Антон Хохлов - Совсем не герой Страница 56

Мы шли по узкому подземному переходу, который, по словам Феофана, должен был вывести нас к тому месту, где ныне располагался лагерь нечисти. Кстати, мы – это я и архимаг. Конечно, Ричард и Мечта собирались непременно пойти с нами и активно помочь в уничтожении подлого Вельзевула, но я решил не подвергать их опасности. Мне-то, с моими способностями, может, и не сделают ничего плохого, а вот ребят могут поцарапать. Да я жить не смогу спокойно, если какой-нибудь гниющий мертвец посмеет тяпнуть Мечту. Это же больно и наверняка заразно! Поэтому, пошептавшись с магом, я получил замечательный пузырек с каким-то коричневым дымом внутри. Этот вот пузырек я невзначай и разбил, вовремя успев задержать дыхание. Не прошло и минуты, как от дыма не осталось и следа, а ребята уже валялись на полу, блаженно посапывая во сне. Когда проснутся – обидятся. Особенно Ричард. Но это для их же блага...

– Ты запомнил порядок действий? – наверное, уже в сотый раз спрашивал Феофан, оборачиваясь.

– Да запомнил, запомнил, – беззлобно огрызался я. – Даже записал.

– А кинжал у тебя где?

– За сапогом.

– А записи?

– В сумке. – А...

– Слушайте, достали уже! Все у меня с собой! Ведите, не отвлекайтесь.

Феофан грозно засопел, но действительно умолк, и дальше мы пошли молча.

Подземелья, подземелья... Что-то часто в этом мире мне приходится бродить под землей, словно кроту какому. А герой, он ведь должен по травке, на белом коне, чтоб над головой бездонное небо... Угу, щ-щ-щас! Видать, не тот у меня тип героя. Мне все больше в грязи приходится возиться, в непосредственной, так сказать, близости с землей. Чтобы, значит, заранее привык. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. По дереву бы постучать, да нет его поблизости. Разве что собственная голова сойдет. А ведь еще как сойдет! Это ж надо додуматься – добровольно суюсь в самую гушу злобных порождений тьмы. Может, обратно, пока не поздно?

– Ну вот мы и пришли, – сообщил идущий впереди архимаг, и так злорадно у него это получилось...

Феофан отдал мне пробирку со светящейся жидкостью, которой он и освещал путь, и уперся в темную, шершавую стену туннеля. Легкий скрип, и кусок стены отъехал в сторону, оказавшись здоровым, поросшим мхом валуном. Из проема на нас дохнуло ночной свежестью и прохладой.

– Ну, с богом, – выдохнул Феофан, порывисто обнимая меня на прощание.

Тишина. С неимоверной выси безразлично глядят холодные звезды, а ветер доносит легкие, едва слышные голоса. Выход находился на дне довольно глубокого оврага, так что я не видел, где расположен лагерь нечисти, но, судя по всему, недалеко.

Я поправил наплечную сумку, в которой хранились заклинания и снадобье, и осторожно полез наверх, цепляясь за высокую и прочную траву. Лагерь увидел почти сразу. Огромное пространство, занятое палатками и обозами, окружало Синзуал этаким полукругом, находясь от него в небольшом отдалении.

И когда они только успели? Вроде днем нечисти и видно не было, а ночью стоят уже так капитально.

В общем, я представил себя настоящим партизаном и по-пластунски пополз в сторону стойбища нечистой силы. Удовольствие, скажу я вам, ниже среднего. Острые камни трут пузо, трава так и норовит попасть в рот или в глаз, а противные ночные насекомые, будто сговорившись, разом решили поселиться на моем бренном тельце. Кузнечики облюбовали волосы, еще какая-то гадость устроилась в складках одежды... В общем, весело было всем, кроме меня. И как только партизанили наши предки, часами порой поджидая колонну фашистских танков?! Да за это время настолько покроешься всяческой фауной, что никакого камуфляжа не надо будет! Повезет еще, если глаза на поверхность будут выглядывать да дышать можно будет, а то мне какой-то червячок и в ноздрю пытался залезть. Видать, решил, что там будет сухо и тепло. Что ж, пришлось развеять его надежды, сдунув нахала в траву.

Вражеский лагерь. Что-то подобное я видел рядом с Трупным городом, так что особенно острых впечатлений не предвидится. Хотя нервы пощекотать можно успеть всегда. Например, я чуть не начал заикаться, когда мимо меня с воем пронеслась тройка костлявых всадников. Костлявых – это в прямом смысле. Да и кони у них были... хм... не очень живые, да еще и глазками этак призывно сверкали. Красным светом. Мол, не влезай – убьет.

Потом попался патруль орков, которые развлекухи ради постреливали по близлежащим кустам из арбалетов. Им-то, может быть, было и весело, но вот у меня появились седые волосы, после того как острый болт впился в землю в сантиметре от моего носа.

Далее я чуть не попал под ноги горному великану, едва не напоролся на кучку гоблинов. Каким-то чудом избежал нелицеприятной встречи с дубиной тролля и в последний момент свернул с пути несущейся куда-то толпы огров. Ребята аж пританцовывали, качая репообразными головами, и дико завывали на одной ноте. Отчего, почему? Я долго гадал, пока не встретился с догоняющими их ведьмами. Рожи у «девушек»... Честное слово, я бы на месте огров улепетывал еще быстрее. Но, увы, мне предстояло идти как раз в другую сторону. В сторону огромного ярко-черного шатра, который располагался в самой середине лагеря и являлся временным прибежищем посредника Вельзевула. Ярко-черный – это не оговорка, это действительное положение дел. Один мой знакомый художник говорил, что у черного, как и у любого другого цвета, существует великое множество различных оттенков. Я, дурак, ему не верил. Зато теперь... Понимаете, этот шатер был НАСТОЛЬКО черным, что его наверняка можно было бы увидеть и в абсолютно неосвещенном помещении, без единого источника света. Чернота прямо галактическая какая-то, бездонная. А вокруг нее расположились хмурые воины с серыми лицами, в серых доспехах и с огромными серыми мечами.

Я залег в высоких кустах и разглядывал лагерь нечисти. Н-да, та еще ситуация. Как пробраться к шатру – ума не приложу. Орки, гоблины, мертвецы, да еще и серые эти... Слава богу, что снадобье, которым опрыскал меня архимаг Феофан, предохраняет от обнаружения...

... Вода, пелена... В этот раз я махом окунулся на самое дно глубокого озера, куда проникали лишь редкие лучи света, и, задерживая рвавшееся наружу дыхание, заработал руками. Вперед, наверх, туда, где воздух, – вот единственная цель. Но поверхность озера слишком далека, добраться не успею. Легкие разрывает, в висках бешено тикает кровь, и в этот самый момент я оказываюсь над самым лагерем нежити. Действительно НАД. Честное слово, всю жизнь мечтал хотя бы прыгнуть с парашютом, а тут... Реальный полет, без помощи каких-то там дельта – и прочих планов. В первую секунду захотелось выть от счастья, но я вовремя вспомнил, где нахожусь, и, хоть и с трудом, сдержал торжествующий вопль. Лишь взвился еще выше и пару раз перекувыркнулся через голову. Смешно. В жизни не летал, но именно сейчас я совершенно точно знал, как это делается. Как надо поворачивать, как шевелить руками и двигать ногами, как подключать голову и даже как напрягать пятки в случае особо крутых кульбитов. И такой щенячий восторг обуял... Короче говоря, я не менее получаса носился над лагерем нечисти, едва не воя от восторга и страстно желая поплевать на макушки особо гадких на вид монстров.

Потом опомнился. Выругался сквозь зубы, обзывая себя последними словами, и целеустремленно направился к шатру. Тоже мне, нашел время развлекаться! Нет, что ни говори, а в любом из нас до самой старости сидит ребенок. Любое новшество – и вот уже позабыл обо всем, полностью сосредоточившись на новой игрушке.

Я завис уже над самым шатром, еще не зная, как поступить. То ли ворваться, словно ураган, и мочить всех направо и налево. То ли пробраться осторожненько, чтобы не заметила ни одна живая (и не очень) душа. То ли еще что-нибудь придумать...

Нет, все-таки я отношусь к категории людей, абсолютно непригодных для геройства. Ну не умею я мастерски размахивать топором, срубая головы многочисленным врагам. Не умею гордо гарцевать на сильном рыцарском жеребце. Не умею спасать принцесс и побивать драконов. Даже внешность у меня ну просто очень не героическая. И рост у меня средний, и в плечах не косая сажень, и мышцы не выпирают во все стороны. Нет, в хиляки меня тоже записывать не надо, однако до Конана мне даже дальше, чем до Китая ползком.

В общем, мне опять не удалось совершить задуманное.

Едва я ворвался в шатер, пробив крышу собственным телом, как на меня накинулись четверо молчаливых стражей из породы зомбячих. Само собой, я разметал их в секунду, однако стоило мне повернуться к хранителю Вельзевула, который возлежал на широкой кровати в середине шатра, как все пошло наперекосяк. А дело в том, что хранитель – подлый предатель, продавший душу, – оказался хрупкой девушкой. Маленькая, изящная, с тонкими чертами лица и волной черных как смоль волос, она испуганно смотрела на меня широко распахнутыми глазами и куталась в белоснежную простыню. Я замер. Растерянно опустил руку, сжимавшую эбонитовый кинжал, и попытался что-то сказать. Не получилось. Было очень стыдно и обидно. Обидно за то, что меня так подло обманули.