Сумасшедший профессор - Фарит Маратович Ахмеджанов Страница 7

— Но что это за документы? Ваши великие открытия на ниве разработки новых видов оружия?

— Да, — скромно сказал Грубов. — Вот, например, матричный пулемет. Вы знаете, в чем основная проблема всех пулеметов?

Я не знал.

— В них есть ствол. И пуля должна пройти его от начала и до конца. Она всегда одна в этом стволе, и она может полететь только туда, куда показывает этот ствол. Целиться при этом должен тот, кто за этот ствол держится… и если он прицелится плохо, тогда пуля улетит черт знает куда! Ужасно… но я решил эту проблему.

Профессор сдул пыль с одной из папок и с гордостью показал мне выцветший чертеж.

— А здесь, как видите, все предельно просто. Через этот дисплей вводятся параметры целей. Потом — низкоэнерегетическая субзеленая вспышка, отражение которой фиксируется на матрице ПЭТФ. В течение двух микросекунд система распознавания распознает цели на матрице и формирует поверхностный заряд на вот этом магнитном поддоне. Из корзины высыпается ведро специальных патронов, они распределяются по поддону в соответствии с интенсивностями этого заряда, потом поддон вздрагивает… это напоминает подрыв диафрагмы в киноаппарате, я отталкивался от этого, но реализовал, как видите, намного элегантнее. Воспламеняются капсюли, поджигая спиральный пороховой заряд и формируется пулевой массив, точно соответствующий количеству и качеству целей. На испытаниях за один выстрел поражались до восьми тысяч мишеней!

У меня голова пошла кругом.

— Но, профессор… это же гениально!

— Ну да. Правда сильно грелась ПЭТФ-матрица, но я эту задачу решил, использовав охлаждение жидким кислородом. Это, кстати, подняло дальность до восьми километров.

— Неужели это чудесное изобретение не пошло в серию?

— Увы. На госиспытаниях кто-то перевернул ПЭТФ-матрицу задом наперед и мой пулемет изрешетил госкомиссию и еще несколько генералов, заглянувших на огонек. Был скандал, меня сделали крайним, — профессор обидчиво поджал губы.

— А здесь что? — я наугад ткнул пальцем в одну из папок, чтобы отвлечь профессора от скверных воспоминаний.

— Это? Да так, баловство. Вы, вероятно, в курсе, что некоторые пули пускают в дула с нарезкой, чтобы они вращались вокруг собственной оси?

Я сказал, что что-то об этом слышал.

— Вот я подумал, что это чудовищно — корябать стволы изнутри. Гораздо проще сделать ствол вращающимся. Вот тут и тут ставим мощные шарикоподшипники, здесь — небольшой электродвигатель, и вуа-ля… причем тут мы можем управлять скоростью вращения пули, делать ее больше или меньше. Вот тут есть шпенек, его можно вдавить сильнее или вытащить совсем. Просто и элегантно!

Я был вынужден с ним согласиться.

— Но профессор, уж это-то изобретение не могло не понравиться армейскому руководству!

— Так оно и понравилось! Была изготовлена опытная партия, ею вооружили элитный взвод сто шестьдесят шестого штурмового корпуса. Но увы… какой-то дуболом сержант вытащил шпенек до отказа, а потом еще и дернул. Ему, видите ли, нравился звук, с которым вращался ствол — такое, знаете ли, низкое гудение пополам с дребезгом. Эх… он не знал физики и не понимал, что пуля, вылетающая из ствола вращалась настолько сильно, что тут же плавилась и разлеталась брызгами. Было прохладно и брызги быстро снова твердели — то есть можете себе представить, он, фактически, стрелял не вперед, а влево и вправо. Скорострельность — более ста выстрелов в минуту, так что он изрешетил весь свой взвод и сбил два вертолета. Эх…

Профессор погрузился в горестные воспоминания.

— А хоть что-то из того, что вы изобрели… пошло в дело? — осторожно спросил я.

— Да, в общем-то, ничего. Ну, кроме моей системы утилизации секретных документов. За нее я спокоен, она сто лет продержится без обслуживания. В нее, в общем-то, даже войти нельзя — монолит. Я, если что делаю, то делаю на совесть.

Я оставил профессора перебирать папки, а сам отправился на кухню — была моя очередь мыть посуду. По телевизору передавали экстренный выпуск новостей, я сделал звук погромче.

— Ужасающая утечка секретной документации на одном из объектов военного министерства. Прямо из окна целыми кипами валятся совершенно секретные бумаги. Полиция пытается отобрать их у сотрудников иностранных посольств, те, тяжело нагруженные убегают через дворы.

Я вздохнул и переключил канал на «Песни народов мира».

Глава 7. Будни гения

Профессор Грубов уже несколько дней ходил не в духе. Причиной стал небольшой скандал, случившийся при его переписке с одним известным научным журналом.

Профессор совершил очередной прорыв в науке — насколько я понял, ему удалось определить критерии существования и исходные условия запуска так называемых самоорганизующихся систем. В основе его теории лежало положение о существовании так называемых активных компонентов (АК), которые он нумеровал согласно своей внутренней классификации — эти АК, примененные с умом и толком в основном и решали дело в ту или иную сторону.

Проблема вылезла в неожиданной стороны — работу с активными компонентами предлагалось вести посредством Магнитного Усилителя Деятельности Активных Компонент, плюс немалую роль в работе играл Динамический Усреднитель Работоспособности Активных Компонент. Упоминались эти устройства часто, так что профессор ввел для простоты аббревиатуры и активно их использовал. Научному редактору они не приглянулись и он предложил их исправить, профессору не понравилось, что кто-то лезет в его текст и исправлять что-либо наотрез отказался, в итоге статью так и не напечатали.

Я предложил профессору напечататься в каком-нибудь иностранном журнале, но тот и мне нагрубил, так что переворот в прикладной науке так и не случился.

Я попытался его развеселить, подсунув ему фильмы с Чарли Чаплином, но сделал только хуже — в прошлом месяце у нас была эпидемия гриппа и профессор настроил себя на выработку какого-то экспериментального лекарства от него, подцепив его активатор к безудержному хохоту. Я не знаю, что там было в его лекарстве и как оно действует на вирусы, но вот чесотку и фиолетовые пятна на лбу оно ему обеспечило. Фильм пришлось выключить, чесотку профессор вывел сероводородом (как — не спрашивайте), а вот с пятнами пришлось повозиться — они никак не хотели сходить, профессор даже подумывал выпить какую-то из хранившихся в холодильники культур испанского гриппа. Он любит вышибать клин клином, это один из его методов — но я его отговорил, так как грипп заразен, живем мы вместе и у меня аллергия. Пришлось замазывать пятна косметическим воском. Тут тоже случился казус, так как профессор немного поэкспериментировал с его составом, в итоге места, которые он им обработал стали вдруг белыми, гладкими и блестящими. Само по себе это было неплохо, однако ж остальная