Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить Страница 6

— О чем же говорится в вашем кодексе? Или это секрет?

— Нет, это не секрет. Кодекс содержит в себе девятнадцать пророчеств, каждое из которых посвящено определенному этапу в истории Земли. Последнее, девятнадцатое повествует о том, что произойдет битва между всеми расами, но та раса, которая победит, будет уничтожена Вседержителем, и потому лучше проиграть.

— Как странно.

— Да. Мы, эльфы, вообще странные существа. А теперь продолжим лекцию. Наиболее древние подлинные документы, сохранившиеся на Земле, — это индийские Веды. В Ведах говорится о том, что наша планета в своем развитии проходит четыре циклически повторяющиеся эпохи, называемые югами, после чего случается глобальная катастрофа. Особенности этих циклов отражаются на существовании всего живого, что есть на планете, а также накладывают отпечаток и на развитие человеческой цивилизации. Первый из циклов — Сатья-юга, или Золотой век, длился один миллион семьсот двадцать восемь тысяч лет. Люди, жившие в тот период, обладали высокими моральными устоями, были глубоко нравственны, душевно и духовно прекрасны. При этом они были наделены сверхъестественными способностями, высоки ростом, физически сильны и очень красивы. И жили до ста тысяч лет.

— Вот это да!

— Но нам это не грозит. Вторая эпоха, Двапара-юга, длилась миллион двести девяносто шесть тысяч лет. В эту эру благочестие людей несколько уменьшилось, появились первые признаки деградации общества, и продолжительность жизни населения сократилась до десяти тысяч лет. В Трета-югу, длившуюся восемьсот шестьдесят четыре тысячи лет, нравственность и моральные устои пришли в еще больший упадок, но люди все еще были сильны и среди прочих рас Земли занимали ведущее место. Их жизнь длилась тысячу лет. Последняя же эпоха, Кали-юга, называется Железным веком. Этот период самый короткий — четыреста тридцать две тысячи лет, но зато самый мрачный из всех четырех. В эту эру люди живут максимум до ста лет и отличаются крайним злочестием и зломыслием. Наступает общая экономическая и духовная деградация. Мы с вами живем в Кали-югу. Хотя данная эра началась пять тысяч лет назад и еще не успела слишком далеко зайти в своем развитии, ее проявления видны уже сейчас. Это те самые природные и геофизические аномалии, о которых я говорила в начале лекции.

— Что же будет тогда, когда Кали-юга закончится?

— Произойдут глобальные катаклизмы со сменой полюсов и изменением географии материков. Земля будто меняет "кожу", после чего новый цикл ее развития повторится с самого начала… На смену же людям придет новая раса — так называемые гомункулы.

— Скажите, Елена Федоровна, а считаете ли вы, что наша планета — живой организм?

— Это безусловно так. Земля — разумное живое существо. Таковой ее рассматривали Вернадский, Чижевский, Шипунов и другие крупные ученые. Да, она непохожа на нас и живет совсем иначе, но, полагаю, люди все-таки не настолько заносчивы, чтобы считать себя совершеннейшим видом из всех разумных существ во Вселенной. Вся Вселенная — это гигантский живой организм, и Земля — лишь микроскопическая его часть. Правильнее было бы говорить, что не жизнь рождается на планете, а планета, достигнув определенного этапа в своем развитии, зарождает более мелкие формы жизни, в том числе и разумной.

— Интересная концепция.

— Да, но ничего нового в ней нет. Последователи демиургических религий и пантеисты давно открыли для себя эту истину. Прислушайтесь к ее звучанию и вы…

Лекция заканчивалась, но мы не торопились расходиться, задавали эльфийке вопросы, волновались за будущее планеты.

Однажды я подошла к Елене Федоровне и спросила:

— Профессор, как с точки зрения того, что Земля — живой организм, можно относиться ко мне?

Елена Федоровна усмехнулась:

— Тийя, вы слишком близко все принимаете к сердцу.

— У меня нет сердца.

— Ошибаетесь.

— Профессор, я своими глазами видела, как мое сердце вынули из груди и поместили в банку с формальдегидом. Вместо сердца у меня кристалл.

— И тем не менее сердце у вас есть. Видите ли, Тийя, ваше плотское тело мертво, но ваш дух жив. И именно сердце вашего духа оживотворяет весь ваш организм. Понимаете?

— Смутно.

— Ничего, со временем вы это поймете.

…И действительно, со временем я многое поняла. Учеба и универе не прошла для меня даром. После получения диплома мне предложили аспирантуру, и я с радостью согласилась. Сдала кандидатский минимум. По философии на "отлично", философия с некоторых пор стала моей сильной стороной. Выбрала научного руководителя. Конечно же Елену Федоровну. Она предложила мне тему — "Священная гора Кайлас", и я стала эту тему разрабатывать.

За годы моего студенчества мы крепко сдружились с Юлей Ветровой. Я никогда не забывала того, что она для меня сделала, а ей было наплевать, что я умертвие и у меня из рукавов периодически выползают личинки.

Но сейчас не об этом. Сейчас я хочу немного рассказать вам о городе, в котором жила и в котором теперь посмертно существую.

Наш город называется Щедрый. Кто ему дал такое название — неизвестно, но название прижилось. Городу нашему восемьсот лет, а кое-кто утверждает, что даже тысяча. Дескать, раньше на его месте стоял другой, и жили в нем маги и ведьмы, а также существа, о которых очень любят писать специалисты в области фэнтези. Было на месте Желтого мыса (это район в нашем городе такой) капище свирепого бога Кудрилы, ему приносили человеческие жертвы и устраивали при этом всяческие непотребства. А теперь… А теперь на месте древнего капища собирается по воскресеньям клуб сатанистов "Алистер", и после них приходится устраивать местным жителям субботники, выгребая из-под кустов остатки черных свечей и бутылки из-под водки. Что же касается ведьм и магов, то они до сих пор вольготно себя чувствуют в нашем городе, практикуют, составляют тайные и явные общества, организуют фестивали магии, шабаши и вообще живут полноценной жизнью. Это значит, что они не только ворожат. Они влюбляются, ревнуют, разводятся, выходят замуж и женятся, воспитывают детей, толкутся в магазинах, торгуются с приезжими абхазцами на рынках за каждый рубль, плачут, смеются и даже умирают. Словом, ведут себя как обычные люди.

Но конечно, в таком городе, как Щедрый, привечают и нелюдей. Это вообще единственное место, где они могут жить мирно и относительно спокойно. Вампиры, конечно, держатся особняком, они любят подчеркивать свой природный аристократизм. Что, впрочем, не мешает им питаться донорской кровью. У нас все жители-люди хотя бы раз в месяц приходят на станцию переливания крови — так сказать, отдать свой долг вампирам. Но зато благодарность вампиров поистине не имеет границ. Во-первых, они никого не кусают. Во-вторых, работают на самых вредных и опасных производствах нашего Щедровского автоагрегатного завода, там, куда людям вход закрыт. И, в-третьих, стараются поддерживать на уровне культурную жизнь в нашем городе: организуют поэтические вечера, вернисажи, концерты. У них это здорово получается. Вампиров уважают. И ценят.

А вот кого от души любят люди нашего города, так это оборотней. Побаиваются, правда, немножко, но любят. Оборотней у нас много. Есть вервольфы, ликантропы, урсолюды, птицелюды, даже оборотни-насекомые (с ними надо быть предельно осторожными, чтобы ненароком не прихлопнуть). Оборотни очень общительны и тоже стараются принести пользу городу, ну и своему карману, конечно. Они хорошие бизнесмены и дельцы, особенно среди них в этом отличаются урсолюды, оборотни-медведи. Они, как правило, держат фермы, пасеки, огороды и торгуют всем этим по приемлемой цене. Одна семья урсолюдов даже завела собственный колхоз. Так там такие зернобобовые культуры, я вам скажу! Никакой Канаде не угнаться.

Вервольфы и ликантропы не очень любят сельское хозяйство. Зато руки у них (в человеческом обличье, разумеется) просто золотые. Поэтому большинство вервольфов работают на нашем часовом заводе "Полет". А кто хочет чего попроще, идут в ЖКХ. Сантехники из ликантропов просто классные! Им нет сравнения ни с кем.

Есть в нашем городе и дракон. Пока один. Его зовут Чжуань-сюй, он эмигрант из Китая. Очень милый дядечка. Держит чайный дом под названием "Одинокий дракон".

Возлюбленная у него — человек, правда, ведьма. Живут прекрасно.

Ну вот, а теперь мы подошли к еще одной части населения нашего города. Это умертвил. Не мертвецы, подчеркиваю, мертвецы в могилах спят, а умертвия. Это граждане, по договоренности восставленные после смерти. Это могут быть люди самого разного рода. Например, писатели, считающие, что еще не должны умереть для современников. Или мастеровой люд, владеющий секретами особого ремесла. Умертвий у нас не очень много. Просто посмертное существование сопряжено с рядом ограничений (ну вот, например, воду нельзя), да и путаницы много. Видите ли, родственники в силу естества постепенно начинают забывать, что их близкий еще существует, и говорят о нем как об ушедшем. А это обижает. Поэтому умертвия все немного обидчивы и подозрительны. Даже я. Вам, кстати, нравится, как я пишу? Стиль изложения не напрягает? А то мало ли. Прочтете мою рукопись и будете критиковать. А я не вынесу критики и вся изойду на личинки.