Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха Страница 6

— Вот щас она при вас про свои пожелания к женитьбе петь начнёт, а я её прибью, ибо нервы не железные, и вот те на состав преступления!

Мы с Ягой попробовали было протестовать, но государь, как говорится, уже закусил удила и пёр на танки грудью в рваной тельняшке и с нездоровым блеском в глазах. Вот благодаря такой породе русских людей мы и победили Гитлера…

— По рюмочке наливки не желаете ли, покуда ждём?

— Мы на работе.

— А ежели сам царь угощает? — привычно выгнул бровь соболиную Горох, но на нас оно давно не действовало. Да и ждать, честно говоря, пришлось недолго.

С чего-то жутко вежливый Митя, предварительно постучав, распахнул дверь, впустив в горницу рыжеволосую копию классической Настеньки из «Морозко». Царевна Марьяна, чинно шурша подолами, поклонилась сначала царю, потом Бабе-яге, потом мне, а моего младшего сотрудника опять вытолкали за дверь. Пряник со стола он успел цапнуть сам и без спросу. Мы же лицом к лицу встали с новой проблемой нашего государя…

— Здравствуйте. Садитесь. Представьтесь, пожалуйста, — буднично попросил я.

Царевна даже не повернула в мою сторону чуть вздёрнутый носик, полностью игнорируя вопрос. И почему мне кажется, что всё это уже где-то было…

— Отвечать, когда тебя сам участковый спрашивает! — рявкнул Горох, хлопая по столу ладонью.

От неожиданности подпрыгнули все, даже стрельцы за дверями. Но не царевна!

— И как же мне представиться? — холодно уточнила она. — Нешто я уже преступница какая или грех за мной смертный, что меня без суда да следствия в Сибирь на каторгу шлют?!

— Марьянка, не начинай…

— Нешто я не царского роду, что простой холоп в погонах, без чину, без звания, без роду-племени, мне допрос чинит? И ладно б ещё был красавец писаный, что ты мне на его счёт намёки всякие делал. Кому угодно готов сестрицу с рук сбыть…

— Марьянка, уймись, богом прошу… — скрипнув зубом, во второй раз попытался влезть Горох, но я остановил его.

Знаете, таких экзальтированных девиц мне в Москве столько насмотреться пришлось, что уже ничем не удивишь. Будут орать, ныть, оскорблять, цепляться к мелочам, требовать семейного адвоката, грозить звонками папе, рвать на себе колготки, пытаться курить в отделении, материться, плакать, угрожать, но на самом деле — пшик… Пустышка беспомощная и закомплексованная.

— Гражданка Марьяна…

— Рюриковна, — подсказал царь.

— Рюриковна, — с нажимом записал я. — Пожалуйста, сядьте. Никто ни в чём вас не обвиняет. Ни на какую каторгу вы не пойдёте, не надо портить людям законный отдых в Сибири. Мы просто хотели поговорить о вашем предстоящем замужестве. И поскольку…

— А-а-а-а-а-а!!! — Без малейшего предупреждения и хоть какой-нибудь логики царевна запрокинула голову в кокошнике и ударилась в неконтролируемый слезоразлив.

— Начинаются дни золотые-е… — дружно вздохнули мы.

Царь ещё раз молча подмигнул в сторону заветного шкафчика, я подумал и согласился. Моя домохозяйка отрицательно покачала головой, честно терпела минут пять, а потом встала и закатила девице такую оплеуху, что та едва удержалась на ногах! Каких усилий стоило нам с царём не зааплодировать, кто бы знал…

— У? — спросила девица Марьяна, мгновенно прекращая рёв.

— Угу, — дополнила бабка. — Ты чего орёшь-то как оглашенная?

— Замуж хочу.

— Дура, — чётко определила Яга. — Ты на меня глянь, я по жизни стольким мужикам головы крутила, что со счёту сбилась. Но замуж свободу свою девичью никогда не продавала. Так что давай, девка, не мути, говори правду! А не то…

— Заарестуете, что ли? — недоверчиво шмыгнула носом царевна.

— Факт, и к гадалке не ходи!

Марьянка исподлобья глянула на нас с царём, подумала и со вздохом перешла к конструктивному диалогу. Детально пересказывать всё, о чём они там с Бабой-ягой болтали, у меня ни сил, ни терпения не хватит. А вы сами пробовали хоть когда-нибудь законспектировать разговор вашей тёщи из деревни с курящей девушкой из соседнего подъезда? Это ж одних выяснений отношений на полтора часа, если без драки. Вот и мы с государем не вмешивались…

В общем, вкратце выходило, что девица замуж пойти очень даже не против, но категорически отказывается быть разменной монетой в политических играх венценосного братца.

— Хочу сама себе суженого выбирать! А чего?! Вон в их цивилизованной Европе эпохи Возрождения все так делают! Чем я хуже ихней Гвиневры, или Брунгильды, или королевны Либуше с Джульеттой да Дездемоной?

Я бы, конечно, сказал чем, но сдержался ради Гороха. Он-то мужик правильный, чего ему за девичьи бредни лишний раз извиняться. Раз милашке уже восемнадцать стукнуло, значит, девица вполне дееспособна и может по полной отвечать за свои поступки. Тем более что и в рекламируемой ею Европе со свободой женщин тоже всё было далеко не так гладко, но сама суть претензий вскрылась в следующем…

— Почему у них рыцарский турнир в честь Прекрасной Дамы, а у нас шиш с маслом и полцарства в придачу?! А может, я с той половиной сбегу от жениха постылого? Может, я ему стекла толчёного в варенье подсыплю? Может, после брачной ночи напою да подушкой придуш… Ой, чегой-то я сразу все тайны выбалтываю?

— Продолжайте, продолжайте, мне очень интересно, — попросил я, делая очередные пометки в блокноте, но Марьяна опять ушла в глухую отказку.

— Да я ж уже все её претензии глупые наизусть знаю! Хошь, по памяти повторю?! — вскочил было покрасневший Горох, но я, похлопав царя по плечу, вежливо попросил удержаться от скоропалительных выводов и всё же выслушать оппонентку. Хотя нам с Ягой общий диагноз был совершенно ясен — романтикус передоз, причём в критической форме.

Царевна открыла было ротик, но…

— Пусти, ирод милицейский! Мне, может, к царю шибко надобно! — раздался за дверями визгливый голос дьяка Филимона. — Да, вот представь ты, блин, по делу! А по какому, тебе не скажу! Пусти, барбос блохастый, ить тебе же хуже будет…

Судя по шуму борьбы, деятельного дьяка удерживал не только наш Митька, но и четверо стрельцов царской охраны. Тем не менее он всё равно умудрился втиснуться меж дверью и косяком, на уровне метра от пола, осклабившись в счастливой улыбке:

— А-а… слово и дело государево-о!

— Молви, — тревожно приподнялся Горох.

— Так это… я чего… царь-батюшка, может, тебе водички, а?

Надо было видеть выражение лица надежи-государя. У него и так нервы ни к чёрту, и прежде чем я успел хоть словом вмешаться, он прыгнул вперёд и просто вышиб заботливого дьяка коленом в лоб!

— Уф… Даже полегчало как-то. Но ежели до вечера душой не отмякну, на кол посажу добродея в скуфейке! Так что там у тебя, сестрица, продолжай.

Марьяна сначала округлила, потом скромненько потупила очи, видимо, царский гнев произвёл своё впечатление, и тихонько попросила:

— Турнир бы…

— Ага, они там поубивают друг дружку, а на меня за это дело их отцы войной пойдут?! И не мечтай!

— Ну так и бескровный сообразить можно, — из чисто женской солидарности заступилась бабка. — Пущай содеют чего героическое в борьбе за сердце нашей красавицы…

— В мешках наперегонки попрыгают?

— А меча в камне у вас в Лукошкине нет? — игнорируя наш мужланский сарказм, вздохнула царевна, и на её ресницах вновь задрожали крупные слёзы.

— Ладно, ладно, не реви. — Горох встал и обнял сестру. — В камне мы мечей не держим, но если подумать, в подвалах навродь есть один меч. Подходящий…

Царевна недоверчиво всхлипнула, а меня ещё раз отпотчевали долгоиграющей сказкой про Змея Горыныча и меч-кладенец. Короче, всё по сюжету, практически всё одно и то же, но во втором чтении главный упор делался на преемственность поколений. Вроде как прапра… и прадедушка нашего Гороха получил этот меч из рук самого Бовы-короле-вича и уже по традиции передавал своим детям как надёжный знак незыблемости царской власти, ну и всё такое квасное и патриотичное…

— Вот ежели, к примеру, мы твоим женихам такой турнир устроим: кто в одной руке дольше всех меч-кладенец удержит, тот и победил?

— Ну-у, так мы узнаем только самого сильного, — надула губки Марьяна. — А ежели он дурак?

Ежели обхождения европейского не знает? Ежели в литературе классической не подкован? Ежели…

— Дак нешто он тебе жеребец какой, чтоб подкованным быть? — решительно вмешалась Яга, потому что спор грозил затянуться до вечера, с перерывом на ночь и плавным переходом в утро. — Ты уж, красавица, сама реши, мужа себе ищешь али иллюстрацию книжную? Живой человек завсегда свои недостатки имеет. Ну так и что ж? На то ты и умница-разумница, чтоб из любого чурбана принца сказочного сделать!

Глазки царевны восторженно загорелись педагогическим азартом. Если б я в тот момент хоть близко представлял, какие страшные всходы даст бабкина идея…