Сергей ПАНАРИН - Харря Поттный и Чвакальное Чмошище Страница 7

Маленькие беззащитные мальчики и девочка против семерых здоровенных самцов Нелюдя Человекообразного…

Самый свирепый преследователь, очевидно, вожак, издал очередное гортанное "эге-гей!", и всадники выхватили наводящие ужас Несабельные Мечи.

- Кажись, нам пришла полная авада кедавра, - смачно матюгнулся Барахлоу.

- Ы-ы-ы-ы, - неопределённо ответил Харря Поттный.

Отчего-то всем очень захотелось жить.

IX

У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.

Как и любая другая большая организация, Империя Зла была анклавом бюрократизма и житницей крючкотворства. Одобренный Большим Братом план привёл в движение неизмеримые ни в каких ньютонах силы.

Высший менеджмент собрался на многочасовое совещание, где координатор проекта доложил стратегию и потребовал тактических подробностей. Начальники отделов выдвинули ряд предложений, подразумевавшие более детальное обсуждение на местах. Совещание закончилось постановкой задач и назначением времени нового - для выслушивания отчётов по дивизионам и корректировки тактических веток.

Клерки застрочили аналитические записки, планы и прогнозы. Военный министр Шварцрог предложил жахнуть. Министр иностранных дел Хитрус Объегориум настаивал на лёгком политическом шантаже. Глава разведки, чьё имя так и осталось засекреченным, тоже имел парочку идей, которые, ясное дело, так и не стали достоянием гласности.

- Почему Бабаянус не сделал Носителю промывания? - сотни раз пытали министра здравопорчи силовики.

- Думаю, не хотел, чтобы его труд пошёл насмарку, - гундосил в ответ яйцеголовый чиновник. - Кроме того, с учётом высокой концентрации Ростков и Корней Зла в Шаурме, стоит только извлечь остатки Шаурмы наружу, как возникнет серьёзная аномалия. Она превратит округу в безжизненную пустыню. Это будет классное место для нас, господа! Ужасное, ужасное чёрное место. Рай для работников ада!

- Почему же до сих пор не произошло высвобождения? - не отставали вояки.

- Так Двуликий, наверное, не дурак. Он превратил мальца в подобие герметичной камеры и замедлил процесс переваривания. Ах, если бы Поттный просто усвоил Шаурму, - мечтательно закатывал глазёнки министр здравопорчи. - Это было бы Чистое, Абсолютное Зло на земле!

И он подносил пальцы к губам, делая отвратительный чмокающий звук.

Генералы глубоко задумывались.

Разумеется, структуры, не вовлечённые в работу над проектом "Харря Поттный - князь мира сего", не могли сидеть сложа руки. К примеру, тролли из министерства сельского разоряйства скрипели зубами, сжимая когтистые кулачки. Желая догнать по "занятости" и "важности" действительно важных и занятых, все властные конторы увеличили бумагопоток, количество ментальных звонков и собраний. Всё это хозяйство сильно загружало Мировые Коммуникации.

Вот почему и Бабаянус, и Мастдай довольствовались сообщениями "Эфирная линия перегружена".

Хитрус Объегориум, остроносый чернявый функционер, сразу же послал весточку своему лучшему сотруднику - агенту 00666. Разведчику предписывалось подобраться поближе к Харре Поттному и ждать дальнейших инструкций.

Вояки на всякий случай отсняли Харрину карту со спутника-шпиона и объявили комендантский час в радиусе десяти километров вокруг места, помеченного в пергаменте как "Обиталище Чвакального Чмошища".

Даже министр нелёгкой злоумышленности хотел чего-нибудь такого предпринять, но не знал ни о "проблеме Поттного", ни о путях её разруливания, потому что его не позвали на совещание.

Большой Брат морщился, наблюдая в Недреманное Око за вознёй отдельных проныр-подчинённых и неповоротливым топтанием управленческого аппарата. "Эх, Вольтаморд, - мысленно обращался к предыдущему тирану Большой Брат, - какую дурацкую империю ты построил!… А чиновники? Тупые, хитрые, ненадёжные… Неужели самому придётся тряхнуть стариной?… Как же всё переменилось с тех пор, когда ты пропал, Лорд Тьмы!"

Вольтаморд действительно исчез десять лет назад. Прямо из монаршей спальни. Кое-кто полагал, что его настигли Добрые Убиваторы, другие, ссылаясь на читательскую любовь Лорда к желязновским "Хроникам Янтаря", считали, что он нарочно смылся по своим тёмным делишкам. Наиболее популярной считалась версия о магическом поединке Вольтаморда с грудным Харрей Поттным, в ходе которого насосавшийся молока Единорога младенец описал Лорда Тьмы, и тот потерял физическую оболочку.

Так или иначе, поиски Вольтаморда его сподвижниками результата не дали. Никто, честно признаться, и не искал-то особо, но это - другая темка.

Большой Брат когда-то был правой рукой Вольтаморда. Потом, в ходе жесточайшей схватки предыдущий ректор школы Хоботаст блистательный Дубльдур отсёк Лорду Тьмы эту самую руку. Позорно убегая с поля битвы, Вольтаморд прихватил омертвевшую отрубленную конечность и превратил её в Большого Брата. Вольтаморд всегда мечтал о братике, но был единственным ребёнком в семье.

Нынешний Правитель Зла неоднократно спрашивал у Недреманного Ока, где Тот-Кого-Автор-Напропалую-Называет-Нормальным-Именем-Но-Все-Предпочитают-Обходиться-Такими-Вот-Ид иотскими-Намёками. Око мутнело, признавая, что судьба Вольтаморда не решена, и его нет ни среди живых, ни среди мёртвых.

"Ах ты, мерзкое стекло, - негодовал Большой Брат, - теперь я не уверен, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее!"

От такой неопределённости у него дёргались веки на восьми глазах, и случалось несварение пяти желудков одновременно.

И этот мальчишка с Шаурмой в животе… Что он принесёт? Пропасть или взлёт? И не разберёшь, станет ли он знаменем победы Тьмы или успеет принять препарат и встать, точнее, сесть у Вселенского Глотожралища? Вопросы, вопросы…

Большой Брат задумчиво щёлкал хелицерами, притопывая нечётными ложноножками. Его не радовали даже страдания молодого Вертера - личного робота, имеющего суперчувствительные болевые сенсоры.

- Акуна матата! - взревел, наконец, Правитель Зла всеми ртами.

Из пола быстро выросли кровожадные джунгли и порвали Вертера на части. Это слегка развлекло Большого Брата.

Затем он снова стал хмур.

Х

Только с такими говорите о морали,

которые освоились с образом жизни

многих животных.

Существует наивное заблуждение, дескать, если бы парни всей Земли могли взяться за руки, то сие в корне поменяло бы мировую обстановку. В частности, пацанам нечем было бы держать оружие. Но ведь в условиях эмансипации такой план просто смертелен!

Молли оттолкнула друзей и начала пляску смерти. Её кинжалы уподобились молниям, движения казались мгновенными, прыжки невозможными, а когда ей пришлось метнуть один клинок в глаз подскочившему сзади Человекообразному Нелюдю, в руке появилась волшебная палочка, и лес огласили задорные девичьи крики "Разрыватум!", "Соплеум до колениус!", "Бублио-сворачито!", "Окаменетум и катеус прочь!" и всяческие "Харакириус!"

Через полминуты Харря и Джеймс обалдело глядели на окровавленную подругу, стоящую по колено в трупах врагов. Молли счастливо улыбалась, оттирая блузку от чьих-то мозгов (мальчишки не разобрали, были ли это мозги какого-нибудь Нелюдя или его скакуна, - Фригидель не пожалела никого).

После лязга доспехов, ударов падающих тел, зычных заклятий Молли и жутких воплей раненных наступила полнейшая тишина.

Ошалевший вконец Харря Поттный захлопнул распахнутый рот и, заикаясь, спросил:

- М-м-м-м… М-молли? Т-ты где это… этому науч-ч-ч-чилась?…

- На уроках боевой магии, естественно, - Фригидель посмотрела на Харрю, словно он был слоном в бикини. - Ещё прочитала пару книжек. К примеру "Правосудие по-хогвардски" Хэрмионы Хрэнйнджер. Крутая тётка. Она там очень весело загибает… по любому.

Звонко клацнули зубы Джеймса Барахлоу.

- А этого, - Молли пнула голову Человекообразного Нелюдя, метко попав в муравейник. - Я ухайдакала, как учит великий и неподражаемый Квентиус Таррантинус в своём научно-популярном труде "Летальное чтиво".

Барахлоу высвободил ногу из-под туши четвертованного девушкой Нелошадиного Коня.

- Пойдём отсюда, Фригидель, а? - заскулил Харря.

- Отчего же не пойти? Пойдём, - пожала плечами девочка. - А как вы думаете, мясо этих жеребчиков съедобно?

Поттного чуть не стошнило, но он зажал рот руками и сдержался.

- Я имею в виду Нелюдей, - добила Молли.

Харря упал на колени, стараясь удержать накатившую Шаурму. Пищевод обжигало, дурнота отдалась острой болью в висках… Харря глянул на ладонь и… увидел сквозь неё землю! Но потом наваждение исчезло.

Спустя мучительные, бесконечно длившиеся мгновения толстячок справился с внутренним бунтом. Он стоял на четвереньках и отдувался.

Джеймс Барахлоу похлопал его по спине: