Николас Поллотта - Бог Кальмар. Внезапное вторжение Страница 66

— К ма-неврам швар-товки, товьсь! — нараспев выкрикнул из своего пропотевшего кресла сержант Барта.

Срывая с себя ремни безопасности, члены экипажа бросились к блоку управления. Заученными движениями, каждый на своем месте, солдаты ухватились за огромные рычаги и поднатужились, прилагая титанические усилия для того, чтобы привести их в нужное положение. С шипением пара, вырывающегося из всех сочленений выдвигающихся ног, королевский треножник медленно, в несколько приемов, сложился, как бы опустившись на колени, и плавно прислонился к тлеющему зданию.

— Мертвая тишина, — тихо приказал лейтенант. — Первый, кто заговорит, получит шестьдесят плетей.

Это по-настоящему поразило экипаж. Никогда прежде лейтенант не позволял себе угрожать никому из них телесными наказаниями, теперь же солдаты услышали в его обычно спокойном голосе непривычно жесткую нотку. Неужели положение настолько серьезное?

Двигаясь мимо своего павшего товарища, остальные машины Черного Отряда вели огонь короткими разрядами и продолжали отступать. Мощь силовых лучей ослабела, и они разбивалась о пятнистую шкуру кальмара без какого-либо видимого эффекта.

Кальмар выбрался на открытое пространство между Конституционным клубом и отелем «Виктория» и в нетерпении направился к одному из металлических треножников, когда его неожиданно осыпала градом высокоскоростных снарядов флотилия кораблей на реке. Шестнадцатидюймовые пушки безостановочно говорили на своем жестоком языке уничтожения.

С телом, покрывшимся черными пятнами разрывов, кальмар удивленно моргнул. Так это отступление было западней? Монстр подозрительно посмотрел сверху вниз на мертвую металлическую тварь, прислонившуюся к горящему дому.

Мгновенно накренив полусферу кверху, экипаж ТЕВ «Возмездие» выдал зверю полную мощь разряда прямо в левый глаз! Отдернув голову от трещащего луча, кальмар припал к земле и обвил пару щупальцев вокруг ног машины. Высоко подняв ее, разъяренный монстр бросился вперед и замолотил ею по другим треножникам словно дубиной. Звенящая какофония этой атаки выходила за пределы слухового восприятия.

Лобовое стекло «Возмездия» разлетелось метеоритным дождем осколков, и из окна посыпались тела мертвых солдат, с тошнотворным звуком ударяясь оземь. Даже падая с высоты, лейтенант Дональдсон, демонстрируя истинно британский характер, стрелял в высящегося над ним зверя из служебного револьвера «Веблей-455», пока не приземлился на удивительно мягкий и упругий мат. Черт, да он стоит на щупальце! Разрядив револьвер, лейтенант выхватил саблю и бросился вдоль по щупальцу, рубя и сеча его клинком.

Пнув по щупальцу номер шесть дымящейся треногой, он смахнул досаждающую букашку и продолжил жестоко дубасить другие машины.

Вращаясь на максимуме оборотов в минуту, гироскопы треников сорвались со своих прочных станин и вылетели из машин, крутясь, словно безумные волчки. Под страшными ударами полусферы треснули, генераторы закоротились, над корейскими треножниками затрещали и быстро погасли крупные голубые искры. Из зияющих щелей вырвался пар, за ним последовала вонь жареного человеческого мяса.

Кальмар презрительно фыркнул. Да-да, конечно. Не попадаясь больше на старый трюк, монстр продолжал колотить по всем треногам, пока те не развалились на куски. После этого кальмар сплясал на обломках, пока от машин не осталось ничего, кроме покрытых малиновыми пятнами железок.

Стоя на лужайке перед музеем, проф. Эйнштейн, Мэри и лорд Карстерс наблюдали в полевые бинокли за страшным концом неравного боя. Клубящийся дым поднимался с места бойни, окутывая обреченный город страшным погребальным саваном.

— Это совершенно изумительно! — пробормотал, опуская бинокль, профессор Эйнштейн. Закусив губу, профессор вытащил запасную цепочку для ключей и потер свой новый талисман — счастливый зуб динозавра. — Наши тепловые лучи способны достигать температуры свыше двух тысяч градусов по Кельвину. Это же температура поверхности солнца! По идее, никакая органическая материя не способна выдержать термический удар такой силы!

Опустив бинокль, Мэри выгнула бровь.

— Но, дядя, — медленно начала она. — По-моему, ты говорил, что это создание магическое…

Перебивая ее криком, лорд Карстерс отбросил полевой бинокль.

— Господи Боже, милая, вот оно! — взволнованно выпалил он. — Дутарианские легенды гласят, что Бог Кальмар неуязвим для оружия, созданного человеком!

С крыши снова громко бабахнула крупнокалиберная винтовка. Запас боеприпасов у леди Данверс казался неисчерпаемым. Но если ее усилия и приводили к каким-то результатам, среди бушующих по городу боевых действий их как-то не было заметно.

— Я вас двоих не понимаю, — возразил проф. Эйнштейн, показывая на бесчинствующего кальмара. — Треножники — это венерианское изобретение.

— В том-то и соль, дорогой дядюшка, — сказала Мэри, меняя положение так, чтобы ее загипсованная нога была на каменной плите дорожки, а не на росистой траве. — Треножники Королевской армии скопированы с венерианских моделей. Внеземного происхождения лишь конструкторская идея, но каждая деталь этих машин на самом деле сработана английскими механиками.

— Сделаны людьми, — прошептал Эйнштейн. — О боже.

Лорд Карстерс громко и зло выругался на четырнадцати разных языках, включая дутарианский и нижневаллийский.

— Разрази меня гром, — воскликнул лорд, снова переходя на английский. — Если в только уцелела хоть одна из подлинных венерианских боевых машин, мы бы показали этой зверюге, что такое британское мужество!

Неловко повернувшись на месте, Мэри пристально посмотрела на профессора. Тот невинно улыбнулся и, отвернувшись в сторону, начал что-то насвистывать.

— Дядя Феликс… — выразительно произнесла Мэри.

Задрав голову к небу, профессор стал разглядывать облако дыма, гонимое полуденным бризом.

— Да, очень плохо, что у нас нет ни одной из них, — посетовал проф. Эйнштейн, обращаясь к облаку. — Такая жалость. Как грустно.

Чувствуя, что дальнейшее будет пустой тратой слов, Мэри взяла лорда Карстерса за руку и потянула за собой.

— Бенджамин, идем со мной! — приказала она.

— А что? — осведомился лорд, вежливо следуя за ней.

— Идем и все, — повторила Мэри, быстро ковыляя по лужайке. — Там увидишь!

— Нет, погодите! — воскликнул проф. Эйнштейн, роняя зуб динозавра. — Это, э-э, то есть, я хотел сказать, ключ! Ключ потерян!

— Тогда мы взломаем дверь! — бросила Мэри, не оборачиваясь и хромая дальше.

Терзаясь нравственными муками, проф. Эйнштейн взвесил на одной чаше весов полное уничтожение мира, а на другой — возможное повреждение его ценного экспоната. Его ценного, тайного, незаконного, контрабандного экспоната.

— О, черт побери, — пробормотал профессор, покоряясь судьбе, и двинулся следом за парой. — Подождите меня!

27

Пересекая вместе с остальными травянистую лужайку, лорд Карстерс увидел, что они направляются к большому каретному сараю за разоренным розарием. Кусты были переломаны и растоптаны, солнечные часы опрокинуты набок, а от бельведера практически осталась лишь куча щепок на растопку. Все это, очевидно, было результатом стычки Женского вспомогательного корпуса с почитателями Бога Кальмара.

Остановившись и переводя дыхание у боковой двери каретного сарая, Мэри нетерпеливо дожидалась подхода дяди.

— Скорее! — поторопила она его, щелкнув пальцами.

Профессор удвоил скорость, а лорд Карстерс окинул каретный сарай взглядом. Это здание красного кирпича было непомерно большим для семьи, всего из двух человек и небольшого штата прислуги.

По краям конусообразной крыши, крытой тяжелыми плитами, серого сланца, торчали зазубренные железные штыри. Главные ворота, казалось, были навсегда заколочены гвоздями. Поверх закрытых дубовых ставней проходили толстые железные прутья, а единственную видимую дверь украшало столько переплетенных железных цепей, что она казалась облаченной в средневековую кольчугу.

Очень любопытно, — размышлял лорд. — Это здание больше похоже на небольшой банк, чем на простой каретный сарай.

— Я здесь! Я здесь! Не надо ничего ломать, — ворчал профессор, доставая из жилетного кармана ключ.

Мэри нетерпеливо вырвала ключ у дяди и принялась отпирать коллекцию тяжелых амбарных замков. Отперев каждый замок, она выдергивала соответствующую цепь и бросала ее через плечо в сад.

Когда из-под украшений, наконец, показалась окованная железом дверь, проф. Эйнштейн сменил племянницу и набрал комбинацию цифр, включавшую его день рождения, рост и количество арестов в Токио. Звучно лязгнув, внутренние засовы открылись и Эйнштейн толчком отворил бронированную дверь.