А. Котенко - Мыльная сказка Страница 7

– Козел! Сексуальный маньяк! - сиреной взвыла она.

Напуганный Иван, взявшись ей за плечи, обернулся в сторону того места, где его запечатала черная гадость. Там, тяжело дыша, стоял Тутанхамон. У него в руках было два кинжала, а третье оружие он держал зубами. У ног парня валялась черная тряпка.

– Э! Что это было? - не понял Иван, не выпуская девушки.

– Я-то откуда знаю? - встряла рыжая, отталкивая от себя перепуганного Дурака.

– Ты меня выслушаешь? - искоса посмотрел на нее программист.

Девушка расслабилась и отпустила его. Он сел на край песочницы, пригласив рядом устроиться напарника и рыжую, и рассказал о том, что он видел.

– Странно, я вот ничего не заметила, - ехидно вставила она, - это точно не операция по охмурению Натахи?

Похоже девушка, пусть и отвергла извращенца-спасителя, но мечтала о принце на белом коне, который явится спасти ее от смерти. Иван решил пока не расстраивать вожатую четвертого отряда и не поведал о дожидающейся его в Москве невесте.

– Может, и операция… Но эта черная простыня падала прямиком на тебя.

Тутанхамон сидел молча и разглядывал искромсанную материю. Говорить он не собирался, потому что модулятор голоса был спрятан у него в кармане, а надевать средство конспирации при свидетелях он не хотел.

– Удушающая черная простыня! Ха-ха, три раза! - ухмыльнулась девушка, - Детские народные страшилки, гы!

– А точно, Юля, - серьезно глянул на напарницу Иван.

Тутанхамон послушно кивнул и спрятал кинжалы за пояс юбки. Наташа смотрела то на парня, то на девушку, так виртуозно исполнившую танец с холодным оружием.

– Кто вы, - прошептала она.

– Вожатые третьего отряда, - улыбнулся Иван. - Решили позвонить домой на ночь глядя, короче, случайно проходили мимо.

– Теория вероятностей сегодня ко мне благосклонна, - вздохнула девушка, щупая оторванный кусок ткани.

То, из чего неведомый доброжелатель сотворил черную простыню, было вовсе не похоже на бязь, ситец или сатин - обычные материалы для постельного белья. Колдовской лагерный артефакт соткали словно гобелен толщиной в полсантиметра. Ни Наташа, ни агенты раньше такого материала не встречали.

– Ну что делать будем? Разбудили, наверное, всех, - шепнула рыжая вожатая.

– Спать иди, и курить по ночам бросай, - наивно ответил Иван, - а еще лучше - вообще завязывай. Не любят кавалеры, что на белых конях разъезжают, прокуренных принцесс.

– После такого попробуй не брось, - перевела дух Наташа. - Что вы с простыней делать-то будете? Кощееву только не показывайте. Говорят, в прошлой смене вожатый из четвертого отряда принес ему красное печенье, так тот сказал, что это дети, шутники, гуашью покрасили и пьяным вожатым подсунули.

Иван нахмурился, а девушка закончила свой рассказ тем, что Ипполит Кощеев души не чает в детишках, а вожатых за людей не считает, хотя многие из них лет пять-шесть назад были его любимыми отдыхающими.

Наташа долго еще провожала взглядом странных коллег из третьего отряда. На сегодня ее жизнь была спасена. Девушка достала из кармана пачку сигарет и, с сожалением посмотрев на нее, бросила в урну. Завязывать надо. Не выйди она прикурить, не напала бы на нее простыня, сразу бы к Юльке молчаливой привязалась.

В коридоре корпуса Ивана с Тутанхамоном поджидал сюрприз. Они шли словно первобытные охотники, неся трофей в виде драного черного гобелена, как им наперерез выскочила Милагрес, широко расставив руки.

– Спаааать! - рявкнул Тутанхамон своим голосом.

Испуганный ребенок бросился бежать в свою палату.

– Зря ты ее так, мы и без того придурками выглядим. Сначала зверошоу в лесу репетируем, а теперь ты еще мужским голоском на весь корпус…

– Скажем, что это ты орал, - хихикнул экс-фараон.

– Наглая ложь, - вздохнул программист.

А девочка Милли стояла у входа в свою комнату и наматывала на ус все сказанное вожатыми. Но и это еще не все. Когда Юлечка и Ванечка с черной простыней скрылись за дверью, девочка прокралась и прильнула к ней ухом. Уж очень ей было интересно, что это вожатые с тряпкой по ночам бегают. Неужели костюм для шоу раздобыли.

– Так вот ты какая, готичная простыня! - Иван ходил вокруг расстеленной на полу ожившей детской легенды.

Бездыханная материя, естественно, не отзывалась. Программист, обойдя ее несколько раз, пнул, но тряпка не взмыла в воздух, и таинственного голоса не раздалось. Он сел на корточки и принялся прощупывать ткань. Ничего подозрительного. Обычный ковер-самолет, только без узоров, причем, после нанесения ему нескольких ножевых ранений, он скончался.

– Что с ней делать будем?

Тутанхамон уже переоделся в пижаму и снял надоевший за день парик.

– Дай я ее пощупаю.

Иван кивнул. Он знал о незаурядных способностях друга, поэтому не препятствовал. Парень пытался сканировать трофей, но потом он сел на пол и, скомкав, бросил испорченную детскую легенду в угол.

– В ней нет ничего особенного.

– Но она шептала мне 'молодая жизнь'! - не унимался Иван, - она меня чуть не запаковала в себя. И, знаешь, она точно такая же, как в байке, что наш маленький товарищ рассказывал: купила бабушка черную простыню, положила ее на диван, да и ушла в магазин. Так? Пришла с работы мама, тряпица подлетела к ней и сказала: 'Дай крови!' - а потом задушила. Вернулась со школы девочка, и с ней то же самое случилось. Остался только младший братец.

– Ну да, - кивнул Тутанхамон. - Ребенок вызвал милиционера, а тот разрубил простыню на куски.

– Значит, мы все сделали правильно! - обрадовался программист, - по инструкции.

Напарник молча кивнул.

– Никаких следов магии на ткани нет. Давай спрячем ее в мой чемодан.

– И кодовый замок повесим, - заговорщически добавил Иван.

Тутанхамон поддержал его начинание.

Милагрес, широко раскрыв глаза, внимала каждому слову, что доносились из-за двери. В ее детской головке пока не укладывалось - откуда в комнате взялось два мужчины, которые, судя по разговорам, щупали Юлю, и утверждали, что в ней нет ничего особенного, и при этом вспоминали жуткие истории. А под конец, небось, убили кого-то и хотели спрятать в чемодане. Надо спасать вожатую - промелькнуло в голове у девочки, и она изо всех сил налегла на дверь.

– Что это? - шепнул Тутанхамон.

– Зуб на рельсы, опять это занудство. Милля!

Иван подошел к двери и отворил засов. Девочка по инерции влетела в комнату, дико крича: 'Юля, что они с тобой сделали?' - Тссс, она спит, а я… роль репетирую.

Девочка безо всякого доверия посмотрела на вожатого, но вышла из комнаты. 'Фух, пронесло!' - подумал Иван, закрывая дверь.

Остаток ночи прошел относительно спокойно, если не считать того, что программисту пару раз пришлось гонять по коридору шалунов. Он не будил напарника, понимал: тому придется конспирироваться, чтобы заняться своими прямыми обязанностями. Да и пусть поспит 'девушка', она же двух человек от неминуемой смерти спасла.

Лагерная столовая была похожа на казарму, за исключением того, что на стенах художники нарисовали телепузиков, покемонов и микки-маусов. Краски для этого дали им не очень удачные, потому что через творение детских иллюстраторов образца двадцать первого века просвечивали рисунки волка и зайца, кота Матроскина и льва Бонифация, несколько облупившиеся и замазанные в некоторых местах заплатками из шпатлевки.

Повара, одетые в одинаковые белые халаты и шапки, развозили традиционный завтрак - манную кашу и противный кофейный напиток, вовсе не напоминающий вкусом свое название.

Иван Дурак лениво поковырялся в покрывшейся коркой каше, из которой выпирали три противных комочка. Один их вид вызывал не самые приятные чувства, и с сожалением парень подумал, что деревня от лагеря далеко, и придется голодать теперь до обеда. Ипполит Кощеев ходил между столами и расхваливал детям и подросткам вкус манной каши.

Младшие отряды его слушались и усердно глотали эту несъедобную пищу, а старшие делали вид, что поедают кашу. Когда же Кощеев отходил подальше, выбрасывали содержимое ложек кто в окно, кто под стол.

Одному человеку утреннее меню пришлось по вкусу - Юльке Шаулиной. Третий отряд уже пообещал вожатой, что молиться на нее будет, так как девушка (или не девушка) уничтожала уже пятую порцию противного снадобья, а детишкам подставляла опустошенные тарелки. Фокусов этих Кощеев не видел, поэтому он то и дело хвалил то одного, то другого школьника из отряда Юли.

– Как ты можешь есть эту отраву? - не унимался Иван.

– Ты что, - удивлялся Тутанхамон, - это же вкуснейшая манна.

– Небесная, - хихикнул в кулак программист.

А во время завтрака Ипполит Кощеев опять устроил очередную линейку прямо на территории едальни. Никому, кроме Юли Шаулиной, это скучнейшее мероприятие, естественно, не было нужно. Ей так хотелось стоять на месте Ипполита и вещать что-нибудь очень важное всем отдыхающим, но… не давали ей осуществить своей мечты.