Новая жизнь 8 (СИ) - Хонихоев Виталий Страница 7

— Спасибо… эээ… — я заминаюсь, не зная, как обращаться к девушке в розовом. Та замечает мою заминку и тут же кланяется.

— Я — Киоко! Вы меня не помните? Ну… вы еще обещали со мной на свидание сходить, а Косум-сан меня потом за ухо! Больно было!

— А… та самая Киоко… — вспоминаю я. Да, не узнал я ее… что неудивительно, учитывая что в прошлый раз эта Киоко была совсем-совсем голая, а давайте начистоту, какой мужчина при внезапной встрече с привлекательной молодой и совсем-совсем голой девушкой — тщательно ей в лицо смотрит и запоминает? Вот и у меня в голове кроме ее задорно подрагивающих в такт ее подпрыгиваний (энергичная девушка, да) полушарий — в голове ничего не осталось. Пару раз мне Кимико про нее писала, дескать энергичная девушка, парня у кого-то там увела… вот и вся информация. И да, действительно, обещал я ей что-то, но вот что именно?

— Что значит «та самая Киоко»? — тут же обижается девушка в розовой спортивке: — неужели так плохо с моей репутацией?

— Не трещи, Киоко — отодвигает ее в сторону девушка с бейсбольной битой: — меня зовут Михо. Извините, что не узнали вас сразу, Кента-сама, но кто ж мог подумать, что вы вот так… просто придете. У нас тут недельку назад какие-то придурки решили «а давай зайдем в Женскую Общагу, погудим», перепутали нас с Веселым Квартальчиком. Косум-сан им выписала билет в больничку с переломами, ну и решила патрулирование и охрану собственными силами организовать… ну вот мы и дежурим иногда.

— Похвальная инициатива — киваю я: — а одежда в стиле «сукебан» — это тоже Косум затея?

— Ээ… — Михо чешет затылок, становясь похожей на непутевого персонажа аниме, которого только что поймали на чем-то донельзя неловком: — это уж мы сами… ну раз все равно ходить и охранять район, так что же бывшую славу «сукебан» не возродить?

— Меня зовут Ичика! — кланяется третья девушка, та, что с рыжими волосами: — для меня честь познакомится с вами, Кента-сама!

— Это взаимно.

— Ии… не слушайте Михо! Она просто фанатеет от фильмов вроде «Кланы Токио» или там «Сукеран», вот и одевается так! Даже меня заставила! — выпаливает рыжая и зажмуривается: — она такая!

— Да мне «кланы Токио» даже не нравятся! Там правда есть один красавчик… ради него и смотрела!

— А ну-ка заткнулись, курицы! — на втором этаже здания открывается окно и оттуда высовывается Косум: — чего разорались⁈ — ее взгляд находит меня и она хмыкает: — явился значит… ну заходи.

— Было очень приятно познакомиться! — вслед мне журчит девичий голосок: — раз уж вы свидание Киоко-тян должны, может все вместе сходим? Ой! Ты чего дерешься⁈

Я захожу внутрь и поднимаюсь по лестнице. Поворот, еще… а вот и дверь в офис настоящей девушки-бандитки, Косум-чан.

— Заходи, заходи… — говорит она и машет мне рукой: — сейчас, я закончу… да, все хорошо. Да, я за ним присматриваю. Мало ли что ты по телевизору видела. Ну все, пока. — она кладет трубку и поворачивается ко мне. Окидывает меня оценивающим взглядом.

— Ты что — с ума сошел так по городу шастать? — спрашивает она меня: — совсем охренел? Тебя вся семья ищет, под каждый камень заглядывают, вот даже я и то знаю, что ты еще в больнице должен лежать, под охраной полиции.

— Да какая там охрана… — машу рукой я: — в окно вылез и все. Скучно мне там лежать, вот думал побродить немного… у меня и не болит ничего.

— Ну ладно. — Косум делает шаг ко мне и зажимает мою голову у себя под мышкой: — рада видеть, что ты еще живой, засранец малолетний!

— Пусти, дышать нечем! — говорю я. Нет, быть вот так вот зажатым Косум — даже приятно и носом в ее грудь утыкаешься… но вот дышать решительно невозможно. Быть задушенным прелестями Косум — ироничная смерть.

— Знаешь, а ведь я здорово так пересмотрела свои взгляды на тебя — говорит она, отступая на шаг: — с тобой все в порядке?

— Да не то чтобы — пожимаю я плечами. Честно говоря, мне немного тоскливо. Знаю я, что надо делать и как именно и оттого-то мне и тоскливо. Думал я к Нобу-сенпаю зайти, он как никто умеет грусть-тоску мужской компанией прогнать… но «Школа Бокса» была закрыта, вот я и шатаюсь по округе… пришел к Косум.

— Ооо… — тянет она, глядя мне в глаза: — так плохо, да? А ну-ка, иди сюда… — она хлопает по креслу, усаживает меня и открывает шкафчик. Достает оттуда квадратную бутылку с черной этикеткой.

— Когда у меня такие глаза то мне помогает только мой старый друг Джек. — говорит она и ставит передо мной стакан, наполняет его наполовину.

— Льда нет, уж не взыщи — пожимает плечами Косум и поднимает бутылку вверх: — равно как и второго стакана. Не с кем мне тут пить. Я как старый алкоголик — надираюсь в одиночку. Ну, давай, выпьем за твое чудесное возвращение из мертвых.

— Из мертвых?

— Да я с тобой сразу попрощалась — поясняет она: — вот как ты забычил на Куму, так и попрощалась. Давай, выпьем уже, у меня в глотке пересохло…

— Давай — соглашаюсь я и отпиваю глоток из стакана. Рот обжигает огненный напиток, прокладывает путь в желудок и я морщусь, дышу глубже.

— Киоко! — орет Косум, во всю глотку, я едва не глохну от неожиданного крика. Дверь тут же распахивается и на пороге вырастает та самая девица в розовой спортивке.

— Все равно подслушиваешь — говорит Косум: — на кухню сгоняй, организуй нам льда ведерко и лимонов. И пожрать чего-нибудь принеси. С мясом.

— Я в патруле сегодня — возражает Киоко: — а на ужин сегодня паста. С морепродуктами.

— Скажешь Михо, что я тебя с патруля сняла, пусть вдвоем пока… — распоряжается Косум: — пасту в жопу, пусть приготовят мясо. Гуляш там или стейк. Мы с Кентой пьянствовать будем.

— Хорошо! Я мигом! — Киоко исчезает, только пятки мелькнули в дверном проеме.

— И стаканы принеси! — кричит ей вслед Косум: — стаканы не забудь! — прислушивается к отдаляющимся шагам, снова отпивает из бутылки, словно заправский пират. В море, в море за тунцом, капитан наш молодцом…

— Значит так — говорит она и упирает в меня свой палец: — я первая, кто распечатал твою розовую девственность…

— Не надо — говорю я: — у нас с тобой и не было ничего. Надеюсь — пока.

— Твоя дурная привычка, Кента — перебивать — морщится она: — ты как та птичка на заборе, что кричит громче всех, пока ее кот не съел. Вот если бы ты молчал, то… ну наверное жизнь у тебя лучше была бы. Девок поменьше было бы, зачем тебе столько девок? О! А насчет девственности — я имела в виду алкогольную. Ты же в тот раз, в баре со мной — в первый раз выпил?

— Ээ… честно говоря до этого разок вина попробовал… после мамы осталось — признаюсь я: — но, чтобы прямо вот так — в баре и с дракой потом, да. С тобой — в первый раз. Хороший у тебя удар локтем в голову, прямо загляденье.

— Вооот. А пока эта несносная Киоко трясет свои телеса до кухни и обратно — давай выпьем за то, что ты все еще жив, а кое-кто — все еще мертв. — поднимает бутылку она: — правда тебя теперь вся якудза восточного побережья ищет… ну да разберешься. Ты им на глаза недельки две не показывайся… им надо нового босса избрать. А уж с ним договоришься. Договоришься, я в тебя верю. Давай, за твое здоровье, за то, что ты у нас оказывается ого… хладнокровная скотина. Ну… наверное мне тут даже страшно должно быть. Эффект Зловещей Долины называется. Это когда не ожидаешь от человека такого, а оно вон как… пей, давай!

— Ну… за тебя. — поднимаю я стакан и жидкий огонь снова обжигает мне пищевод. Мне становится жарко и как-то… спокойно. В самом деле и чего я себя накручиваю… вот сейчас спрошу у Косум совета, она старше меня, она умная, у нее титьки есть, и она лоу-кик так умеет в бедро вкрутить, что потом неделю хромать будешь… чем не пророк?

— Ну так что там с тобой? — спрашивает она, опуская бутылку и садясь на стол, нисколько не стесняясь того факта, что ее юбка и без того миниатюрная — задирается окончательно и я вижу все. Например, что Косум сегодня предпочла черное и минималистическое. А еще ноги у нее мускулистые, да. Так и тянет потрогать. Однако в свете того обстоятельства что она может лоу-кик в бедро так ввинтить, что неделю буду потом хромать — я предусмотрительно держу свои лапы при себе. Пока.