Андрей Белянин - Тайный сыск царя Гороха Страница 6

Это дело о похищенном сундуке было первым серьезным расследованием, порученным мне Горохом. От него зависела не только моя личная судьба, но и перспектива становления органов правопорядка по всей стране. До меня все функции милиции выполнялись специальными отрядами стрельцов. Они следили за порядком на базарах и улицах, пресекали драки и хулиганства, ловили воров и наказывали виновных. Но ни одного серьезного специалиста непосредственно в области раскрытия преступлений в Лукошкине не было. Убийц искали годами, в случае кражи уповали на помощь знахарей и колдунов, а мошенников, карманников или обычных дебоширов попросту стыдили. Естественно, положительного результата добивались крайне редко. Вы, наверно удивитесь, почему я все только о работе да о работе? Клишированный образ туповатого милиционера, вечно затянутого в форму и не имеющего в голове ничего, кроме пунктов устава… На самом деле я еще в детстве бредил приключениями гениальных детективов: Шерлока Холмса, отца Брауна, Эркюля Пуаро и прочих. Поэтому мой приход на работу в органы не был случайным. Я окончил школу милиции, поступил на заочное в Саратовский юридический и надеялся, совмещая практику и учебу, со временем стать серьезным следователем. Но все вышло так, как вышло…

Где-то далеко, в том мире, у меня остались родители, родственники, друзья, любимая девушка. Если я не буду сознательно и беспощадно загружать себя работой, то, наверно, сойду с ума от тоски и безысходности. Я не могу вернуться назад. Двадцать раз лазил в этот дурацкий подвал, но, вылезая, вновь и вновь оказывался в том же тереме у Яги. Я спрашивал, но она ничего не знает о перемещениях во времени и не может вернуть меня назад. Выхода нет… Надо как-то жить. Меня приняли, поселили, поставили на хорошее жалованье, в общем, отнеслись как к человеку. Я тоже постараюсь сделать для них все, что могу.

– Никитушка! – отвлекла меня Баба Яга, встревоженно поводя длинным носом. – Али я слаба на запахи стала? Али насморк вконец одолел проклятый? Ты не чуешь, будто бы горелым пахнет?

– Ну да, – принюхался я, – есть что-то такое. Может, в печке каша подгорает?

– Так ведь нет там ничего… Да и тянет не оттуда, а с улицы, через окно. Дым-то сухой, древесный. Ты уж глянь, касатик, не пожар ли у кого?

Я неторопливо встал и выглянул в окно.

– Ну как?

– Пожар, – осевшим голосом подтвердил я. – Это мы горим…

Во двор Яга, на что уж старая, а вылетела вперед меня. Полыхала конюшня: огонь захватил весь левый угол и быстро полз по соломенной крыше. Я бросился к дверям, отодвинул засов и начал выводить перепуганных лошадей. Бабка переливчатыми воплями сзывала на помощь соседей. Они откликнулись так быстро и дружно, как никогда бы в моем мире. Но здесь, кроме иных нравов и отношений, действовали еще и чисто практические принципы взаимовыручки. Если огонь успеет перекинуться на соседние дома, то запросто выгорит весь квартал. Когда я вылетел из конюшни, вися на недоуздке нашей рябой кобылы, народ уже вовсю носился с ведрами и баграми. Баба Яга раздавала четкие указания, командуя людьми с завидным боевым опытом. А потом кто-то закричал:

– Люди добрые! Да вот же он… Хватай злодея!

Я развернулся. У задней стены нашего терема скрючилась черная фигура, высекающая искры из кресала. Я оказался ближе всех, и когда обнаруженный поджигатель собрался бежать, то сделать это он мог только через мой труп. В каковое состояние он и попытался меня привести…

– Гражданин, вы задержаны за попытку… – больше я ничего не успел сказать, в руках преступника мелькнул узкий засапожный нож.

После долгих лет изнурительных тренировок в спортзале тело автоматически отреагировало гораздо быстрее, чем я сам осознал, что происходит. Его рука попала в мой захват, и через мгновение негодяй уже летел в одну сторону, а его нож в другую. Подоспевший народ кучей бросился на злодея, ногами вымещая на нем всю ярость потенциальных погорельцев. Когда мне удалось отбить у мужиков жертву, было уже поздно…

Час спустя над подгоревшей конюшней вился слабенький дымок. Люди разошлись по домам. Мы с бабкой сидели на крылечке оба усталые, злые, перепачканные сажей и в самом паршивом расположении духа.

– А ведь это из-за тебя, милый друг, нам на двор красного петуха пустили!

– Из-за меня… Кого-то я крупно напугал сегодня. Интересно только, кто из троих мог на такое решиться?

– А мне без разницы! – вспыхнула сердитая домохозяйка. – Завтра же пойду к царю жаловаться. Следствие следствием, но ежели мне по каждому делу будут терем палить, так пущай себе новый дом для отделения ищет. Его, видишь ли, грабят, а мне крышу жгут?! Не пойдет, воевода-батюшка! Ты уж или отыщи супостатов, или съезжай с моего двора в царские хоромы. Пущай лучше его поджигают!

– Ладно… если что-то подобное вдруг повторится, конечно, пункт отделения милиции придется перенести.

– Никита! Чтоб завтра же заарестовал всех троих!

– Да зачем же всех? Надо найти настоящего виновника, – попытался объяснить я. – Если бы мужички с дури своей исполнителя не потоптали, так мы бы сейчас уже знали имя заказчика.

– Если бы да кабы да во рту росли грибы, так и это б был не рот, был бы целый огород! – раздраженно передразнила бабка. – А ну показывай, где он, труп-то?

– Вон, к воротам отнесли. Я за стрельцами послал, пусть заберут в холодную, а утром разберемся на свежую голову.

– До утра еще глаза вытаращишь! – обрезала Яга. – Пойдем посмотрим.

Мы подошли к изувеченному телу поджигателя. Я перевернул его на спину и поднес свечу.

– Ух ты ж! Басурман!

– Татарин? – уточнил я, осматривая безжизненное смуглое лицо, плоский нос, узкие щелочки закрытых глаз и… подпиленные под углом зубы!

– Все они басурмане. А этот не татарин, а шамахан. Шамаханцы завсегда были разбойниками каких свет не видывал. Они и мясо человечье едят! Ну, участковый, уж ежели кто денег не пожалел, чтоб шамахана нанять, то, стало быть, здорово мы их прищучили…

– Похоже на то…

Какая-то неосознанная мысль билась у меня в голове. Вроде бы тяну за ниточку, но боюсь порвать. Мы вызвали на допрос троих физических лиц, имеющих допуск к казне. Последний ушел перед самым ужином. Я убедил себя, что кража как таковая наносила ущерб всем троим и никто из них не имел ни малейшей выгоды от кражи сундучка. Но уже через четыре-пять часов наш терем пытаются поджечь! Я точно знаю, что среди иностранных подворий и торговых рядов в Лукошкине шамаханцы мне не встречались. Если это действительно бандит по найму, то откуда же его взяли за столь короткий срок? Оставалось предположить, что в самой столице у кого-то тайно скрывался разбойник-шамахан, и его выпустили на дело при первой же надобности.

Но… воровать из казны тихо и понемногу или иметь под рукой собственного уголовника – есть разница? Куда-то не туда меня уводит это простецкое дело об исчезнувшем сундучке…

– Дьяк живет один. Изба у него небольшая. Если б кто у него и прятался, так соседи бы все одно знали, – вслух рассуждала Баба Яга, параллельно подтверждая теорию моих умозаключений. – У казначея дом большой, там и не одного супостата спрятать можно, а только Тюря привык всего деньгами добиваться. Вот и тебе взятку сулил… Зачем ему кровавого злодея при себе держать?

– Боярин Мышкин, – в один голос определили мы.

Наиболее реальная кандидатура, должен признать. Двор у него на сорок душ. Хозяйский терем, дворовые постройки, сараи, овины, конюшни, бани, избы для прислуги, да мало ли еще чего… Там хоть штаб террористической организации размести, никто не узнает. Забор высокий, собаки злые, охранники суровые, и все с дубьем.

– Завтра иду к царю.

– Да уж сегодня, – поправила Яга.

– Значит, сегодня. Пусть выдает ордер на обыск в тереме боярина. Пора переходить к более решительным мерам.

– Меня возьми.

– Зачем?

– Ты, касатик, молод еще. А я своим носом по уголкам да подвалам поразнюхаю – поищу следы колдовской силы. У меня на это глаз наметанный…

– Опять вы за свое? – улыбнулся я. – Сдается мне, все будет не так сказочно, уголовщина – она уголовщина и есть. А вам везде черти мерещатся…

– Чего ж им мерещиться? – в свою очередь хмыкнула Баба Яга и палкой сдвинула с головы трупа драный колпак.

На макушке мертвеца чернели два острых рога! На меня резко напала икота.

– А ты, батюшка, думал, шамаханцы-то – они кто?

– Да… наворошил ты дел… – покачал головой царь Горох, когда наутро я явился к нему с докладом. – Мышкины – они род боярский, древний, особливо худых дел за ними не водилось. Ну а мелких-то грехов у каждого полон короб за плечами. Ладно, дам тебе мою царскую бумагу на обыск. Ищи! Ежели что найдешь – наперед мне доложи, а сам суд не верши. Мягок ты больно… Ты уж лови воров государевых, а судить да рядить я их сам буду.

– Мне нужен допуск к отчетам финансирования, прихода и выплат всех средств, идущих через казначея Тюрю, – напомнил я.