Федотова Юлия - Очень полезная книга Страница 6

К счастью для Ивана — в противном случае его нервы, пожалуй, не выдержали бы, — сцена кровавой не была. Кьетт просто висел на чудовище, вцепившись когтями, лишь немного превосходящими кошачьи, и клыками, уступавшими вампирским. Он висел, а тварь оседала, выцветала, будто таяла в промозглом воздухе чужого мира… Потом обмякла и испустила дух.

Кьетт немедленно выпустил жертву и легко поднялся на ноги, веселый и довольный.

— Ну вот! — объявил он, вытирая ладонью рот. — Сразу стало легче жить!.. А ты что такой зеленый? Тебе нехорошо? — Милый, заботливый такой…

— Я… Мне… — У Ивана перехватило голос. — Как… Что ты с ним сделал?

Наверное, тон у него был слишком резким и осуждающим, Кьетт смутился.

— Как что? Того… Примерно то, что делали со мной шарлатаны твоего мира. Выкачал. Опустошил. Потенциалы свои восстановил. Теперь идти сможем… Ты не рад?

— Скажи. Честно. — Ивану еще трудно было говорить. — Ты и со мной можешь вот так?..

— Ты что, дурной? — почему-то обиделся Кьетт. — За кого ты меня принимаешь? Я что, упырь? Ты немагическое существо, что с тебя можно взять? Если и есть в тебе зачатки магии — хоть всю до основания вытяни, ты даже не заметишь.

— То есть человека ты убить не можешь? — уточнил Иван для полной ясности и спокойствия.

— Могу. Ножом. Если нападет. Сам я на людей не охочусь, если ты это имеешь в виду.

— Это утешает! — выпалил Иван с чувством. — Что ты не упырь… Слушай! — Он вдруг сообразил, что самое главное-то упустил! Сказали, что не демон, ну и успокоился… — А ТЫ ВООБЩЕ КТО?!

— Как кто? В смысле? — Кьетт даже попятился от такого вопроса, не понял, о чем речь.

— Ну я, допустим, человек. А ты? Кто ты по природе? Биологический вид или что там у вас бывает?

— Я по природе нолькр, — с достоинством ответил Кьетт. — Не видно разве?

— Просто я раньше никогда не встречал нолькров, — пробормотал Иван удрученно. — Вы у нас, слава богу, не водитесь! — Почему «слава богу»? Никакого представления о нолькрах Иван не имел, чего от них надо ждать — добра или зла — не знал. Просто вырвалось на нервной почве.

Ясно, что от столь бестактного высказывания обида Кьетта меньше не стала, и некоторое время они сидели молча подле затоптанного костра и бездыханного тела аборигена, очень недовольные друг другом. Потом нолькр сменил гнев на милость, заговорил первым:

— Ну ладно, хватит нам тут рассиживаться, пойдем.

— Куда? — буркнул Иван отрывисто и мрачно, хотя уж у него-то ни малейшего повода для обиды не было, просто сдали нервы.

— Вперед. Все равно куда. Поищем, нет ли здесь другого… гм… ландшафта. Или жилья. И вообще, на движущуюся цель нападать сложнее.

Его последние слова решили дело. Никаких нападений Иван больше не хотел, за кем бы ни была победа, а потому вскочил резво, и они двинулись в путь. Вперед, куда глаза глядят, блуждая меж камней, цепляясь за петли травы, склоняясь под порывами злого ветра. Без цели по большому счету и без надежды. От безысходности.

Шли молча.

По прошествии времени Ивану самому стало казаться удивительным, что в первые дни знакомства они, выходцы из разных миров, к миру чужому не проявляли никакого любопытства, ни о чем друг друга не расспрашивали, и все разговоры их ограничивались темами чисто бытовыми, сиюминутными. Должно быть, так сказывался стресс, и разуму требовалось время, чтобы смириться с существованием невозможного…

— Дураки мы с тобой! — минут через пятнадцать ходу сообразил Кьетт. — Зачем против ветра идем, мучаемся? Давай в другую сторону!

И они развернулись, пошли назад, потому что какая разница.

За три часа пути местность совершенно не изменилась, зато небо сменило багровый цвет на тускло-желтый: начинался день. Заметно потеплело, и ветер понемногу утих, перестал подгонять в спину. Какие-то мелкие синюшного оттенка твари стали выползать из-под камней, подставлять тусклому солнцу свои пупырчатые спины. Сами не нападали, но, стоило приблизиться к ним, принимались угрожающе шипеть и изгибать колючие хвосты на манер скорпиона, хотя к миру членистоногих отношения явно не имели, больше походили на рептилий или даже на млекопитающих, только очень уж гадких с виду.

— Не трогай ты их, — велел Иван спутнику, коим овладела излишняя любознательность, — не дай бог, ядом стрекнут!

— Думаешь, ядовитые? — опасливо попятился тот.

— Откуда мне знать? Но зачем-то же они хвосты задирают?

— Я думал, пугают просто… У них, между прочим, очень неплохой потенциал. Если что, сгодятся… гм… — Он уловил косой взгляд спутника и осекся.

Ивану стало тошно от одного воспоминания об утренней сцене с чудовищем, становиться свидетелем новой он категорически не желал. Но поразмыслил и решил: каждый выживает, как может. Если природа магических созданий вынуждает их обращаться друг с другом подобным образом — это их личное дело. И разумнее всего не осуждать их, а постараться извлечь выгоду.

— Давай так, — предложил Иван. — Я отворачиваюсь, ты ловишь этих уродцев, повышаешь свой потенциал до максимума и возвращаешь нас по домам. Идет?

Нолькр фыркнул:

— Когда б все было так легко! У нас нет подходящего оснащения, и заклинаний я не знаю нужных — мы даже простые портальные перемещения не изучали еще, не то что астральные. Не мой уровень магии, уж извини. Вызвал бы меня лет через десять, а лучше — через сто, тогда бы я тебе помог. Но не теперь.

Иван помрачнел.

— Хочешь сказать, у нас нет никакой надежды? Только и осталось, что загнуться в этой дыре?

— Надежда есть всегда! — сию банальную истину Кьетт изрек тоном мудрого старшего товарища. — У нас даже есть варианты. Либо найти хорошего мага и попросить, чтобы он нас вернул, либо вызвать демона и заставить его нас вернуть, либо раздобыть хорошую литературу по магии и постараться вернуться самостоятельно. Что ты предпочтешь?

Но Иван на его вопрос отвечать не стал, он думал о своем, страшном.

— А если нет в этом мире ни магов, ни книг, ни средств для вызова демонов? И вообще ничего нет? Если эта пустыня или это болото… — он сделал широкий указующий жест, — нигде не кончается? Тогда что?

— Тогда все, — признал Кьетт. И попросил: — Знаешь, давай будем надеяться на лучшее. Хотя бы еще часок-другой.

Три часа они надеялись впустую. Устали, вконец оголодали, стерли ноги обувью, не приспособленной для дальних переходов по пересеченной местности. А хуже всего — страшно захотели пить.

Почва меж камней была волглой и топкой, под ногами хлюпало на каждом шагу. Иван вырыл ножом глубокую ямку, и в ней довольно скоро скопилась мутная жижа — назвать эту неаппетитную субстанцию водой язык не поворачивался.

— Думаешь, ее можно пить? — Иван с большим сомнением взирал на дело рук своих.

Кьетт присел, понюхал, опасливо потрогал жидкость пальцем, понюхал снова.

— Это не вода, — сообщил он. — Это настоящее поливалентное колдовское зелье, хоть разливай в бутыли и на рынок неси.

— Но пить-то его можно? Или оно ядовитое?

— Думаю, можно. Зелья пьют иногда. Но, думаю, нам стоит с этим повременить. Вот дня через три, когда у нас обезвоживание начнется, рискнем. Тогда ведь нам уже без разницы будет, от чего помирать…

Однако до крайностей не дошло. Что-то смутно-серое возникло впереди на горизонте. Оно приближалось медленно, но неуклонно, росло, высилось стеной. Длинная зазубренная цепь, уходящая острыми вершинами в темные облака… Горы! Казалось бы, ну и что? Кто сказал, что в горах их ждет что-то хорошее? Что не безлюдны они, подобно окружающей равнине, или неведомыми чудовищами не населены? Но радость была такая, будто дом родной на горизонте увидали. Или это было предчувствие?

— О-го-го! — радостно завопил Иван. — Живем!

— Живем, — охотно согласился Кьетт. — Вот видишь, как хорошо, что с питьем не поспешили!

А вскоре их ждала еще одна радость. Немощеная, разбитая и раскисшая, но явно рукотворная дорога пересекала их путь, тянулась вдоль горного хребта, до которого, по утверждению Кьетта (Иван в горах не разбирался, поскольку не бывал), оставалось еще много часов пути, хотя казалось — рукой подать. Определенно разумная жизнь в этом мире была, и дорога вела именно к ней! Очень обнадеживающее открытие!

У всякой дороги, как известно, есть два конца. И у каждого из двух товарищей по несчастью оказалось собственное мнение, куда идти. Ивану почему-то казалось, что надо сворачивать направо, Кьетт возражал, ничем свое мнение не аргументируя: налево, и все тут! С какой стати?

Поразмыслив, Иван решил, что надо внимательно изучить следы и выбрать то направление, куда их больше ведет. В этом определенно был смысл, и минут двадцать они ползали вдоль и поперек невысокой насыпи с видом заправских следопытов. Но их усилия ни к чему не привели. Определять направление движения по старым (да хоть бы и по новым!) колеям они не умели, а отпечатков обуви или, на худой конец, копыт на дороге не сохранилось.