Сергей Платов - Собака тоже человек! Страница 57

Ответ плавал где-то на поверхности, но я никак не мог поймать его за хвост. Селистена вибрировала за спиной, но, слава богам, продолжала молчать. Нечисть подкрадывалась все ближе, а чувство опасности вообще отказывалось хоть как-то реагировать на происходящее. Ах вот оно какое! Бросить хозяина в такой ответственный момент!

Наконец мой нос уловил запах васильков, и в это же мгновение я вцепился в него зубами, клыками и всем остальным, чтобы не упустить. Точно, ну как же я мог забыть о странных выродках в дружной семье монстров, тварей и прочих пакостей! Луговые спиногрызы, вот кто крадется к нам.

Фу ты, так вот почему мое чувство опасности звякнуло и замолчало. Все дело в том, что луговые спиногрызы. мягко говоря, не обычная нечисть, то есть они, конечно, порождение тьмы, но что-то там в процессе развития у них замкнуло, и они вдруг стали убежденными пацифистами. Категорически отказались нападать, убивать, тиранить, злодейничать — в общем, вести нормальный темный образ жизни. Их собратья, разумеется, не обрадовались такому отступничеству и прекратили всяческое общение с предателями, а при случае норовили перекусить бывшими родственниками.

Отношения с людьми у луговых тоже не сложились. Как ни пытались объяснить людям, что они теперь хорошие и всем желают только счастья, последние никак не хотели верить и с помощью подручных средств в виде осиновых кольев и копий с серебряными наконечниками сильно проредили популяцию нестандартной нечисти. Тогда луговые спиногрызы обиделись вообще на всех и переселились в самые отдаленные и безлюдные места. Помнится, нам в скиту рассказывали, что они очень страдают от дефицита общения. Что ж, я их могу понять: попробуй они сделать шаг навстречу — и либо их бывшие собратья за предательство в расход пустят (а не сопротивлялись насилию луговые принципиально), либо люди начнут мочить по вполне понятной причине.

В общем, бедные, несчастные зверята с жуткими комплексами, трагической судьбой и враждебным миром вокруг них.

— Эй, ребята, выходите, не бойтесь!

Луговые замерли в нерешительности и прекратили красться.

— Ты кого зовешь? — не выдержала Селистена.

— Спиногрызов, — сказал правду я и тут же пожалел о моей врожденной честности. Боярышня, видимо, вспомнила ночной визит парочки горных спиногрызов и завибрировала с удвоенной скоростью.

— Ты что, с ума соскочил после того, как тебя Демьян палицей приложил?

— Не вопи, это не такие спиногрызы, что к тебе в светелку заходили.

— А какие? — Истерика могла начаться в любой момент.

— Они, как бы это попроще назвать, нестандартные.

— Чего?

— Ну, они не обычной ориентации.

— Чего, чего?

— Ну, в общем, они не такие, как все.

— Ты в этом уверен?

— Солнышко, только спокойно, неужели ты думаешь, что, если бы я хоть немного сомневался, я бы позволил им к тебе приблизиться?

Такой аргумент почти убедил Селистену.

— Я, конечно, тебе верю, но те монстры были такие страшные.

— Или веришь, или нет. Тут не может быть никаких «но»!

Сомнения в правоте командира во время боевых действий неприемлемы и должны быть задушены в зародыше. Тоже мне, нашла в ком сомневаться! Да я… Ну что уж там, вы все обо мне знаете. Суровым, немигающим взглядом моих бездонных голубых глаз я пронзил ее насквозь.

— Верю! — мгновенно ответила Селистена.

Честно говоря, мне показалось, что она ответила, чтобы меня успокоить. Ну и ладно, все равно я тут главный.

— Вот и не вопи, а то зверушки совсем твоих воплей испугались. И запомни, они натуры чувствительные, возвышенные и не такие привычные к твоим крикам, как я.

— Да ты!.. — завопила было Селистена, но я полной массой наступил лапой ей на ногу, и, взвизгнув, она замолчала.

— Я же говорю, не ори. Луговых и так мало осталось, а после твоих воплей они могут умереть от разрыва сердца. Пожалей вымирающих зверушек, им и так несладко приходится!

— Коли так, вообще ничего не скажу, — буркнула Селистена и обиделась, мило запыхтев конопатым носиком И на всякий случай спрятавшись у меня за спиной.

— Ребята, формальности соблюдены, выходите!

— А драться не будете? — наконец раздалось из глубины луга.

— Не будем, обещаю.

— А серебро у вас есть?

— Есть.

Во я какой честный.

— Мы не пойдем, — после долгого пыхтения наконец раздалось из густой травы.

— Почему? — искренне удивились из-за моей спины.

— Вы нас убьете.

— Да я даже мышь убить не смогу! — пискнула из-за спины Селистена.

— Ты нет, а вот твой говорящий пес может!

Рыжая уже открыла рот, чтобы продолжить пустой разговор, но я заставил ее замолчать проверенным способом, наступив на ногу.

— Ну не хотите, как хотите, — прекратил дискуссию я и, специально громко чавкая, начал поедать приготовленный бутерброд. Селистена не торопясь последовала моему примеру.

Спустя пару минут наши незваные гости не выдержали:

— Даете слово, что не убьете?

— Даем! — хором ответили мы, хотя более странного обещания я никогда не давал.

Из густой травы к нам вышли два представителя некондиционной нечисти. Вы не забыли? Спиногрызы они парами ходят. В принципе они были похожи на своих горных родственников, но только на первый взгляд. Когти и клыки у них пока не отпали совсем, за ненадобностью, но были не таких устрашающих размеров, а вот шерсть оказалась значительно более густая и длинная, причем в идеальном состоянии и кое-где даже заплетенная в небольшие косички, украшенные яркими ленточками. Вот, значит, для чего нужны когти — они ими как гребнем пользуются.

Но самым главным отличием были, несомненно, огромные, очень грустные глаза василькового цвета с необычайно длинными ресницами. В общем, правильно, чего им веселиться?

— Здравствуйте, — скромно, хором поздоровалась чистая нечисть.

— И вам не хворать, — с чувством собственного достоинства ответил я. Селистена только робко кивнула продолжая находиться за моей широкой спиной.

— Если вы от нас не убежали или не пытались нас убить, то, наверное, вы знаете, кто мы такие. — Зверята говорили очень красивым, бархатным голосом, но было заметно, насколько они волнуются.

В ответ на вопрос я кивнул.

— Но на всякий случай разрешите представиться: мы луговые спиногрызы, Тинки и Винки. Но вы не должны нас бояться, мы хорошие, честное слово, да и колоть нас серебром совсем не обязательно.

— Ты уверен, что они не врут? — зашипела недоверчивая Селистена в моей голове.

— Разговорчики в строю! И потом, ты же сказала, что веришь мне абсолютно.

— Извини, забыла.

— Я знаю, что вы хорошие. И обещаю серебром вас не трогать.

— Можем мы узнать ваши прекрасные имена?

— Да, разумеется. Прекрасное имя этой прекрасной девушки (незаметно для себя я стал копировать манеру разговора культурной нечисти) Селистена. А мое имя Шарик.

— Мы, конечно, просим прощения, но только великие колдуны знают нашу печальную историю, да и, несомненно, обычный человек никогда бы не почувствовал наше приближение. Можем ли мы надеяться услышать имя великого колдуна, принявшего облик собаки, чтобы воспеть его в наших песнях и балладах вместе с именем его прекрасной дамы.

— Я не его…

— Ну можешь ты хоть немного не брюзжать! Ну да, ты, конечно, не моя дама, во всяком случае, пока, но эти зверята действительно прекрасно поют и слагают стихи, а для законченного сюжета ты просто должна быть моей!

— Слушай, а не много ли ты на себя берешь? Я никогда не буду твоей, вот! Ну ладно, только ради вклада в литературу позволяю.

— Ну ясно, просто я тебе нравлюсь, вот ты и бесишься. Хорошо, ты и мертвого уговоришь, будешь дамой моего сердца. Не шипи, отбой.

Не имея возможности мне ответить, рыжая просто меня ущипнула. А вот это сколько угодно, шкура у меня дубленая.

— Мое имя Даромир, — гордо ответил я.

— Благодарим вас за доверие, которое вы нам оказали.

— Да не за что. Слушайте, ребята, а не могли бы вы говорить немного попроще, ну, в общем, не так высокопарно. Мы хоть и принадлежим к высшим слоям общества (что касается меня, это я, конечно, загнул. Но ведь, с другой стороны, я главный княжеский кобель!), но привыкли между собой общаться простым языком.

— Мы будем очень стараться.

— Да уж, постарайтесь.

Тут я поймал вожделенный взгляд, который бросал один из недоделанных монстриков на бутерброд Селистены. Еды у нас у самих в обрез, но, с другой стороны, грех не подкормить вымирающий вид.

— Мы с моей дамой сердца будем рады разделить с вами нашу скромную трапезу.

— Ты чего несешь, и так еды не осталось! — пробилась ко мне Селистена.

— Я всегда говорил, что ты жадная. Так и норовишь куском хлеба попрекнуть!

— Я не жадная, я хозяйственная!