Сергей Мусаниф - Первое правило стрелка Страница 56

— Этот выглядит чуть постарше, чем тот, которого мы встречали раньше, — заметил Джек.

— Хм, — сказал Бозел. — Насколько я понимаю, это тот самый тип, которого я подрядился зарубить?

— К вашим услугам, — подтвердил Негориус. — Я бы поклонился, да доспехи мешают.

— Интересный ход, — сказал Бозел. — Довольно неожиданный, хотя и нельзя сказать, что неприятный. И чего это ты сам сюда пришел?

— Чтобы бросить вам вызов.

— И это никакая не ловушка? — уточнил Бозел. — И из-за ближайшего угла на нас не набросятся голодные орды твоих приспешников?

— Боже упаси, — сказал Негориус. — И потом, где вы тут видите хоть один угол?

— Но это неправильно, — сказал Бозел. — Это нарушает все мои представления о том, как должна была развиваться наша история. В конце концов, есть кодекс поведения для главных и второстепенных злодеев, есть свод неписаных правил…

Негориус махнул рукой.

— Кто соблюдает эти правила? — вопросил он. — Трусы и слабаки, которые боятся их нарушить. А почему? Потому что за нарушением может последовать наказание? Но это же глупость! Кто может меня наказать, если на данный момент я являюсь самым опасным существом нашего мира?

— Ты не выглядишь самым опасным, — сказал Бозел. — Ты даже на просто опасного не смахиваешь.

— Это вы меня еще плохо знаете, — сказал Негориус. — Дайте мне немного времени, познакомьтесь со мной поближе, и вы поймете, насколько я крут.

— Если чего-то мы и не собираемся тебе давать, так это времени, — сказал Гарри. — Прикончи его, Бозел.

— Не вмешивайся, колдун, — сказал дракон. — В конце концов, мечи есть только у нас двоих, и мы сами решим, когда начнется наш поединок.

— Агрессивная нынче молодежь, — вздохнул Негориус — Никакого уважения к сединам, и, что самое обидное, никакого любопытства. Даже не спросит, почему я пришел сюда, а не жду вашего визита в мою зловещую резиденцию.

Мне это не нравится, подумал Гарри. И я точно знаю, почему мне это не нравится.

Нас тут трое. Согласен, один из этих троих — всего лишь посредственный молодой волшебник, зато остальные — это стрелок, личность сама по себе чуть ли не легендарная, и дракон с офигительным зачарованным клинком. Нас трое, а этот тип — один, и при этом он совершенно не нервничает.

И он не выглядит как человек, способный представлять хоть какую-то опасность с оружием в руках. Да, он одет в доспехи, и меч, висящий на его поясе, совершенно не похож на бутафорский, но бойцом этот человек не выглядит.

При всем при том предстоящий поединок не вызывает у него абсолютно никаких эмоций. Может быть, он настолько хорош, настолько уверен в своих силах, что просто не может бояться? А как же насчет других эмоций?

Ярость, может быть, предвкушение схватки, бродящий по жилам адреналин… Черт побери, я уверен, что и Ахилл нервничал накануне своих сражений.

Здесь что-то не так. Но разрази меня гром, если знаю, что именно.

Гарри клял себя за промах, за то, что он сразу не опознал в этом человеке своего противника. Их общего противника, если на то пошло. Виной всему была предельная усталость после выхода из внутренностей горы. Он просто не просканировал ауру этого типа.

Теперь же он восполнил пробел и видел, что магия от фигуры Негориуса так и перла. Его аура просто фонтанировала волшебной силой. Гарри сразу понял, что он Негориусу не ровня. Это был деятель калибра Горлогориуса, никак не меньше. И Гарри порадовался, довольно-таки шкурно и эгоистично, что не ему предстоит поставить в этой истории финальную точку.

Вместе с тем он не забыл просканировать окрестности и в самом деле не обнаружил вокруг больших скоплений врага. На самой границе магической видимости имела место только парочка орков, но те, судя по всему, просто охотились, и им не было никакого дела до происходящего на этой площадке.

Гарри старался понять, на чем основана уверенность Негориуса в собственных силах, не мог этого сделать и злился на самого себя и на того, кто его на это задание отправил. Как известно, злость магов имеет свое материальное воплощение, и находившийся в это время на другом конце мира Горлогориус, ведя изысканную беседу со старейшими мудрецами Востока, вдруг начал беспрерывно икать. Даже ему потребовалось некоторое время и помощь со стороны, чтобы справиться с этим неожиданным недугом.

Тем временем дракон поддерживал непринужденный разговор с магом, которого ему надо было убить.

— А в самом деле, — сказал Бозел, — почему это ты здесь, а не сидишь и не ждешь нас в своей Цитадели?

— А вам так уж хочется брать ее стены штурмом? — поинтересовался Негориус — При том, что вас только трое, а стены у моего замка довольно высокие?

— Штурмовать твой замок нам, вне всякого сомнения не хочется, — сказал Бозел. — Но возникает резонный вопрос — а за каким чертом ты тогда вообще его строил?

— Надо же где-то жить, — пожал плечами Негориус — Мы, волшебники, обычно тяготеем к башням, а мне вдруг захотелось пожить в замке. Башни, знаете ли, это довольно примитивные архитектурные сооружения. Для их постройки не требуется никакого полета мысли.

— Ты так и не сказал, почему ты сюда пришел, — напомнил Бозел.

— О, тут несколько причин. С одной стороны, я решил облегчить вам дело. Вы шли лесами, горами и подземельями, сражались с зомби, демонами, религиозными фанатиками и еще черт знает с кем, чтобы только увидеть меня, и я решил, что будет просто невежливо, если я останусь в замке и не выйду вам навстречу. — Негориус улыбнулся. — А с другой стороны, история слишком затянулась, и мне стало чертовски скучно, вот я и решил побыстрее со всем покончить.

— Иными словами, тобой двигали суицидальные мотивы, — сказал Бозел.

— В какой-то степени суицидальные мотивы движут всеми нами, — философски заметил Негориус — В героях с мечами или револьверами тоже есть что-то от самоубийц, вы не находите?

Стрелок подумал, что за свою жизнь он видел довольно много злодеев, но этот был самым странным из них. С виду — обычный человек, в меру разговорчивый, в меру остроумный, и по его поведению никак не скажешь, что он собирается уничтожить всю Вселенную. Даже непонятно, зачем ему это вдруг понадобилось.

Вроде бы нормальный парень, и такие заходы…

Впрочем, Джек был спокоен. Он сделал все, что от него требовалось, довел отряд до конечной цели, и дальнейшее от него уже не зависело. Чем бы тут все не кончилось, его совесть чиста.

Контракт на какое-то время можно считать выполненным, хотя платы он еще не получил.

— В общем, я просто решил оказать вам любезность, — продолжал Негориус. — Думаю, мы можем закончить наше дело здесь и сейчас, более не впутывая в него второстепенных персонажей, от гибели которых, как мы все знаем, все равно ничего не зависит.

— Неожиданно благородный поступок, — заметил Гарри.

Волшебники — народ довольно неприятный, и чем старше волшебник, тем более неприятным типом он становится.

Оно и неудивительно.

Чего еще требовать от человека, от которого все остальные люди постоянно ожидают чудес?

Волшебники сварливы, коварны, вероломны и изощрены во всякого рода интригах. Они постоянно окутывают свою фигуру таинственным ореолом и соблюдают дистанцию по отношению как к другим волшебникам, так и к обычным людям. Никогда нельзя сказать наверняка, о чем именно волшебник думает, а после того как он озвучил свое решение, остается только гадать, что же он предпримет на самом деле.

У волшебников целая куча недостатков. Они поголовно курят табак и пьют алкоголь, тем самым подавая плохой пример подрастающему поколению. У волшебников свое, ни с чем не сравнимое чувство юмора, не понятное никому из посторонних. Волшебники славятся своим циничным отношением к жизненным ценностям обычных людей.

Но если что-то и характеризует волшебников с положительной стороны, так это их отношение к войне.

По мнению большинства волшебников, война — это процесс, в ходе которого незнакомые друг другу люди убивают друг друга, при этом преследуя интересы людей, друг с другом знакомых и друг друга не убивающих. Светские власти вполне устраивает такое положение дел, а волшебникам оно совсем не нравится.

Волшебники не любят других людей, но это не значит, что они могут спокойно смотреть, как эти люди убивают друг друга.

Волшебники поддерживают идею о небольших профессиональных армиях, сражающихся друг с другом и не вмешивающих в свои разборки мирное население. Конечно, если бы у волшебников был выбор, они бы предпочли, чтобы при возникновении разногласий сами короли дрались на дуэлях, сводя таким образом военные потери к минимуму, но, будучи реалистами, волшебники все же понимают, что короли на такое дело никогда не подпишутся.

Зато решая свои внутренние разногласия, маги придерживаются именно такого принципа. Любой волшебник способен выставить против своего противника огромное количество живых и неживых существ, но за редкими исключениями и если это ему позволяет его физическое состояние и он не занят другими, более важными делами, волшебник выходит на битву сам.