Александр Экштейн - Люди полной луны Страница 58

— Главное, чтобы там место было. — Степа кивнул в сторону покорно остановившейся «труповозки».

— Так-так, — грустно и вместе с тем невозмутимо произнес Эльмир Кречугин. — Многовато будет для нашего города.

Эксперты уже полностью завладели местом преступления. Водитель «труповозки», полный мужчина лет сорока, с лицом несправедливо обманутого плута, пинал ногой колеса впавшего в глубокую старость «РАФа» и предупреждал всех:

— Не выдержит машина трех жмуриков, развалимся по дороге, весь товар растрясем.

— Хорошо, — мечтательно произнес Степа, — трупы на ДТП списали бы. Откуда можно позвонить? — спросил он у Кречугина, меланхолично попыхивающего папиросой.

Кречугин пожал плечами, но, увидев, как один из экспертов извлекает из кармана скрывшегося на том свете Лорика сотовый телефон, кивнул головой:

— А вот и телефон, звони. Только перчатки надень, чтобы пальчиков своих не оставлять. — Он протянул Степану резиновые перчатки.

— Вы их сразу и снимите, — предупредил его Степан, — я мобильник к себе в карман положу, может, кто позвонит убиенному.

Степа брезгливо взял в руки мобильник и набрал номер Самсонова.

— Интересно, — выслушав его, сказал Самсонов. — Еще бы труп азиата найти, и готовый «висяк».

— Я не удивлюсь, — попытался успокоить его Степа, — если скоро и Самвел жмуриком окажется.

Когда Слава Савоев, еще не зная о том, что обнаружен труп Лорика, встречался со своей агентурой, Степа начал допрос Самвела без всяких экивоков в сторону его уважаемости.

— Я вас посажу в КПЗ и буду держать до тех пор, пока вы не вспомните о причинах и действиях, при которых возникла эта фотография, о людях, изображенных на ней, и ящиках с одеждой для извращенцев. — При слове «извращенцы» по лицу Степана пробежало облачко ничего не значащего предположения. — Скажите, может, вы действительно того, голубой?

Тер-Огонесян вскинулся и с холодной яростью, полыхающей во взгляде, посмотрел на Басенка.

— Ясно, не голубой, — резюмировал Степа. — Тогда что это за фотография, что за одежда, что за люди рядом с вами? Вы совсем ничего не знаете?

— Послушайте! — Самвел говорил с легким, почти несуществующим акцентом. — Я, конечно, кое-что предполагаю, но это очень сложно объяснить. Мне нужно съездить к брату в Мокрый Чалтырь и уточнить некоторые детали. Я веду с вами честный разговор, отпустите меня без вопросов. Я съезжу, выясню и тогда приду к вам.

— М-да, — скептически отнесся к этому предложению Степа. — На мой взгляд, лучше в КПЗ. Желаете посмотреть на ваших рабочих и одного из присутствующих на этой фотографии? Лежат они в морге рядком и шевельнуться даже не желают. У двоих пуля башку продырявила, а третьего придушили. Вы хотите быть четвертым?

Пока в допросе Самвела присутствовало вежливое «вы» со стороны допрашивающего. Это, конечно, ни о чем не говорило, но знающие люди утверждают, что когда во время допроса следователь плавно переходит с «вы» на «ты», это не означает, что вы сдружились с ним, напротив, вы из свидетеля или пострадавшего столь же плавно становитесь подозреваемым.

— Я все буду делать осторожно, — продолжал настаивать Самвел. — Буду вести себя, как мент на опасном задании.

— Прямо-таки? — недоверчиво посмотрел на него Степан. — Не думаю, чтобы вы знали это, но все же ладно, верю, но, естественно, все зависит от решения Самсонова.

Дверь в кабинет оперативников неожиданно распахнулась, и в ее проеме предстала Глория Ренатовна Выщух. На ней было темное и длинное, закрывающее даже щиколотки, платье. Голову, несмотря на жару, покрывал черный платок, повязанный в манере «Верность», а на ногах — о Боже! — были открытые черные туфли на высоких каблуках. Глорию Ренатовну, метр девяносто, нужно только видеть на высоких каблуках, представить невозможно, настолько она была лучезарно-монументальной. За Глорией Ренатовной, чуть выше поясницы и чуть ниже шеи, проглядывало плечо полковника Самсонова, пытавшегося заглянуть в кабинет, но у него это плохо получалось. Не мог же он подпрыгивать или нагибаться за спиной женщины на глазах у подчиненных? Глории Ренатовне пришлось наклониться, чтобы войти в кабинет, проем двери был стандартным, рассчитанным на обыкновенного человека.

— Вот, — наконец-то проник в кабинет полковник Самсонов, — навязалась на мою голову. — Он выглядел запуганным, но обратился к Степе со всей строгостью: — Долго ты еще будешь задерживать человека? Он у нас уже шесть часов прохлаждается.

— Нет, — уверенно ответил Степа. — Уже отпускаю, ему срочно нужно в Чалтырь на семейное торжество. — Бросив многозначительный взгляд в сторону Самвела, он добавил: — Можете идти, Тер-Огонесян, и будьте осторожны, как вы мне обещали.

Самвел понимающе кивнул, встал и подошел к Глории Ренатовне:

— Пойдем, дорогая.

Глория Ренатовна с нежностью взглянула на него, опустила глаза в знак согласия, и они покинули кабинет.

Слава Савоев, расставшись с оперативной машиной, сидел на лавочке в городском парке, ел мороженое и лениво рассматривал прогуливающихся по аллее молодых мам с колясками. После встречи с пятью осведомителями у него было ноль информации, последняя надежда оставалась на шестого. Мимо Славы, устремившись к только ему ведомой цели, прошел Николай Стромов, но Слава не знал его и потому не обратил на прошедшего внимания, лишь мельком подумал: «Ну и рожа».

— Привет, Савоев, — присел на лавочку Роберт Рогонян, — вот и я. Зачем звал?

— Да ты совсем страх потерял! — возмутился Савоев — Не «привет», а «здравствуйте», во-первых, а вовторых, — Слава изобразил на лице великодушие, — считай, что я этого не заметил, в последний раз, вот… — Он протянул Роберту недоеденное мороженое: — Освежись немного.

Роберт покорно стал доедать мороженое, неловко держа его в руке, на указательном пальце которой сверкал платиновый перстень пошлых размеров.

— Ты в Сочи когда-нибудь был? — спросил Савоев.

— Был.

— А, случайно, Лорика-армянина не знал?

— Знал.

— Насколько хорошо?

— Плохо.

— А здесь не встречал?

— Встречал.

— Короче, я тебе сейчас морду разобью! — разгневался Савоев. — Что за неуместная, я бы сказал, похабная, лаконичность?

— Первый раз видел две недели назад с каким-то китаезой, а позавчера — одного сидел в «Чайке», пил сушняк. Я к нему не подошел. — Роберт напустил на себя вид человека, всю жизнь проработавшего на тяжелом производстве в качестве ударника труда.

— Ну и харя у тебя, — удивился Савоев. — А почему не подошел? Мне информация нужна, а не морда твоя увядшая, козел. Ты должен был разузнать, по какой причине сочинский уголовник находится в Таганроге. И что это за китаец с ним был две недели назад? Где ты их видел?

— Они девочек брали на ночь. Китаец платил, я его не знаю. Знаю только, что в тот раз у них были номера в центральной гостинице, вот и все. — Роберт задумчиво повертел на пальце перстень и добавил: — Китаец, на мой взгляд, серьезный мужик, а Лорик шелупонь, на игле сидит плотно.

— Все, — благодушно кивнул головой Слава. — Иди. Если узнаю, что ты знаешь больше, чем рассказал… — Он вдруг резко оборвал свои угрозы, осклабился в улыбке и дружелюбно пожал руку Роберту. — Спасибо, Роберт, до свидания и до встречи.

Выходя из парка и окунаясь в зной, Слава озабоченно думал: «Если китаец действительно серьезный, а Лорик шелупонь, то, видимо, Лорика уже нет в живых». Он остановился возле бочки с квасом и, протягивая деньги молоденькой продавщице, поинтересовался:

— Такая жара, а очереди нет?

— Квас закончился, — приветливо ответила ему девушка.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Николай Стромов, в противовес Савоеву, хорошо знал его. Впрочем, Славу и его нестандартное восприятие мира в городе знали многие, в том числе и те, у кого за плечами был тюремный опыт, и даже те, у кого этот опыт присутствовал в перспективе. Стромов чуть не поздоровался с ним в парке, но вовремя спохватился и прошел мимо с равнодушным видом. У каждого свое дело.

В среде домушников Таганрога преобладали шниферы, профессионалы самого высокого уровня, для которых не существовало неприступных квартир. Они всегда действовали нетрадиционными методами, всегда наверняка и всегда артистично. Шнифер не какой-то позорный скокарь-взломщик или альфонизированный маравихер, вор на доверии. Нет. Шниферы никогда не идут на убийство и никогда не обворовывают одиноких женщин с обыкновенным материальным достатком. К тому же женщина с высоким материальным достатком не может быть одинокой. Жертвами шниферов становятся лишь люди, умеющие зарабатывать хорошие деньги, то есть серьезные люди. В деятельности шниферов есть элементы сектантства и автономной самодостаточности. В их группу непременно входят мастер по сигнализации, мастер по всем видам, включая сейфовые, замков, специалист по строительству, знающий все слабые и сильные стороны жилого здания, на случай внеоконного и внедверного проникновения в него. Редко какая богатая квартира устоит перед натиском шниферов. Кроме Таганрога, шниферское искусство традиционно развито в Ростове-на-Дону, Тамбове, Одессе, Тбилиси, Ереване и украинском, городе с русскоговорящим населением Луганске. В Москве они не произрастают, а лишь работают во время гастролей. Многострадальная Москва больше всех страдает от шниферов, впрочем, как и от других, менее щепетильных и менее привередливых преступных профессий: балконных верхолазов, воздуховодчиков, проникающих в квартиры в новостройках через вентиляцию, маравихеров, скокарей, ряженых (врач, милиция), форточников (чаще всего подростки и дети), подборщиков, работающих с отмычкой, и прочее, прочее, прочее.