Параллельный мир № 1 (СИ) - Мезенцев Михаил Страница 7

Звездочёт стоял в центре зала и любовался своим творением.

— Вот она — многофункциональная гравитационная машина. Четыреста лет, долгих четыреста лет я потратил на её разработку!

В этот момент он восхищался собой. Его переполняло чувство гордости и собственного достоинства.

— И вот, наконец, она создана, создана и работает. Впервые за всю историю Аддиса создана управляемая гравитационная машина, да ещё такая огромная.

Звездочёт взмахнул руками.

— А может быть, даже впервые во Вселенной. И это сделал — я. Я! Ко-Тсчи-Беиуст-Смыуртни-11-й из древнего рода огранщиков алмазов, что на Аддисе являлось источником всеобщего почёта и привилегий. Если бы его родственники имели хотя бы сотую часть тех алмазов, что спрятаны у него в подвале, то они уже давно были бы самыми богатыми людьми Галактики, а эти отсталые людишки даже не представляют, по каким сокровищам ходят. Хотя в последнее время ценность этих камней для меня возросла тысячекратно, так как они, оправдывая своё название, и в самом деле помогут мне запустить гравитационный генератор и вернуться домой.

Жаль только, что мне не удалось закончить эту работу на Аддисе, за такое можно было получить щедрое вознаграждение. Даже забавно — такое чудо, а показать некому. Кроме этого придурка Турона не с кем даже поговорить, не то что поделиться информацией. Ну да ладно, мне не нужны их жалкие подачки. Скоро мне будет принадлежать всё: и Янгра, и Аддис, и Кьюкс. Да! Я буду владеть всем миром. Всей Галактикой. Звездочёт взмахнул скипом и указал им на один из золотых символов, который тут же вспыхнул, озарив комнату бледно-розовым светом, и звездочёт исчез.

Это была не комната, а настоящая гравитационная машина, которая, разумеется, никуда не ездила, но с её помощью можно было перемещать грузы в пространстве. И весь этот зал был огромной транспортировочной площадкой. Машина работала синхронно с гравитационным генератором, который Ко-Тсчи построил несколько лет назад в старой столице. Тот первый генератор, прозванный звездочётом «Каменной преградой» за особенности своего устройства, был намного меньше своего современного аналога в замке и конструктивно — гораздо проще. Точнее сказать, это был простейший гравитационный генератор. Тем не менее, «Каменная преграда» существовала и функционировала, являясь частью внепространственного транспортного коридора. Существование связи между двумя гравитационными генераторами позволяло без особых сложностей (не настраивая мощность и направление, а простым указанием символа) перемещаться из гравитационной машины в «Каменную преграду» и обратно. А это в условиях Янгры было очень важно, так как оба гравитационных генератора отстояли друг от друга более чем на тысячу километров, а самым быстроходным транспортом на Янгре считался конный.

— Твой связной не мог проболтаться?

— Ни за что. Он настоящий герой.

— Жаль, что этот герой погиб совершенно напрасно.

— А вот и не напрасно. Он успел передать мне важную информацию.

— Можно мне узнать об этом поподробнее?

— Конечно. Слушай. Он сказал мне, что у Турона на службе состоит дьявольский колдун по имени Кощей, и что этот колдун бессмертный. Это он придумал и сделал то оружие, о котором я говорила, и он будет это оружие использовать. Этот колдун очень опасен. Единственное, что может убить его, это игла, которая находится в каком-то яйце, а яйцо — в каком-то сундуке, который висит на цепях. Больше он ничего не смог услышать.

— Бред какой-то. Кощей, яйцо, может ещё и Баба Яга со Змеем Горынычем где-нибудь всплывёт. Честно скажу, мне всё время кажется, что ты водишь меня за нос. Никак не могу избавиться от этого ощущения.

— Признаться, мне и самой эта история кажется забавной, но так сказал связной, значит, мы не можем игнорировать его сообщение.

— А если он соврал?

— Нет. Он не мог соврать.

— Ну хорошо, не мог, значит не мог. Но ведь мог же он где-то что-то недослышать, или не так истолковать, а в результате информация исказилась…

— Нет. Он всегда был предельно точен в своих высказываниях и поступках.

— А может, ты просто сошла с ума, тогда это всё объясняет, или на допросе тебя так сильно треснули по башке, что ты впала в детство и пересказываешь мне тут сказку про Кощея Бессмертного, пытаясь подогнать её под реальность. По-моему, так куда правдоподобней.

— Да если бы существовали такие сказки, то дети вырастали бы идиотами.

— Ага, ещё скажи, вроде меня.

— Точно подмечено.

Где-то вдали виднелся конец коридора.

— Ты подвергаешь сомнению каждое моё слово — это оскорбительно.

Какое-то время они шли молча. И вот коридор закончился просторным круглым помещением с огромной колонной в центре и множеством дверей по окружности.

— Давай не будем заходить туда, — предложила принцесса.

— А куда же нам тогда зайти? Тут больше некуда.

— Так действовать нельзя — это неосмотрительно и совсем неосторожно. Мы даже не представляем, куда мы идём. Нас там могут поймать.

— Нас везде могут поймать.

— Нам надо было попасть в башню, чтобы осмотреться и составить план действий, а ты затащил меня в этот подвал, и теперь нам отсюда не выбраться.

— Так. Всё. Хватит. Мне это уже надоело. Вы хоть и прекрасная принцесса, но командовать будете у себя дома, а здесь у нас обстановка, приближённая к боевой, и командир — я. Поэтому извольте, Ваше высочество, подчиняться моим приказам и помалкивать при этом. У меня, между прочим, сегодня вечером увольнительная заканчивается, а я бегаю тут с Вами по каким-то подвалам. И вообще, я не понимаю, что происходит. То, что я знаю, не согласуется с тем, что ты мне рассказываешь.

— Как?

— Да совсем никак! Всё. Пойдём. Не будем терять больше ни минуты.

Прислонившись спиной к громадной колонне (на которой, кстати, тоже были двери), сидя на корточках на полу, спокойно дремал часовой, выставленный здесь, видимо, для охраны помещения, а может, и ещё для чего.

— Встать! Смирно! — заорал Илья.

Часовой молниеносно вскочил, озираясь по сторонам округлившимися от удивления глазами.

— Почему форма не по размеру?

— Так это же форма нашего капитана, — машинально отрапортовал часовой, — она мне великовата.

— Ах, так! На тебе, гад! За ВДВ!

С этими криками часовой получил коленом под дых и ещё серию мощных ударов, после чего его сон, так грубо прерванный, продолжился. Правда, теперь часовой спал, как и полагается военнослужащему, в трусах и в майке, в положении лёжа. Кровати Илья нигде не нашёл, поэтому затащил солдата в коридор, из которого они только что вышли, и заботливо накрыл своим старым костюмом.

— А на мне эта форма смотрится гораздо лучше. Как Вы считаете, Ваше высочество?

— Илья, пожалуйста, перестань паясничать. Лучше расскажи, что, по твоему мнению, с нами случилось. Если, предположим, взять твои слова за истину и допустить, как ты говоришь, что всё это — полный бред, тогда что не бред?

— Я тебе расскажу. Не бред то, что мне осталось сорок дней до дембеля.

— Сорок дней — это очень плохо.

— Не перебивай. Не бред то, что я вчера был в увольнении и весь день бродил по городу: по магазинам, по рынкам, был в кинотеатре. К вечеру я жутко устал и проголодался. Я зашёл в первое попавшееся кафе и увидел там тебя. Ты сидела за столиком одна напротив большого зеркала. Ты сидела ко мне спиной, но через зеркало наши взгляды соединились. Мы пристально смотрели друг на друга несколько секунд, а потом ты пригласила меня жестом присесть за свой столик. Я сел рядом, но ты не повернулась ко мне, и я к тебе тоже не повернулся. Мы продолжали общаться друг с другом через это зеркало. Я весь вечер пил мартини, а ты — какой-то жёлтый фруктовый сок, кажется, ананасовый.

— Я тоже помню такой сон. Может немножко не такой, но очень похожий. И я видела его этой ночью.

— Ты же сказала, что ничего не помнишь.

— Тут я соврала.

— Но это был не сон. Всё было наяву. В этот вечер всё было так необычно и загадочно: и наша встреча, и наш совместный ужин, и то, что в тот вечер мы так и не познакомились.