорим потом, — пробормотал он. — Пошли!

— Нет! Все знают, как д'рыги поступают с пленными!

— Лично я уже у них в плену, и теперь им предстоит поступать так, как они обычно поступают, с нами обоими. В общем, держись подальше от всякой странной еды — и все будет в порядке.

Во мраке кто-то свистнул.

— Давай, парень, ИДИ! — прошептал Ваймс. — С тобой ничего плохого не случится! По крайней мере… ты будешь чувствовать себя куда лучше, чем если останешься. Понял?

На сей раз он не оставил юноше времени на спор, а просто схватил и поволок за собой, в лагерь д'рыгов. Тем временем с дюн скатились еще несколько человек. У одного не хватало руки, а из груди торчал меч.

— Как ты, Редж? — спросил Ваймс.

— Немного странно, сэр. Когда один из них отхватил мне руку и проткнул мечом, остальные вроде как начали меня сторониться. Можно подумать, они впервые в жизни видели, как человека пронзают мечом.

— Ты нашел свою руку?

Редж помахал в воздухе каким-то предметом.

— Все нормально, сэр, — ответил он. — Но вот что еще странно: как только я начал ею размахивать, все почему-то разбежались.

— Это они с непривычки, — хмыкнул Ваймс. — Твой тип рукопашного боя не часто встречается.

— А это у вас пленный?

— В каком-то смысле. — Ваймс огляделся по сторонам. — По-моему, он упал в обморок. Ума не приложу, с чего бы это.

Наклонившись, Редж оглядел паренька.

— Чудные они все-таки, эти иностранцы, — сказал он.

— Редж!

— Что?

— У тебя ухо едва держится.

— В самом деле? Вот незадача. Как думаете, может, его гвоздем прибить?

Сержант Колон смотрел на звезды снизу вверх. Они смотрели на него сверху вниз. Но, по крайней мере, у Фреда Колона была свобода выбора.

Рядом застонал капрал Шноббс. Ему хотя бы оставили штаны. Есть области, куда не осмеливаются вторгаться даже самые дерзкие, и часть Шнобби от колена и выше, до груди, была именно из таких областей.

Грабители — именно так их про себя назвал Колон. Впрочем, если подходить с формальных позиций, то можно, наверное, сказать, что они действовали в пределах самообороны. Агрессивной самообороны.

— Эй, Шнобби, повтори-ка, какой у нас там был план?

— Находим двух типов примерно того же роста и веса, что и мы…

— Мы это сделали.

— Потом заманиваем их в переулок…

— И это мы сделали.

— А затем я замахнулся на них дубинкой, но случайно ударил тебя, ведь было темно, а они разозлились, и оказались ворами, и сперли всю нашу одежду.

— А вот это в план не входило.

— Но ведь В ЦЕЛОМ-ТО план сработал. — Шнобби с трудом поднялся на четвереньки. — Мы можем попробовать еще раз.

— Шнобби, ты в чужой стране, в порту, и на тебе нет ничего, кроме твоего — и я вкладываю в это слово громадный смысл, Шнобби, — твоего безобразия. И попытаться заманить кого-то в темный переулок? Нас могут не так понять.

— Ангва часто повторяет, что нагота — это самый национальный костюм на свете, сержант.

— Она имела в виду себя, Шнобби. — Колон осторожно, стараясь не высовываться из тени, сделал несколько шагов и заглянул за угол. — А ты — совсем другое дело.

Он сощурился, пытаясь понять, что происходит в одном из домов на другом конце переулка. Оттуда доносились звуки голосов и какой-то шум. Рядом с дверями терпеливо ожидали хозяев груженные поклажей ослики.

— Значит, так: быстро выбегаешь и хватаешь вьюк. Все понятно?

— А почему я?

— Потому что ты капрал, а я сержант. И потому что на тебе надето больше, чем на мне.

Недовольно бормоча что-то себе под нос, Шнобби скользнул вдоль домов и, действуя как можно быстрее, отвязал одну ослицу. Она послушно двинулась за ним.

Сержант Колон потянулся к мешку.

— Если уж совсем не повезет, — сказал он, — можно будет прикрыться мешками. Так-так, что это у нас?.. А правда, что это?.

Он держал перед собой что-то красное.

— Цветочный горшок? — подсказал Шнобби.

— Это же… ну, как его, фаска! Клатчцы их часто носят. Похоже, нам повезло. О, а вот еще одна. Примерь-ка, Шнобби. И еще… одежда, что-то вроде ночной рубашки… ага, вторая… Ну вот, Шнобби, мы сыты, пьяны и нос в табаке.

— Коротковаты будут, сержант.

— Нищим не пристало кобениться, — ответил Колон, неловко напяливая костюм. — Давай, надевай фаску.

— Я в ней как дурак, сержант.

— Смотри, я свою тоже надел. Теперь успокоился?

— Ага, и теперь мы оба на одно лицо, сержант.

Сержант Колон сурово посмотрел на него.