Алексей Калугин - О, капитан!.. Страница 7

– И в случае, если боевикам Ше Рохаса удастся захватить весь корабль, командный отсек скорее всего станет нашим последним рубежом обороны, – добавил Морин.

– А почему ты уверен, что боевики станут брать корабль штурмом, а не расстреляют его на расстоянии? – спросил у командира Пасти. – Только потому, что Эрик обнаружил «Симмонса»? Но ведь это может быть и маскировка.

– Потому, что боевикам не известно, в каком именно отсеке находится Ше Рохас, – ответил Морин. – Начав расстреливать корабль вслепую, они рискуют убить своего предводителя, ради спасения которого все и затеяно.

– Резонно, – подумав, согласился с командиром Пасти.

– Слушайте, – перешел на заговорщицкий полушепот Морин, – а может, нам и этого, – он взглядом указал на узкую, прямую спину капитана Гольцова, разговаривающего по интеркому с командным отсеком, – временно нейтрализовать, запихнув в индивидуальную спасательную капсулу?

– Имей в виду, это будет расценено как мятеж на корабле, – с серьезным видом предупредил Морина Моллер. – Но в принципе идея мне нравится.

– А нам тем более не привыкать, – посмотрел на свою команду Морин. – От каких только обвинений нам не приходилось открещиваться.

– Работа такая, – тяжело, как после поднятия рекордно большого веса, выдохнул Кромов.

– Из этой затеи ничего не выйдет.

Лица всех сидевших за столом одновременно развернулись в сторону произнесшего эти слова первого помощника капитана «Старателя-22». За все время, что они находились в каюте капитана, Хосе Горато не произнес ни единого слова, только улыбался каждому, кто смотрел на него, отчего фигура старпома за столом стала восприниматься остальными всего лишь как некий экзотический предмет интерьера, и именно поэтому, несмотря на присутствие старпома, Морин, не то в шутку, не то всерьез, завел разговор о возможности ареста капитана «Старателя».

– Почему? – нарушив удивленное молчание, спросил Морин.

– Только капитану известны коды управления всеми системами корабля, – объяснил свою позицию Горато. – Без них «Старатель» всего лишь груда металла. Вы не сможете открыть даже дверь этой каюты, если на то не даст своего согласия капитан Гольцов.

– Голосовые коды? – уточнил Пасти.

Горато молча кивнул.

– Вот уж не думал, что их все еще кто-то использует, – недоумевающе покачал головой Морин. – Ваш капитан часом не параноик?

– Медкомиссию он проходит регулярно, – уклончиво ответил Горато, оставив в тени свое собственное мнение по данному вопросу.

– Выходит, как ни крути, нам придется с ним сотрудничать, – обреченно вздохнул Кромов.

– У вас на корабле есть какое-нибудь оружие? – спросил Морин у Горато.

– Нет, – отрицательно качнул головой старпом. – Если не считать именного пистолета капитана.

– У нас с напарником кое-что есть, – сказал Моллер. – Два ручных трассера, два пистолета, два ручных парализатора ближнего радиуса действия и солидный запас боеприпасов. Кроме того, я на всякий случай прихватил станковый трассер.

– Похвальная предусмотрительность, – одобрительно наклонил голову Морин. – У нас на корабле тоже найдется кое-что. Достаточно, чтобы вооружить человек десять-двенадцать. Сколько человек на корабле? – снова обратился Морин к Горато.

– Экипаж «Старателя-22», включая капитана, двадцать семь человек, – четко доложил старпом. – Плюс два агента Службы безопасности и один арестант.

– Есть те, кто проходил воинскую службу?

– Да, нескольких я знаю.

– Отлично. Значит, с оружием обращаться умеют.

Закончив разговор с командным отсеком, к столу вернулся капитан Гольцов.

– Мои наблюдатели тоже сумели обнаружить объект, о котором вы говорили, – сказал он, обращаясь к Морину. – Они не стали поднимать тревогу, потому что это всего лишь пассажирский лайнер «Симмонс».

– По вашему мнению, боевики Ше Рохаса не могут использовать «Симмонс» для высадки десанта на «Старатель»? – спросил Морин.

– «Симмонс» не несет никакого вооружения. – Губы Гольцова раздвинулись в холодной, исключительно неприятной улыбке. – С ним-то, я надеюсь, вы сумеете разобраться?

Чтобы снова не сорваться на крик, Морин набрал полную грудь воздуха и на несколько секунд задержал дыхание.

– Так. – Морин посмотрел на Моллера, словно надеясь найти поддержку у федерального агента, затем, демонстративно игнорируя присутствие за столом капитана «Старателя», обратился к его первому помощнику: – Покажите нам общий план корабля.

Не глядя на капитана, Горато взял со стола дистанционный пульт управления и нажал на нем несколько кнопок.

Включилась подсветка снизу, и на матово-белой поверхности стола, превратившейся в экран, появилось изображение всех трех секций «Старателя» в продольном разрезе.

– Какие места, на ваш взгляд, будут наиболее уязвимы в случае, если террористы предпримут попытку захвата «Старателя»? – вопрос Морина также был обращен к старпому.

– Я бы сразу исключил возможность атаки со стороны грузовых трюмов. – Горато взял в руку световое перо и широкими кругами обвел три грузовых трюма во второй секции корабля и по два в первой и третьей. – Они под завязку загружены сорокакилограммовыми слитками ниобия. Если террористами будет предпринята попытка пробить обшивку корабля извне, – а другой возможности проникнуть в трюмы у них нет, – то груз завалит оставленные для автопогрузчиков проходы. Для того чтобы разобрать такой завал, потребуется немало времени.

– Скорее всего удар будет нанесен где-то в районе машинного отделения. – Кромов ткнул пальцем в схему, после чего на экране осталось масляное пятно.

– Почему ты так думаешь? – спросил у него Морин.

– Если проход через трюмы закрыт, то машинное отделение остается единственным местом, которое можно разворотить, не опасаясь, что при этом пострадает Ше Рохас, – ответил Кромов. – Но это, конечно, в том случае, если террористам не известно доподлинно, где содержится их главарь.

– Мы решили перевести Ше Рохаса в командный отсек, – сказал, посмотрев на Гольцова, Морин.

– Вы решили? – удивленно поднял брови капитан. – К вашему сведению, только я имею право отдавать приказы на «Старателе».

– Нас уже предупредили, – коротко кивнул Морин. – Поэтому я и ставлю вас в известность о принятом нами решении.

Гольцов бросил на своего первого помощника быстрый взгляд, не сулящий тому ничего хорошего.

– Командный отсек – неподходящее место для содержания арестованных, – сухо произнес он, обращаясь к Морину.

– Можно подумать, что сам по себе грузовой транспорт является самым подходящим местом для ведения затяжных боевых действий, – саркастически усмехнулся Морин. – Вы, надеюсь, не станете спорить, капитан, с тем, что командный отсек является самым важным местом на корабле?

– Конечно, – не спеша ответил Гольцов. Он не понимал, к чему патрульный задал этот вопрос, и это внушало ему опасение.

– Поэтому мы будем защищать его до конца, – продолжил свою мысль Морин. – Террористы не взорвут корабль до тех пор, пока не отыщут своего главаря, живым или мертвым. Именно поэтому Ше Рохас должен находиться в командном отсеке, а не в каком-либо другом месте. Вам это ясно, капитан Гольцов? Или же мне следует привести еще какие-то доводы? По-моему, чтобы спасти свои жизни, мы должны поступать в первую очередь разумно, а уже потом, если останется время, сверять наши действия с Уставом Космофлота.

И без того бледное, как мелованная бумага, лицо капитана «Старателя» сделалось похожим на посмертную гипсовую маску. И все же он смог себя сдержать – у него хватило здравомыслия для того, чтобы согласиться с доводами Морина.

– Господин Горато, – обратился к своему помощнику капитан Гольцов. – Пойдите в командный отсек и подготовьте все для приема арестанта.

Старпом вскочил на ноги, собираясь выполнить приказ капитана.

– Останьтесь, Горато, – приказал ему Морин. – Нам могут понадобиться ваши знания конструктивных особенностей корабля.

Старпом растерянно посмотрел на Гольцова, затем перевел взгляд на Морина и смущенно развел руками.

– Капитан, – обратился к Гольцову Морин. – Никаких особых приготовлений к переводу Ше Рохаса в командный отсек проводить не нужно. Достаточно, если вы прикажете кому-нибудь из техников доставить туда одну индивидуальную спасательную капсулу и один пистолет для плазменной сварки.

– Ты думаешь, мы обойдемся одним комплектом? – многозначительно посмотрел на Морина Моллер.

– Надеюсь. – Обозначив на лице улыбку, Морин взглянул на часы.

Подлетное время «Симмонса», за которым вел наблюдение Тротт, составляло к настоящему моменту всего лишь двадцать четыре минуты. А сделать за это время нужно было успеть много.

Морин посмотрел на экран радара. Розовая точка, обозначающая «Симмонс», прыгала, словно блоха, уверенно и быстро подбираясь к «Старателю», который был изображен на экране в виде большого неровного пятна.