Кит Лаумер - Война Ретифа (сборник) Страница 69

— Ага. — Юноша коснулся бирюзовой ленты, прикрепленной к его третьему ребру, — Я получил ее за проявленный героизм, выходящий за рамки больших и малых нужд.

Он подошел к одному из столов и выдвинул ящик.

— Как я и ожидал. Этот глоянский вор не оставил ни капельки сливок для кофе. Я всегда оставляю ему хороший запас, но разве он может оценить подобную любезность? Что ему Гекуба, он всего лишь обычный оранжбяка!

— Карк, что ты знаешь о причинах этой войны?

— А? — Карк перестал молоть кофе. — Ну, это что то, связанное с отцами–основателями. Хотите кофе? Черный, разумеется.

— Спасибо, нет, Карк. Что значит для тебя опять вернуться на старый добрый Плюшник II?

— Старый добрый? А, понял. Ну, это хорошо. Хотя здесь жарковато и слишком сухо.

Здание Посольства мелко задрожало. По улице прокатился рев моторов тяжелой бронетехники.

— Ну ладно, сэр. Мне, пожалуй, пора заняться работой. Наверное, для начала я займусь отчетами о разрушениях. Мы и так отстаем на три вторжения.

— Карк, лучше пока оставь бумаги в покое. Попытайся собрать хоть часть технического персонала Посольства. Нужно срочно убрать осколки стекла и навести в Посольстве какой–нибудь порядок. К рассвету мы ожидаем прибытия нескольких Очень Важных Персон, и если не убрать, то они решат, что мы каждый день закатываем тут дикие попойки.

— Надеюсь, сэр, вы не собираетесь выходить на улицу? — встревожился Карк. — Не стоит делать этого. Там сейчас воздух полон беспризорных металлических осколков. А со временем их станет еще больше!

— Наверное, я прогуляюсь к Храму Высшего Знания.

— Но… но это же запретная территория для всех неплюшников… — Карк очень обеспокоился, о чем свидетельствовало ритмическое покачивание его глаз.

Ретиф кивнул.

— Храм, наверное, надежно охраняется?

— Только не во время сражения. Глои призвали под ружье всех, кроме увечных калек. Они готовятся к очередному, плохо подготовленному контрвторжению. Но, мистер Ретиф, если вы думаете, что я думаю, что вы думаете, что я не думаю…

— Карк, я не буду думать об этом. — Ретиф приветливо махнул ему рукой и вышел в безлюдный коридор.

III

Половину вечернего неба Плюшника II занимал огромный диск Плюшника I, висящий всего в тысяче миль от своего брата, словно цветная рельефная карта. В лучах солнца сверкал лишь узкий серп Плюшника I, остальная часть планеты, погруженная в глубокую тень, сияла огнями городов. От больших военных баз блуртов сквозь не совсем безвоздушное пространство между планетами к Плюшнику II тянулась неровная изогнутая цепочка из крошечных мерцающих звеньев — корабли армии вторжения. Пока Ретиф смотрел на небо, громадный диск Плюшника I заметно приблизился к горизонту, завершая двухчасовой путь по орбите вокруг общего центра системы.

В четверти мили от Ретифа на другой стороне парка возносился к небу высокий персиковый купол университетской библиотеки. Над куполом с проворством и ловкостью голодных комаров по кругу гонялись истребители. В дальнем конце улицы пронеслась колонна ярко наряженных броневиков глоев, преследуя по пятам дивизион легких танков с реющим над ним знаменем блуртов. Небо на западе и севере постоянно озарялось вспышками — артиллерийская дуэль синих и оранжевых не прекращалась ни на секунду. С пронзительным свистом в полуквартале от Ретифа, разворотив тротуар, упал шальной снаряд. Ретиф подождал, пока в воздухе перестанут носиться обломки асфальта и осядут клубы пыли, и через парк направился к библиотеке.

За густым барьером из акульих деревьев с острыми зубами–колючками поднимались высокие мозаичные стены Центра Знаний. С помощью карманного излучателя Ретиф прорезал для себя узкий проход меж деревьев, и перед ним открылась ухоженная зеленая лужайка. Он пересек ее и обогнул аккуратно подстриженную розовую клумбу, на которой лежало пыльное чучело совы, уставив в ночь взгляд стеклянных красных глаз. Наверху в глухой стене священного здания зияла неровная дыра, со всех сторон оплетенная густыми побегами винограда.

За пару минут Ретиф с легкостью добрался до дыры, сквозь которую были видны разбитые стеклянные стенды и кусок коридора. Бросив последний взгляд на исчерченное зенитными прожекторами небо, Ретиф пролез в отверстие. Вдали горел тусклый свет. Ретиф, крадучись, прошел по коридору и, открыв дверь, оказался в обширном помещении, заставленном длинными стеллажами с веерообразными книгами, одинаково любимыми и глоями, и блуртами. Едва он вступил в книгохранилище, как луч света скользнул по его груди и замер, нацеленный в среднюю пуговицу на темно–зеленом блейзере.

— Ни шагу дальше! — раздался Дрожащий пронзительный голосок. — Я навел этот свет прямо на ваш глаз и нацелил ударный пистолет туда, где, по моим предположениям, находятся ваши жизненно важные органы!

— О, вы ослепили меня, — сказал Ретиф. — Боюсь, теперь я ваш пленник.

Сквозь слабое мерцание фонарика Ретиф разглядел хрупкую фигуру дряхлого глоя, задрапированного в полосатую, как у зебры, профессорскую мантию.

— Судя по всему, вы тайком пробрались сюда, чтобы украсть исторические сокровища Плюшника, — обвиняюще заявил старик.

— Если честно, я просто высматривал темный уголок, чтобы зарядить свою «лейку».

— А–а, так вы еще плюете на запреты и грубо нарушаете авторские права плюшников, беззастенчиво фотографируя их культурное достояние, да? Пока вы заслужили две смертные казни. Еще один неверный шаг — их станет три, и вам конец.

— Вы слишком строги ко мне, профессор, — заметил Ретиф.

— Я просто выполняю свою работу. — Старик выключил фонарик. — Думаю, мы можем обойтись без него. От этого света у меня флурги просто раскалываются. А теперь нам лучше укрыться в бомбоубежище. Подлые блурты бомбят даже земли Храма, а я не хочу, чтобы вы легко отделались, погибнув до казни.

— Ну, ясное дело. Кстати, раз уж мне суждено погибнуть в самом расцвете лет за кражу информации, не будет ли позволено задать несколько вопросов до казни?

— Гм… Пожалуй, это будет справедливо. Что бы вы хотели узнать?

— Многое. А для начала — что послужило поводом к этой войне?

Хранитель библиотеки понизил голос.

— А вы никому не расскажете?

— Навряд ли мне представится такая возможность…

— Да, действительно. Ну что ж, кажется, в хранилище было что–то…

IV

— …и с тех пор они все время хранились здесь, — закончил рассказ старый глой, — Думаю, теперь вы убедились, что в сложившихся обстоятельствах просто немыслимо положить конец вражде.

— Вы замечательно осветили этот вопрос, — согласился Ретиф. — Кстати, пока читали лекцию, мне пришло в голову, что требуется срочно разрешить пару небольших проблем. Нельзя ли перенести казнь на завтра?

— Ну, не знаю… это несколько необычно. Но, с другой стороны, на улицах идет перестрелка, и я не представляю, как в таких условиях мы сможем провести соответствующую церемонию. Полагаю, могу поверить на слово. Для чужака вы выглядите порядочным парнем. Но не забудьте вернуться к полудню. Ненавижу готовить виселицу в последний момент. — Его рука неожиданно поднялась, раздалось резкое «зуп!», и горящая лампочка в дальнем конце комнаты взорвалась и погасла.

— И все же хорошо, что вы задали мне этот вопрос, — сказал старик, подул в дуло пистолета и спрятал оружие.

— Обязательно вернусь, — заверил его Ретиф. — А теперь, как только вы покажете мне ближайший выход, я сразу же займусь делом.

Старик проковылял по узкому коридору и открыл деревянную дверь, ведущую в задний садик.

— Прекрасная ночь, — пробормотал он, глядя на небо, где среди созвездий таяли белые петли инверсионных следов истребителей. — Трудно придумать лучшую для… Скажите, а что это за проблемы, которые вы кинулись разрешать?

— Проблемы культурного достояния. — Ретиф приложил палец к губам, и вышел в ночь.

Путь до гаража Посольства, где стоял небольшой служебный флот — мощные машины ДКЗ, занял у него минут десять. Ретиф выбрал скоростной одноместный курьерский флайер, мгновение спустя лифт поднял машину на крышу. Ретиф выверил приборы, потратил минуту, настраивая узколучевой искатель на личный код главы глоянского государства, и взлетел.

V

С высоты полутора тысяч футов Ретифу открылся замечательный вид. На плацдарме, занятом блуртами к северу от города, широким полумесяцем вытянулись бронетанковые подразделения, готовые на рассвете пойти в атаку и стереть столицу с лица земли. К западу от города собрались для контрудара колонны глоев. А на стыке двух противоборствующих армий жалко и заброшенно светились огни посольства Земли.

Продолжая быстро набирать высоту, Ретиф сверился с дрожащим лучом искателя на экране и подкорректировал курс на полтора градуса. Впереди, примерно в миле, показались зеленые и красные навигационные огни биплана, который, рыская, летел под углом к курсу флайера. Ретиф пришпорил свою маленькую машину, чтобы уравнять высоту, и повис на хвосте самолета. Теперь, приблизившись, Ретиф смог разглядеть задрапированные яркой тканью крылья, туго натянутые проволочные растяжки, яркий оранжевый герб глоев на фюзеляже, а над ним — витиеватую личную эмблему маршала Либ Глипа. Ретиф рассмотрел даже очки и черты «лица» воинственного премьер–министра, слегка блестящие в зеленоватом свете приборов, и его шарф цвета японского фарфора, залихватски развевавшийся за спиной.