Терри Пратчетт - Удивительный Морис и его ученые грызуны Страница 6

— Нет-нет, не в том смысле, — сказал Морис, привыкший рассказывать людям то, что они хотели услышать. — Я имел в виду, что наши крысы умнее большинства людей, понимаешь? Вспомни случай в Скроте, где Сардины забрался в кастрюлю и, когда хозяйка открыла крышку, плюнул ей в лицо малиной. Люди думают, что они чем-то лучше уже потому, что они больше… Так, я лучше замолкну — на нас, кажется, кто-то смотрит…

И действительно, только что вышедший из ратхауса мужчина с большой корзиной с интересом разглядывал кота. Потом он подошёл поближе и обратился к мальчику: — Хороший крысолов? Да, такой кот должен быть хорошим крысоловом. Это твой кот, мальчик?

— Да, в некотором смысле, — ответил мальчик и взял Мориса на руки.

— Продай его мне. Я тебе за него доллар дам, — предложил мужчина с корзиной.

— Попроси у него десять долларов, — прошептал Морис.

— Я его не продаю, — ответил мальчик.

— Идиот! — прошипел Морис.

— Семь долларов, — предложил мужчина с корзиной. — Что скажешь? Ну хорошо, я даю тебе за него четыре буханки хлеба. Согласен?

— Это глупо. Буханка хлеба стоит не дороже двадцати центов, — сказал мальчик.

Мужчина странно посмотрел на него и сказал:

— Ты недавно в городе, да? Наверно, у тебя много денег.

— Достаточно, — ответил мальчик.

— Ты так уверен? Не думаю, что тебе здесь пригодятся твои деньги. Слушай, четыре буханки и булочка, это даже больше, чем тебе положено по справедливости. Да за десять буханок можно получить целого терьера, а терьеры отличные крысоловы. Нет? Ну смотри, когда ты оголодаешь, то отдашь кота и за маленький бутерброд, поверь мне!

Мужчина ушёл. Морис вывернулся из рук мальчика и спрыгнул на землю. — Боже мой, если бы я был хорошим чревовещателем, мы бы могли заработать состояние.

— Чревовещателем? — удивлённо повторил мальчик.

— Ну, я имею в виду, тогда ты мог бы только открывать рот, а я бы за тебя говорил, — ответил Морис. — Почему ты меня не продал? Я бы через пять минут уже вернулся бы! Я слыхал об одном человеке, который разбогател на продаже почтовых голубей, хотя у него был всего один голубь.

— Слушай, а тебе не кажется, что с городом, где за буханку надо отдать больше анк-морпоркского доллара, что-то не так? — спросил мальчик. — Это при том, что за крысиный хвост здесь платят целых полдоллара!

— Меня это не волнует. Главное, чтобы у них хватало денег на оплату услуг крысолова с флейтой, — ответил кот. — Вообще-то это наша большая удача, что здесь уже есть проблемы с крысами. А ну-ка, быстро погладь меня, какая-то девчонка на нас смотрит.

Мальчик повернулся. Неподалёку, на другой стороне улицы, действительно стояла девочка и разглядывала их. Между ними проходили люди, а девочка всё стояла и всё пялилась на них. Её внимание относилось как мальчику, так и коту. У неё был точно такой же я-прибью-тебя-к-стене-взгляд, как и у Персик. Девочка тоже выглядела как некто, кто любит задавать вопросы. И её волосы были определённо чересчур рыжими, а нос чересчур длинным. Одета она была в чёрное платье с чёрными оборками. От того, кто так одевался, не стоило ждать чего-то хорошего.

Девочка наконец перешла через улицу и остановилась перед мальчиком. — Ты здесь новенький, да? Пришёл искать работу? Наверно, ты безработный, потому что тебя выгнали с прошлой работы. Вероятно, потому что ты заснул на работе и всё испортил. Да, я думаю, так оно и было. Или ты убежал, потому что тебя там били большой палкой. Хотя, — добавила девочка, которой пришла в голову новая идея, — ты это наверно заслужил, потому что был слишком ленивым. А потом ты где-то стащил кошку, потому что ты знал, что здесь её можно выгодно продать. И наверно, ты ужасно голоден, потому что только что ты разговаривал с кошкой, хотя каждый знает, что кошки не умеют говорить.

— Я совсем не умею говорить, — заверил Морис.

— И наверно, ты тот таинственный мальчик, который… — Девочка перебила себя и удивлённо посмотрела на Мориса. Кот выгнул спину и сказал «пррпт», что по-кошачьи означало «печенье».

— Кошка что-то сказала? — спросила девочка.

— Я думал, все знают, что кошки не умеют говорить, — ответил мальчик.

— Ага, наверно ты был учеником волшебника, — продолжила девочка. — Да, похоже на то. Ты был учеником волшебника, заснул, у тебя перелилась через край какая-нибудь зелёная булькающая жидкость, и он пригрозил тебя превратить в… в… в…

— В тушканчика, — пришёл ей на помощь Морис.

— … в тушканчика, и ты украл его волшебную кошку, которую ты так терпеть не мог… А что такое «тушканчик»? Это кошка сказала «тушканчик»?

— Что ты на меня так смотришь? — спросил её мальчик. — Я всего лишь стою здесь!

— Ну хорошо, а потом ты притащил кошку сюда, потому что ты знал, что здесь царит ужасный голод, и ты думал её продать, и знаешь, этот человек был бы готов тебе и десять долларов дать за кота, если бы ты это потребовал.

— Десять долларов — это слишком много даже для хорошего кота-крысолова, — сказал мальчик.

— Крысолов? Он не собирался ловить никаких крыс! — ответила рыжая девочка. — Здесь люди голодают, а твоей кошки хватило бы на два раза поесть.

— Что? Люди едят здесь кошек? — вырвалось у Мориса. Его хвост встал дыбом.

Девочка наклонилась к нему с угрюмой усмешкой. Примерно так усмехалась Персик, если выигрывала спор. Девочка ткнула кота пальцем в морду.

— Попался! — сказала она. — На такой простой трюк. А теперь вы оба пойдёте со мной, понятно. Иначе я закричу. А когда я кричу, меня хорошо слышно.

Глава третья

— Никогда не ходи в тёмный лес, мой друг, — говорила крыса Руперт. — Потому что там опасно.

Глубоко под землёй крысы пробирались через подземелья Бад Блинтца. Все города так устроены. Люди строят их не только над землёй, но и под ней. Подвалы граничат с другими подвалами, и некоторые из них через какое-то время становятся заброшенными, но заброшенными людьми, а не маленькими существами, предпочитающими оставаться незамеченными.

В тёплой, влажной и густой темноте раздался голос: — У кого есть спички?

— У меня, Опасный Боб. Четыре пачки.

— Молодец. А у кого есть свечи?

— У меня, босс. Это я, Кусочек.

— Хорошо, поставь их на землю, Персик их зажжёт.

В темноте раздались шаркающие звуки. Ещё не все крысы успели привыкнуть к огню, и некоторые пытались побыстрее отползти в сторону.

Раздался треск загорающейся спички. Зажав её между передними лапами, Персик поднесла спичку к свече. Пламя коротко вспыхнуло, потом унялось и продолжило равномерно гореть.

— А ты в состоянии видеть огонь? — спросил Окорок.

— Да, шеф, — ответит Опасный Боб. — Я не полностью слеп и различаю свет и тьму.

Окорок с недоверием посмотрел на пламя. — И всё равно мне совсем не нравится этот ваш огонь. Темнота всегда была союзником наших предков. Я думаю, от огня у нас будут только проблемы. К тому же, сжигая свечи, мы расходуем продовольствие.

— Мы должны быть в состоянии добывать и поддерживать огонь, шеф, — спокойно ответил Опасный Боб. — При помощи огня мы объявляем темноте, что мы больше не являемся её частью. Мы говорим: мы не просто крысы, мы теперь Клан.

Окорок не ответил, а только хмыкнул — так он реагировал, когда чего-то не понимал. В последнее время он часто хмыкал.

— Я слышала, что некоторые из молодых крыс боятся теней, — сказала Персик.

— Почему? — спросил Окорок. — Полной темноты они ведь не боятся. Быть в темноте соответствует крысиной натуре!

— Странно, — отозвалась Персик. — Мы не знали о существовании теней, пока не получили огонь.

Одна из молодых крыс подняла лапку: — Э… но когда огонь гаснет, мы всё равно знаем, что тени не исчезают.

Опасный Боб повернулся к молодой крысе.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Вкуснятина, — ответила молодая крыса.

— Так вот, Вкуснятина, — дружелюбно начал объяснять Опасный Боб, — я думаю, что страх перед тенями является признаком того, что мы поумнели. Твоё сознание выяснило, что существуешь Ты, а также вещи вне тебя. Поэтому ты боишься не только того, что видишь, слышишь или чуешь, но и тех вещей, которые ты… в каком-то смысле… можешь видеть в твоей голове. Умение справляться с тенями вне нас может помочь нам научиться справляться с тенями внутри нас. Тогда мы сможем контролировать всю темноту. Это большой шаг вперёд. Браво.

Вкуснятина почувствовала некоторую гордость за себя, но это её не успокоило.

— Я не понимаю, к чему это нам, — пробурчал Окорок. — В куче мы прекрасно справлялись. Я вообще никогда ничего не боялся.

— Мы попадали в лапы бродячим котам и голодным собакам, — возразил Опасный Боб.