Роберт Говард - Пока клубился дым Страница 6

Сэр Уилмот стоял, окаменев на месте, и только бешено вращал выпученными глазами, но Андре быстро обежал белый вигвам кругом и заорал с той стороны:

– Кто-то располосовал сзади все шкуры! – выл он. – Здесь, позади, валяется на земле Полосатый Гром, а на башке у него шишка размером с хорошее яйцо! Пока клубился дым, кто-то забрался внутрь вигвама, оглушил шамана, выволок его наружу и подсунул вместо него скунса!

– Да! – наконец очнулся сэр Уилмот. – Да! Да! Да! Конечно! Один и тот же ублюдок уволок нашего шамана и запустил в вигвам ту вонючую тварь! – Изо рта сэра Уилмота во все стороны летели брызги слюны. – И ты ответить мне за это, грязный янки!

– Кого это ты тут посмел назвать янки?! – яростно взревел я, выхватывая нож.

– Помните о перемирии! – закатив глаза, умоляюще заверещал Толстый Медведь.

Ну что ж. Я-то вспомнил и остановился сразу. Но сэр Уилмот уже пришел в такое возбуждение, что не помнил совсем ничего. По-моему, так у него просто раз и навсегда протек чердак. Он сделал выпад шпагой, но я легко перерубил эту хворостинку ножом и схватил беснующегося сэра за руку. Думаю, как раз тогда он и вывихнул себе локоть. Продолжая дико вопить, безумец попытался дотянуться здоровой рукой до своего пистолета, вот почему мне пришлось как следует врезать ему по физиономии. Скорее всего, именно тогда он и лишился семи зубов, об утрате которых сэр теперь так горько сожалеет. Но поскольку сэр Уилмот продолжал бесноваться, пришлось отобрать у него пистолет, а его самого выбросить за частокол. Мне все же кажется, что череп он себе проломил уже потом, приземлившись по ту сторону частокола головой прямо на какой-то старый пень.

Тем временем Андре со своим приятелем принялись тыкать в меня своими смехотворными коротенькими ножиками, отчего мне пришлось взять обоих за шиворот и легонько постучать головами друг об друга. Но честное слово, как только парни немного расслабились, я сразу перестал! Не знаю уж, чего они теперь жалуются, ведь я не сделал им ровным счетом ничего плохого. Наоборот, проявил о них почти отеческую заботу, тоже выбросив за частокол, чтобы они сразу оказались поближе к своему любимому сэру Уилмоту!

– Ну что ж! – радостно пропыхтел я, потирая руки и поворачиваясь к Толстому Медведю. – Похоже, все устроилось само собой, притом как нельзя лучше! Понятия не имею, как уж оно так вышло, но ты можешь звать назад всех своих скво с детишками и сказать им: они остаются гражданами Соединенных Штатов! Отныне и во веки веков, чтоб я лопнул!

С этими словами я нагнулся, поднял валявшийся рядом бочонок и поднес его к губам, поскольку меня уже давно мучила жажда.

– Стой! – закричал Толстый Медведь. – Подожди! Не пей это! Должен тебе сказать, что…

– Заткнись, жадина! – взревел я. – После той услуги, какую я оказал всей нации нынче вечером, неужели мне не положена пара хороших глотков, не будь я Элкинс?! Пожалеть капельку пойла для старого друга! Какой позор! – уже более спокойно добавил я.

И я хватанул из бочонка от души, и издал душераздирающий вой, и зашвырнул чертов бочонок так далеко, как только смог, и заметался по деревне в поисках проклятой воды, и нашел ведро, и выпил единым духом галлона три. А когда я смог снова дышать, то подобрал с земли дубинку и погнался за Толстым Медведем, который к тому времени уже успел вскарабкаться на верхушку самого высокого вигвама.

– А ну, дерьмо койота! – ласково позвал я. – Спускайся оттуда счас же, а не то я разобью вот этой самой дубинкой твою умную голову! Зачем ты сразу не сказал мне, что налито в том бочонке, скотина ты эдакая?!

– Я пытался! – жалобно заявил Толстый Медведь. – Честно пытался! Но ты же мне слова не давал вставить! Я и сам думал, что в этом бочонке – виски, когда тащил его со склада компании, иначе я бы его и трогать-то не стал! А знаешь, пока ты тут утолял жажду, а потом охотился за водичкой, я успел переброситься парой слов со стариком Шингисом. Это ведь он шарахнул по голове того шамана, а потом запустил в белый вигвам полосатого скунса! Он случайно увидел, как Андре перепрятывает бочонок поближе к сэру Уилмоту, на ту сторону Круга Большого Совета, подкрался туда и незаметно отхлебнул изрядную порцию. Вот почему он сделал то, что сделал. Это была месть! Бестолковый старый хрыч решил, что сэр Уилмот пытался его отравить!

Вот так, пап, оно все и вышло!

Что до меня, то я твердо намерен бросить эту чертову работу, как только вернусь в Сен-Луи. То, что люди перестали пользоваться свечами и стали покупать на факториях эти ужасные масляные лампы, уже само по себе плохо. Но будь я проклят, ежели стану и дальше вкалывать на компанию, которая позволяет себе разливать вонючий китовый жир в точно такие же бочонки, в какие они разливают свое виски!

С почтением, твой любящий сын, Бун[4] Элкинс.

1

В описываемые времена браконьеры, бандиты, трапперы и так далее, в общем, лихие люди, были в основном вооружены старинными мушкетами.

2

Wampum – ожерелье из раковин. В данном случае имеется в виду "амулет", "палочка-выручалочка".

3

Shingis – по созвучию больше всего подходит «замшелый булыжник».

4

Boon – доброжелательный, приятный человек; веселый собутыльник. Одним словом, рубаха-парень; весельчак.