Ольга Кноблох - Белоснежка и семь апостолов Страница 6

Чжао не отказывается продемонстрировать свой коронный номер — «Восставший из гроба». На этот случай гроб у нас всегда с собой. Мы возим его в прицепе, вместе с маленьким шапито и остальными габаритными декорациями. Кондовый такой гроб, деревянный, с пунцовым бархатом внутри. Показываем его зрителям, даем потрогать, проверить все, потом на совесть заколачиваем в нем нашего китайского Копперфилда и закапываем в землю. Он оттуда благополучно выбирается (кто-нибудь наверху караулит его с простыней, потому что протаскивать через крышку гроба одежду Чжао пока не умеет), а потом мы извлекаем из земли заколоченный гроб и предлагаем кому-нибудь из особо недоверчивых зрителей самому повыдергивать гвозди.

Еще, бывает, устраиваем вызывание дождя. Дело это трудоемкое, требует совместных усилий: метеоспецов среди нас нет, но все понемногу облака гонять умеют. Собираем пару тучек, брызгаем дождиком на зрителей. Опять все довольны.

Я обычно развлекаю детвору заклинанием животных. Это мой конек. Показываю своих заколдованных кошек — они у меня уже опытные артистки, могут и хоровод водить, и конгу выплясывать на задних лапах под гитары Влада и Димки. Но веселее всего получается, когда зрители приводят своих животных — собак, кошек, овец, поросят, гусей; вот тогда можно сымпровизировать. К примеру, подсадить чужую кошку к моим — и запляшет не хуже той же Дуси. Или заставить собак и кошек сыграть в перетягивание каната. Или устроить так, что цыплята будут бегать паровозиком или маршировать, как солдаты на плацу. Нет цыплят — подойдут хоть тараканы, мыши или любая другая живность. Можно еще дать какому-нибудь поросенку в зубы прутик и заставить его написать на земле несложный текст «под диктовку».

Иногда мне помогает чревовещатель — Отто. Приводят нам какую-нибудь бодливую козу, а мы ее заставляем рассказывать почтенной публике анекдоты. Фокус, кстати, совершенно честный. Потому что Отто самый настоящий чревовещатель. Никакой магии. И, как говорят специалисты, в своем ремесле он искусен как никто. Потому что даже труднейшие для произнесения любым его коллегой «губные» звуки «п», «б», «ф», «в» и «м» у него выходят достоверно. Ему не приходится ломать голову над текстами монологов, подбирая слова, в которых этих звуков не было бы.

У Димки тоже готово несколько номеров специально для деревенских. Незатейливо развлекает публику клоунскими репризами и незаметно подлечивает. Кто-то после представления перестанет мучиться от ревматизма, у кого-то в правится сама собой грыжа, а у какой-нибудь столетней Матрены Карповны возьмут да и вырастут новые зубы.

Волшебный цирк Белоснежки уедет, а «клоуны» из числа инициированных останутся. И через неделю-другую какой-нибудь двенадцатилетний Васька повторит на потеху друзьям трюк с цыплятами, а розовощекая девица Надюша, замечтавшись, надоит со своей Зорьки полведра «Шанели № 5». И начнется на селе совсем другая жизнь. Но мы будем уже далеко…

Ладно, Артем, твоя взяла, едем в Красноярск.

…Утро настало прямо-таки вопреки моему желанию. Мерзкое, промозглое до судорог, дождливое утро. За окнами — серая муть и ровный шорох капель.

Вчерашний коктейль из шампанского и коньяка безо всяких Артемовых фокусов превратился в яд, от которого электрически гудела голова, а в желудке поселилась муторная невесомость. А надо было вставать, кормить кошек, устранять последствия вчерашней вечеринки и собираться в дорогу.

Как выяснилось, меня разбудили последней. Вид у меня спящей был настолько беспомощный и трогательный, что ни у кого не поднялась рука меня растолкать. Наконец Владка деликатно просочился в мой тревожный сон и напомнил, что пора вставать. Глаза нехотя разлепились. Оказалось, я спала одетая, завернувшись с головой в куртку Отто. Окончание вечеринки в моей памяти не задержалось. Надеюсь, я вела себя пристойно… А то бывали у меня случаи, когда совершенно невинные, как мне казалось, проделки оборачивались нешуточными проблемами. Как-то раз я уговорила Артема сотворить мне пол-литра валерьянки, а он как раз пребывал в слишком хорошем настроении, чтобы отказывать. Странное дело, он даже не заподозрил, для чего заклинательнице кошек валерьянка. М-да… Помнится, особо буйных — Дусю и Нуар — пришлось на время усыпить трансмутированным хлороформом. Остальных я кое-как закрыла в клетке. Никакая магия на пьяных кошек не действовала. Зато я протрезвела несказанно быстро.

В другой раз я почти что устроила натуральный, совершенно немагический стриптиз на пару с очередной Артурчиковой девицей. Артем урезонил. Брр, вспомнить страшно. Но больше всего я боюсь, что, когда у меня полетят тормоза, я признаюсь Отто, что…

— Венди, проснись и пой!

Перед глазами возник Димка. Синие глаза были переполнены бодростью, оптимизмом и уверенностью в счастливом будущем. Когда я видела в них это безмятежное выражение, всякий раз ловила себя на мысли, что наш клоун либо идиот, либо Будда. А может, и то и другое. Но сейчас я готова была расцеловать его как любимого брата, потому что в длинной жилистой руке своей он держал предназначенный мне стаканчик ледяной минералки. Стаканчик запотел, в нем потрескивали пузырьки. У меня прямо мурашки по спине побежали от этого звука. Благодарная, я припала к стакану, а Димка потрепал меня по волосам:

— Нельзя так напиваться. Это ай-ай-ай.

Он каждый раз это говорил. И каждый раз от его «ай-ай-ай» становилось легче. Я даже подумала, что и у меня, наверное, глаза в этот момент заблестели, как у самого Димки, и нарисовались в них такая любовь к жизни и такая жажда побед, что весь мир просто обязан был сию же секунду уважительно под меня прогнуться.

И слава богу, что не придется ни о чем просить Артема.

Через пару часов пути небо просветлело. Серые и тяжелые, как не отжатые тряпки, тучи остались позади, и теперь через все небо тянулись долгие прозрачно-кисельные облака. Дорога бежала по степи, плавно обтекая невысокие зеленые холмы, утыканные менгирами, похожими на воздетые пальцы покоящихся в земле каменных великанов, и ветер захлестывал в приоткрытые окна пряный запах здешних трав. Люблю эти места. И понимаю теперь, почему кочевники не строили больших городов: к чему загораживать от взора высокое небо, которое они боготворили? Здесь, в степи, мир открыт всем ветрам, здесь все на виду, неоткуда ждать неприятностей, нечего бояться.

Машины навстречу попадались нечасто. За рулем сидел Влад. Ему, конечно, права еще не полагались, но за руль его пускали. Впрочем, за руль время от времени садились все, кроме Отто, хотя настоящие права категории «С» были только у Артема и Пита.

Гаишники нас периодически тормозили, но придраться было не к чему. Все документы в порядке, даже у Чжао. Он всякий раз во время проверки прикидывался Питом, а по документам выходило, что они — братья-близнецы.

В дороге обычно все занимались своими делами. Артурчик дырявил себе пальцы, художественно оформляя очередные джинсы, а Отто дырявил бумагу — он переписывался с кем-то из своих учеников и всегда имел при себе специальный прибор для письма шрифтом Брайля. Пит и Чжао производили мелкий ремонт инвентаря и костюмов, Димка с Владом подбирали на гитарах какую-нибудь слезоточивую балладу, а Артем уединялся и сосредоточенно стучал по клавиатуре ноутбука. Насколько мне известно, он вел дневник. Он никогда не доверял бумаге, потому что отлично знал, что Влад может считать (неосознанно, безо всякого умысла, просто дотронувшись) телепатический сигнал с листа даже сквозь заклеенный конверт. Слово в слово, конечно, прочесть не сможет, но основную мысль или основную эмоцию — запросто. Конечно, Артем не хуже меня знает, что Влад, хоть и склонен хулиганить и даже порой подслушивает нас намеренно, до откровенного хамства не опустится никогда и чужой дневник читать не станет. К тому же в одной только моей голове, я уверена, он уже наслушался такого, что, если бы не умел держать язык за зубами, весь наш крошечный коллектив был бы в курсе всех моих девичьих фантазий. Жизнь, к счастью, научила его хранить тайны, и, честно говоря, надежнее сейфа я не знаю. Мы все ему доверяем. И Артем вроде бы тоже. Но, видимо, есть что-то, что касается только его и скрипучего «Dell'a».

Мы таки поехали в Красноярск. Вчера по возвращении в кемпер я обнаружил нашу диву настолько пьяно-расслабленно-благостной, что даже удивился. Но это были еще цветочки. Первым делом она меня поприветствовала (обычно она этим как-то пренебрегает) и сообщила, что очень сожалеет о своем гнусном поведении и согласна ехать куда угодно, хоть в Антананариву. Так что сейчас мы держим путь в сторону туристической столицы Сибири. Здравствуй, Родина.

Я дозвонился до Светланки. Она была в ярости от того, что мы не приедем выступить в ее клубе. Я уже и готов был уступить, но потом представил, что придется опять сообщать Венди об изменении планов, сердечно извинился, пообещал Свете бутылку «Камю» и отключился.