Александр Бачило - Незаменимый вор Страница 62

Дверь номера распахнулась и вошел граф. От него пахло дешевым бренди и чужими духами.

– А чего вы митинг не смотрите? – спросил он удивленно. – Мы с ребятами в баре хохотали до упаду!

– Спасибо, мы уже нахохотались, – проворчал Гонзо, не поворачивая головы. – Теперь другие будут хохотать. Когда вышвырнут нас отсюда... Если не похуже еще что-нибудь...

Телефон зазвонил пронзительно, как бывает всегда, когда ждут беды.

– Ну вот, начинается... – Христофор обреченно поднялся с кровати и поплелся к аппарату.

– Видал?! – прокричал в трубке голос Степана Ивановича.

– Видал, – вздохнул Гонзо.

– Это просто черт знает, что! Мне пол-Москвы уже позвонило! Все начальство! Артисты известные! Писатели! Художники! И все – такие друзья! Такие милые! Просто какой-то странный этот... ажиотаж! Слушай, паря, я тебе по гроб жизни благодарен! Симеона в шею выгнал. Ты теперь главный у меня будешь. Денег дам, жилплощадь – проси, чего хочешь!

– Кхм! – Христофор тихонько положил трубку рядом с аппаратом и украдкой перекрестился.

– Что там? – шепотом спросила Ольга.

– Кажется, пронесло...

Он снова поднес трубку к уху.

– ... А как проспимся, да протрезвеем, – заканчивал какую-то фразу Степан Иванович, – так выкуем дальнейший план. У меня теперь популярность – ого-го! Я их теперь задавлю, как клопов!

– Правильно, – сказал Христофор. – Но расслабляться не приходится. Сейчас главное, не упустить инициативу. Я тут посоветовался со специалистами, вам срочно нужна политическая реклама! Концепция у меня готова, завтра же приступаю к съемкам. Но потребуются деньги...

– Да боже ж мой! – Степан Иванович радостно всхлипнул. – Бери, сколько надо! Головушка золотая!

– Теперь вот что. Вы не могли бы сейчас прислать машину в гостиницу?

– Об чем речь! Машина выезжает. Тебе куда ехать?

– Да тут недалеко. Надо знакомым подвенечное платье завезти. Кстати, скажите шоферу, чтобы по дороге прикупил ящик шампанского...

Глава 20

Два дня, оставшиеся до заветной субботы, а точнее – до момента выхода в эфир передачи «Д. С. П. – студия» экипаж межмирника «Флеш Гордон» провел в лихорадочной деятельности. Впрочем, охотники за ифритами не жаловались на чрезмерные хлопоты, так как хлопоты эти были радостными. Какое-то неуловимое чувство подсказывало всем троим, что безумная гонка по Дороге Миров подходит к концу.

Может возникнуть вопрос, почему охотники столь упорно, не жалея времени, разрабатывали «Останкинский вариант», вместо того, чтобы продолжать преследовать межмирник «Леонид Кудрявцев» и уж настигнув его, выяснить, кому и сколько ифритов продано. Но в том-то и дело, что «Кудрявцев» не покидал Москвы. Так, во всяком случае, значилось в портовых документах. В порту, однако, его тоже не было. Граф, ежедневно посылаемый туда на разведку, свел знакомство кое с кем из служащих – все они, как один, были уверены, что Кудрявцев встал на ремонт где-то в Москве. Где именно, выяснить пока не удавалось – слишком много развелось в столице крупных, средних, мелких и даже индивидуальных мастерских по ремонту межмирников. У охотников за ифритами создавалось определенное впечатление, что каботажный купец «Кудрявцев» распродал, наконец, все свои товары, в том числе и оставшиеся бутылки коньяка «Наполеон». Перед новым рейсом он, по всей видимости, остановился в «сухом доке», чтобы слегка подлатать бока, помятые на Дороге Миров. Таким образом, «Останкинский вариант» был не только самым доступным, но и самым многообещающим. Тут, если повезет, можно было одним махом решить проблему ифритов и закончить охоту.

Граф Бруклин ждал этого момента с плохо скрываемым нетерпением. Ольга была напряжена и сосредоточена, как никогда. Казалось, ее мучили какие-то подспудные страхи и опасения, но делиться с кем-либо своими мыслями она не спешила. Что же касается Христофора, то он был в восторге от собственного плана: записать на пленку заклинание, собирающее всех ифритов в кучу, и выпустить его в эфир под видом рекламы.

– Я всегда мечтал о приложении своих, чего уж там скромничать, недюжинных способностей именно в рекламном бизнесе, – говорил он в приливе вдохновения, – только мне нечего было рекламировать. Как-то все не находилось товара, достойного продвижения на рынок.

– Так что будем продвигать? – спросил его режиссер Бочаров в четверг утром. Сдружившиеся мастера искусств беседовали в пресс-баре за чашкой кофе.

– Продвигать-то? – задумчиво переспросил Гонзо. – А эти, как их... Полиноиды.

– Полино-оиды! – Бочарик сочувственно покивал. – Нелегкое дело. Их сейчас на каждом углу продают. И потом – ужасно неудобный для съемок объект. Ты ж понимаешь? – он вдруг хихикнул и значительно посмотрел на Христофора. – Как его по телевизору-то показывать?

Христофор посмеялся вместе с ним, про себя решив больше не пытаться угадать, что такое полиноид.

– Одним словом, – продолжал Бочаров, становясь серьезным, – здесь нужен нестандартный рекламный ход. Но это будет стоить...

– Андрей Николаевич! – прервал его Гонзо. – Не мучь себя! Я знаю, сколько это будет стоить, и заплачу еще больше. Но сочинять ничего не нужно. У нас все готово – идея, сценарий, маркетинговые исследования...

– Хорошо, – легко согласился Бочарик. – Сценарий – ваш, актеры – мои. Тут уж можешь на меня положиться, подбор актеров – мой конек. Главное – найти типаж, правильно подобрать модель... Правда, это тоже будет стоить...

– Модель я уже подобрал, – снова перебил Христофор.

– Ну да, я себе представляю! – Бочарик скептически усмехнулся. – Вы, провинциалы – ребята хорошие, добрые... Только доброта у вас заменяет вкус. Если девчонка не урод, так вы уже готовы снимать ее, как модель. А модель – это профессия! Модель – это...

– Да вон она, – сказал Гонзо и помахал Ольге, только что появившейся вместе с графом в дверях пресс-бара.

Бочарик тоже поглядел в ту сторону.

– Так, – сказал он после долгой паузы, – модель у вас есть...

Ольга прошла через бар, распространяя сияние. Разговоры за столиками утихали, лица поднимались от салатов и поворачивались в ее сторону. Гонзо и сам раскрыл рот от удивления. Он понял, что княжна неслучайно вытребовала у него два часа времени и некоторую сумму из денег Кучки (так и хочется написать «из кучки денег»). Деньги пошли на дело. Христофор вдруг понял, что до сих пор совсем не знал Ольги. Он был влюблен в юную красавицу, которая по своему желанию могла превращаться в обольстительную коварную ведьму. Порой он относился к ней, как к сказочной царевне, сидящей в высоком тереме, но себя-то при этом считал Иваном-царевичем на Сером Волке. И только теперь осознал, каким самонадеянным идиотом оставался все это время. Перед ним была звезда – ослепительно прекрасная и абсолютно недоступная в своем ледяном космическом великолепии. Даже блистательный граф рядом с ней мог претендовать, в лучшем случае, на роль охранника. Скрепя сердце, Христофору пришлось выписать пропуск в Останкино и ему, во-первых, из политических соображений (чтобы он не обиделся), а во-вторых, Джек и впрямь мог пригодиться. Например, для переноски грузов.

Впервые в жизни режиссер Бочаров первым представился модели, причем сделал это стоя. В ответ Ольга осчастливила его благосклонной улыбкой.

– За видеоряд нашего ролика я теперь спокоен, – сказал Бочарик, потирая руки. – Остается звук. Кто будет читать текст? Или у вас только джингл? Я могу сделать его хором или контральто. Но это, понятно, будет стоить...

– Я сама прочитаю текст, – сказала Ольга. – Джингл не нужен. И телесуфлер не нужен, все отрепетировано. Звук запишем на петличку. Можно работать, как только будет выставлен свет...

Бочарик толкнул Христофора локтем в бок.

– Она еще и разговаривает! – ошеломленно прошептал режиссер.

По длинным останкинским коридорам, некоторые из которых были даже подземными, вновь образованная съемочная группа перешла в павильон, где обычно происходили съемки передачи «Д. С. П. – студия». По дороге Бочарик рассказывал Ольге забавные случаи из своей режиссерской практики.

– Как-то заказали мне ролик о новом средстве для мытья посуды. По правде говоря, я рекламой занимаюсь только если меня очень об этом просят. Большое искусство отнимает все силы, нужно честно сознаться. Какие уж тут тайны, между нами, профессионалами, верно? Публика постоянно требует чего-нибудь бессмертного и каждый раз – новенького. Ей ведь только подавай! Ну и понятно – масса новых проектов, предложений, заявок....

Да, так вот – средство для мытья посуды. Я поначалу хотел вежливо отказаться, то есть взял и сказал, сколько это будет стоить. Без стеснения. Не знаю, как язык повернулся... И вот, можете себе представить? Заказчик соглашается! Ну, делать нечего, стали снимать. Выгородили кухню, поставили плиту, купили новую сковороду и стали жарить на ней котлеты. Пожарили. Берем моющее средство и картинно отмываем сковороду. Какой должен быть следующий кадр? Ежу понятно – сияющая, как новенькая, сковорода. Но она не отмывается! Мы терли ее песком, наждачной бумагой – хоть бы что! Мы извели два флакона рекламируемого средства и флакон нерекламируемого – с тех пор вот уже два года эта закопченная сковорода лежит в реквизите и пахнет одеколоном...