Михаил Высоцкий - Восточный путь, или книга Паладина Страница 59

— Вы всё же пришли? Наверно, хотя зря, это не имеет никакого смысла…

От смеха до слез иногда бывает лишь один шаг, и смеяться мне сейчас совершенно не хотелось. Более грустного голоса и нелепой картины я даже не мог себе представить. Аж дыхание перехватило, и не у меня одного — мы с Заком ко всему готовились, но чтоб такой поворот событий… Мягко говоря, неожиданно — могучий волшебник, чей замок охраняют самые смертоносные существа восточного мира, оказался… клоуном! Только грустным клоуном, мешком свисают неопрятные штаны, топорщится полосатая рубаха, сапоги, синий и желтый, надеты кое-как, голубая шляпа на бок слезла, так, что из-под неё выбивается вихор седых волос… Лицо полное вселенской тоски и обречённости. Копия своего брата, разве что вместо веселья грусть, а вместо белки на плече — поросенок на поводке. Милый такой, розовый поросенок, чей-то ботинок догрызает, единственное отрадное зрелище на фоне этого беспросветного уныния. Насколько от Хозяина Леса веяло радостью и задором, настолько же от хозяина Снежного Замка скорбью и печалью.

Но зато сразу понятно, что мы попали по адресу, сразу чувствуется родство.

— Э… Простите… Нас послал Ваш брат… — несколько неуверенно начал я.

— Брат? Наверно, хотя всё равно это все напрасно. Ну раз пришли, так оставайтесь, я вас не гоню, но вы ведь всё равно не останетесь, никто не остаётся, все куда-то уходят…

— Он просил передать, что ждёт Вас в гости, скучает… Яблоко волшебное просил показать… — продолжил я, и яблоко подтвердило — чистая правда! Скучает и ждёт!

— Да? Ну спасибо, что передали, но всё равно это никакого смысла не имеет, вот вы ко мне пришли, а брат ни разу у меня не был, только привет и может передать… Он только говорит, что хочет меня увидеть…

Не, ну это уже слишком! Такие грустные клоуны в цирке хорошо смотрятся, над их унылыми лицами и ручьями бутафорских слез народ любит посмеяться, но, прямо слово, мне как-то совсем не смешно… Даже дрожь берет… Чтоб вот такое вот нечто — единственная наша надежда избавиться от крэга? Не мог же Хозяин Леса не знать характер своего братца… Или мог? Или это один клоун пошутил, второму не смешно, а нам с Заком сейчас умирать? Нет, раз уж я начал, то надо довести до конца, не дело бросать миссию за шаг до финала!

— Ваш брат сказал, что Вы можете помочь нам избавиться от крэга.

— Избавиться? А зачем? Какой для меня в этом смысл? Всё равно вы меня даже не поблагодарите и уйдете, меня никто и никогда не благодарит, я уже много веков тут живу один, и если бы не милый Хрюн…

Дослушать, как именно поросенок развлекает своего хозяина, нам не дали — сирень не пустила крэга через ворота, и он просто-напросто перелетел стены, пробив магический купол, который, по идее, должен был защитить замок от абсолютно любых незваных гостей с воздуха. Усталый, изможденный крэг, он не отдыхал уже много дней, если не считать вызванный заклинанием полусон-полубред в лисьем трактире. Он блуждал по волшебному лесу и летал через горы, он был изранен чертями и искусан пчелами, он вырвался из магического плена, обрел разум и мечтал нас убить. Тяжело вздымается мускулистый, покрытый броней торс, трепещут перепончатые крылья, шесть могучих конечностей выпускают когти, напряжен ядовитый хвост — крэг не похож ни на одно другое животное, он лишь немногим крупнее собаки, но по смертоносности опаснее целой стаи золотых драконов! И сейчас вся его злость направлена на нас двоих, на меня и Зака, он прошел слишком долгий путь, и сейчас мы смотрим друг другу в глаза, и готовимся. Мы — умереть, он — убить, и не у кого не возникает сомнений в ином развитии событий…

Но исход великих битв всегда решают случайности. Бессонница мучила старого генерала, легкий дождик намочил склоны холма, копыто королевского коня попало в кротовую нору — никто не может предусмотреть абсолютно все, и на крыльях бабочки вершится мировая история. Кто бы мог подумать, что милому, беззаботному, не испорченному жизнью поросенку, любимцу тоскливого мага, вздумается поиграть с новым приятелем. И что хозяин замка в своей печали не сумеет удержать поводок — поросенок вырвется, весело хрюкая побежит к крэгу, и тот, инстинктивно, даже не задумываясь, перерубит его пополам одним из своих когтей — просто так, движение на уровне рефлекса, если к тебе бежит кто-то незнакомый, убей его. Не со злости, не от голода, крэг мог не реагировать, но древние гены охотника сделали свое черное дело.

— Не-ет… Хрюн… Ах ты гад… — глаза грустного клоуна стекленеют от ярости. — Ты убил Хрюна! Ты за это заплатишь!

Крэг слишком поздно сознает, что новый враг на порядок опаснее старых, а я, если честно, и вовсе ничего не успел понять. Просто, покоряясь хозяину, башня Снежного Замка вырвалась из земли, трескались ледяные блоки, ледяной крошкой осыпался фундамент. Она взмыла в воздух, стремительно, словно ведомая могучей реактивной тягой ракета, хоть даже человеческому гению никогда не создать ракету таких огромных размеров, невесомую ракету, готовую покориться лишь одному жесту своего хозяина. И всей своей массой, сотнями тысяч тонн, башня рухнула на крэга, за долю секунды фундамент вдавил его на десятки метров в обледенелую землю, навеки подарив величайшее ледяное надгробие в истории. От такого толчка на сотни километров вокруг прокатилась ударная волна, земля вздрогнула, поражённая ледяной иглой, меня чуть не сбило с ног, и страшно даже представить, что случилось с чудовищем… Надеюсь, что ничего хорошего, пережить подобный удар вряд ли способен даже всемогущий крэг! А хозяин замка, выходит, и действительно величайший волшебник, только умеет это хорошо скрывать…

— Хрюн… Мой единственный друг… Ты погиб… Теперь я опять один… Навсегда один… Вы еще тут? Довольны? Из-за вас погиб мой Хрюн, мой единственный и неповторимый Хрюн, вы ведь специально пришли, чтоб лишить меня лучшего друга… — яблоко покраснело, но волшебника уже было не остановить, человек в таком состоянии вряд ли способен адекватно воспринимать реальность. — Вы пришли, чтоб сделать мне больно… Вы все делаете мне больно… Ну почему, почему вы все меня так ненавидите, что я вам такого сделал… Так всегда… Все напрасно в этом мире… Я знал, я знал что так все и будет…

— Извините, — попытался было вставить свои пять копеек Зак. — Мы не хотели, мы не думали, что с вашим другом так случится…

— Вы не думали? Ну конечно, вы ни о чем не думали, вы просто пришли ко мне в гости, вы пришли меня навестить, вам от меня ничего не надо, ни помощи, ни сокровищ, вы пришли просто так, да… Не отвечайте, я и сам знаю, что это не так, ко мне никто просто так не приходит, даже брат, всем от меня что-то нужно, а потом они все уходят, и никто мне даже не скажет спасибо… А ведь Хрюн… Вы не знали его, он был не просто поросенком, он был настоящим другом, единственным другом, он единственный, кто меня понимал, а теперь его нет, и у меня больше никогда не будет такого друга…

Пустив скупую слезу, хозяин повернулся и, понуро опустив голову, побрел прочь, вспомнил, что башня уже стоит в другом месте, повернул, поминая добрыми словами своего поросенка. О своих гостях маг, кажется, забыл, а мы и не напоминали — кто его знает, вдруг решит, что мы в смерти Хрюна виноваты и нас тоже для профилактики башней по голове стукнет… Но, уже в дверях, волшебник всё же повернулся в нашу сторону, и грустно пробурчал:

— Вон, туда идите. Там вас… этот… ждёт… Все вы одинаковые… Нет чтоб хотя бы спасибо сказать…

И скрылся внутри.

— Нас ждут? — кажется, мы с Заком удивились одновремённо.

И действительно, кто бы мог нас тут ждать? Лично я не вижу ни одной подходящей кандидатуры, все те, кто потенциально мог бы нас ждать, не мог оказаться сейчас и в этом месте. И наоборот, тому, кто мог бы тут оказаться, нет никакого резона нас ждать — но раз хозяин приглашает, отказывать не стоит. Незаметная постройка в самом уголке, шатер, ледяной, как и все в Снежном Замке — из него веяло теплом, и мы с парнем зашли внутрь. Тут нас действительно ждали. В мягком кресле у потухшего камина, с трубкой в зубах, острый орлиный нос, густые брови, пронзительно голубые глаза, длинный мешковатый балахон, вышедший из моды тысячу лет назад — я мог поклясться чем угодно, что никогда раньше не видел этого старика. Ни на востоке, ни на западе, такие лица достаточно примечательны, чтоб их ни с чем не перепутать.

— Здравствуй, доблестный паладин. Я давно тебя жду.

— Здравствуйте, не имел чести быть представленным — Джакомо Иеремия Капитон, наследный герцог…

— О, право, не стоит, это лишнее. Зачем все эти имена? Вот я, например, уже и забыл свое имя, главное в человеке не буквы, а то, кем он есть на самом деле. Твои дела говорят о тебе громче любых имён, как и о твоём не менее великом друге.

Друге? Почему я не слышу Зака?

— Зак?

— Да, Рем?